Как говорится, нельзя войти в одну реку дважды.
– Тем не менее в альбоме «Росток надежды» все-таки есть грустные песни, – донеслось с дальних рядов. – Например, «Сквозь жернова». Это очередная песня о ваших неудачных отношениях с руководителем шотландской звукозаписывающей студии?
С губ Терезы слетел невольный вздох.
– Как вам сказать… – произнесла она, не глядя на Брюса. – И да и нет. Конечно, подразумевается то, о чем вы говорите, но в действительности речь идет о прощении. Я рассуждаю о самом этом понятии. Оно очень объемно и… Словом, я пришла к выводу, что должна научиться прощать. Причем не формально, а по-настоящему. Чтобы в душе не оставалось горького осадка.
– Но прошло уже немало времени. Неужели вы до сих пор носите в сердце обиду? – спросила пухленькая девушка из журнала «Рок мюзик».
Тереза повернулась в ее сторону.
– Видите ли, это сложный вопрос. Обязательно наступит время, когда я, говоря словами моей песни, «закрою эту дверь». Но… не знаю, поймете ли вы меня… пока мне не хочется это делать. История моей неудачной любви помогает мне взрослеть, набираться мудрости. Она многому научила меня.
– Делать деньги на собственных эмоциях, например? – крикнул кто-то.
Однако Терезу оказалось не так-то просто сбить с толку.
– В том числе, – спокойно произнесла она. – Всего пару лет назад меня очень волновал финансовый вопрос. А сейчас я не только сделала неплохие деньги, но и хорошо их защитила. И могу больше не думать об этом. То есть у меня появилось больше свободного времени для самоанализа.
Она посмотрела на Брюса, и тот показал ей поднятый большой палец: мол, молодец, так держать.
– А не надоело вам вечное копание в себе? – вновь прозвучал тот же голос.
Тереза медленно покачала головой.
– Не вижу в этом ничего плохого. Напротив, всем советую время от времени проделывать с собой подобную процедуру. Через самоанализ я познаю себя, и это мне интересно. Кроме того, в моей голове все постепенно становится на свои места. И, кстати, должна вам сказать, что «копание в себе» – занятие не из легких.
– Скажите, услышим ли мы когда-нибудь ваш альбом, который будет по-настоящему счастливым? Энди Фрост, журнал «Хард-энд-хэви».
Тереза потерла лоб пальцами.
– Сначала следовало бы определиться с вопросом, что такое счастье, но это займет слишком много времени. Лично я считаю, что каждый мой новый альбом в чем-то счастливее предыдущего. И потом, счастье – это не то, к чему я стремлюсь. С моей точки зрения, счастье несколько однобоко. – По залу вновь зашелестел удивленный шепот. – Да-да, осмелюсь это утверждать. Я сочла бы свою жизнь скучной, если бы в ней было одно счастье. Это как с цветами. Если какой-то предмет отражает зеленые лучи солнечного спектра, мы называем его зеленым, а если все – белым. Так вот меня интересует весь спектр. Я хочу быть целостной.
– Может, это лишь своеобразная форма протеста?
Тереза пожала плечами.
– Вполне возможно. Но вместе с тем я хочу быть самодостаточной.
– А любовь? – пискнула пухленькая девушка из журнала «Рок мюзик». – Как же она? Ведь самодостаточность ее исключает.
Повисла пауза. В зале вдруг стало очень тихо, как будто профессиональное чутье подсказало журналистам, что этот вопрос задел Терезу за живое.
Между тем ее голова будто сама собой повернулась в том направлении, где сидел Брюс. Их взгляды встретились. И Тереза прочла в его зеленовато-серых глазах тот же вопрос.
Вот не думала, что придется обсуждать подобную тему на пресс-конференции! – блеснуло в ее мозгу.
А пауза тем временем затягивалась.
– Вы спрашиваете или отвечаете? – улыбнулась Тереза пухленькой девушке, изо всех сил стремясь собраться с мыслями.
– Спрашиваю, – сказала молоденькая журналистка. – Наверное, я не очень хорошо сформулировала вопрос.
– Так сделайте это еще раз.
– Хорошо, попытаюсь. Видите ли, я внимательно слежу за вашим творчеством и у меня складывается впечатление, что вы, с одной стороны, жаждете большой любви, а с другой – сопротивляетесь ее возникновению. Так это или нет?
На некоторое время вновь воцарилось молчание. Все собравшиеся внимательно наблюдали за Терезой. Операторы прильнули к видоискателям камер.
Наконец Тереза заговорила.
– Отчасти вы правы. До недавнего времени я сопротивлялась появлению любви, но с некоторых пор… – она на секунду умолкла и снова посмотрела на Брюса (тот напряженно ждал ответа), – с некоторых пор начала сдавать свои позиции.
Зал сразу зашумел, со всех сторон зазвучали новые вопросы, среди которых громче всего оказался следующий:
– У вас появился бойфренд?
Сделав над собой усилие, Тереза отвернулась от улыбающегося Брюса. Журналисты снова притихли.
– Простите, но этот вопрос я традиционно оставляю без ответа. Зато, – повысила она голос, перекрывая разочарованный гул, – сообщу вам о своих ближайших планах. Собственно, ради этого мы и созвали нынешнюю пресс-конференцию. – Тереза многозначительно оглядела зал. – Итак, я официально объявляю о начале европейского турне.
Репортеры вновь настроились на рабочий лад и принялись задавать вопросы.
– Где и когда состоится первое выступление?
– В Бельгии, в Брюсселе.
– А куда вы отправитесь потом?
– У меня намечены концерты почти во всех странах Европы. Предстоящие гастроли – самые большие за весь период моей творческой деятельности.
– Сколько же они продлятся?
– Немного больше месяца. А завершится турне в Эдинбурге. Последний концерт запланирован на четвертое декабря.
Когда завершилась серия вопросов о гастролях, Терезу попросили рассказать о съемках в кино, в частности трудно ли ей было сниматься в постельной сцене.
Этот вопрос напомнил ей собственные размышления о том, как она сыграла бы эротический эпизод, после того как обрела с Брюсом новый опыт интимного общения.
– В момент съемок я не испытывала никаких трудностей, – произнесла Тереза. – Мне казалось правильным все, что я делала. Однако с тех пор прошло больше года, мое мировоззрение в некоторой степени стало другим, поэтому теперь я вижу некоторые огрехи в той своей работе.
– Какие именно? – раздалось из зала.
Тереза лукаво улыбнулась.
– Этого я вам не скажу!
– Тогда поведайте, как бы вы сыграли подобную сцену сейчас.
Глаза Терезы блеснули.
– Какой смысл об этом говорить? Если мне еще выпадет случай участвовать в каком-нибудь фильме, вы сами все увидите. А сейчас я отвечу на последний вопрос, и будем считать пресс-конференцию законченной. Кто желает? Вы? Пожалуйста.
– Кристин Требор, еженедельник «Мюзишн». После прослушивания вашего нового альбома у меня сложилось впечатление, что вы хотите дать людям совет. Это верно?
Тереза вновь ненадолго задумалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Тем не менее в альбоме «Росток надежды» все-таки есть грустные песни, – донеслось с дальних рядов. – Например, «Сквозь жернова». Это очередная песня о ваших неудачных отношениях с руководителем шотландской звукозаписывающей студии?
С губ Терезы слетел невольный вздох.
– Как вам сказать… – произнесла она, не глядя на Брюса. – И да и нет. Конечно, подразумевается то, о чем вы говорите, но в действительности речь идет о прощении. Я рассуждаю о самом этом понятии. Оно очень объемно и… Словом, я пришла к выводу, что должна научиться прощать. Причем не формально, а по-настоящему. Чтобы в душе не оставалось горького осадка.
– Но прошло уже немало времени. Неужели вы до сих пор носите в сердце обиду? – спросила пухленькая девушка из журнала «Рок мюзик».
Тереза повернулась в ее сторону.
– Видите ли, это сложный вопрос. Обязательно наступит время, когда я, говоря словами моей песни, «закрою эту дверь». Но… не знаю, поймете ли вы меня… пока мне не хочется это делать. История моей неудачной любви помогает мне взрослеть, набираться мудрости. Она многому научила меня.
– Делать деньги на собственных эмоциях, например? – крикнул кто-то.
Однако Терезу оказалось не так-то просто сбить с толку.
– В том числе, – спокойно произнесла она. – Всего пару лет назад меня очень волновал финансовый вопрос. А сейчас я не только сделала неплохие деньги, но и хорошо их защитила. И могу больше не думать об этом. То есть у меня появилось больше свободного времени для самоанализа.
Она посмотрела на Брюса, и тот показал ей поднятый большой палец: мол, молодец, так держать.
– А не надоело вам вечное копание в себе? – вновь прозвучал тот же голос.
Тереза медленно покачала головой.
– Не вижу в этом ничего плохого. Напротив, всем советую время от времени проделывать с собой подобную процедуру. Через самоанализ я познаю себя, и это мне интересно. Кроме того, в моей голове все постепенно становится на свои места. И, кстати, должна вам сказать, что «копание в себе» – занятие не из легких.
– Скажите, услышим ли мы когда-нибудь ваш альбом, который будет по-настоящему счастливым? Энди Фрост, журнал «Хард-энд-хэви».
Тереза потерла лоб пальцами.
– Сначала следовало бы определиться с вопросом, что такое счастье, но это займет слишком много времени. Лично я считаю, что каждый мой новый альбом в чем-то счастливее предыдущего. И потом, счастье – это не то, к чему я стремлюсь. С моей точки зрения, счастье несколько однобоко. – По залу вновь зашелестел удивленный шепот. – Да-да, осмелюсь это утверждать. Я сочла бы свою жизнь скучной, если бы в ней было одно счастье. Это как с цветами. Если какой-то предмет отражает зеленые лучи солнечного спектра, мы называем его зеленым, а если все – белым. Так вот меня интересует весь спектр. Я хочу быть целостной.
– Может, это лишь своеобразная форма протеста?
Тереза пожала плечами.
– Вполне возможно. Но вместе с тем я хочу быть самодостаточной.
– А любовь? – пискнула пухленькая девушка из журнала «Рок мюзик». – Как же она? Ведь самодостаточность ее исключает.
Повисла пауза. В зале вдруг стало очень тихо, как будто профессиональное чутье подсказало журналистам, что этот вопрос задел Терезу за живое.
Между тем ее голова будто сама собой повернулась в том направлении, где сидел Брюс. Их взгляды встретились. И Тереза прочла в его зеленовато-серых глазах тот же вопрос.
Вот не думала, что придется обсуждать подобную тему на пресс-конференции! – блеснуло в ее мозгу.
А пауза тем временем затягивалась.
– Вы спрашиваете или отвечаете? – улыбнулась Тереза пухленькой девушке, изо всех сил стремясь собраться с мыслями.
– Спрашиваю, – сказала молоденькая журналистка. – Наверное, я не очень хорошо сформулировала вопрос.
– Так сделайте это еще раз.
– Хорошо, попытаюсь. Видите ли, я внимательно слежу за вашим творчеством и у меня складывается впечатление, что вы, с одной стороны, жаждете большой любви, а с другой – сопротивляетесь ее возникновению. Так это или нет?
На некоторое время вновь воцарилось молчание. Все собравшиеся внимательно наблюдали за Терезой. Операторы прильнули к видоискателям камер.
Наконец Тереза заговорила.
– Отчасти вы правы. До недавнего времени я сопротивлялась появлению любви, но с некоторых пор… – она на секунду умолкла и снова посмотрела на Брюса (тот напряженно ждал ответа), – с некоторых пор начала сдавать свои позиции.
Зал сразу зашумел, со всех сторон зазвучали новые вопросы, среди которых громче всего оказался следующий:
– У вас появился бойфренд?
Сделав над собой усилие, Тереза отвернулась от улыбающегося Брюса. Журналисты снова притихли.
– Простите, но этот вопрос я традиционно оставляю без ответа. Зато, – повысила она голос, перекрывая разочарованный гул, – сообщу вам о своих ближайших планах. Собственно, ради этого мы и созвали нынешнюю пресс-конференцию. – Тереза многозначительно оглядела зал. – Итак, я официально объявляю о начале европейского турне.
Репортеры вновь настроились на рабочий лад и принялись задавать вопросы.
– Где и когда состоится первое выступление?
– В Бельгии, в Брюсселе.
– А куда вы отправитесь потом?
– У меня намечены концерты почти во всех странах Европы. Предстоящие гастроли – самые большие за весь период моей творческой деятельности.
– Сколько же они продлятся?
– Немного больше месяца. А завершится турне в Эдинбурге. Последний концерт запланирован на четвертое декабря.
Когда завершилась серия вопросов о гастролях, Терезу попросили рассказать о съемках в кино, в частности трудно ли ей было сниматься в постельной сцене.
Этот вопрос напомнил ей собственные размышления о том, как она сыграла бы эротический эпизод, после того как обрела с Брюсом новый опыт интимного общения.
– В момент съемок я не испытывала никаких трудностей, – произнесла Тереза. – Мне казалось правильным все, что я делала. Однако с тех пор прошло больше года, мое мировоззрение в некоторой степени стало другим, поэтому теперь я вижу некоторые огрехи в той своей работе.
– Какие именно? – раздалось из зала.
Тереза лукаво улыбнулась.
– Этого я вам не скажу!
– Тогда поведайте, как бы вы сыграли подобную сцену сейчас.
Глаза Терезы блеснули.
– Какой смысл об этом говорить? Если мне еще выпадет случай участвовать в каком-нибудь фильме, вы сами все увидите. А сейчас я отвечу на последний вопрос, и будем считать пресс-конференцию законченной. Кто желает? Вы? Пожалуйста.
– Кристин Требор, еженедельник «Мюзишн». После прослушивания вашего нового альбома у меня сложилось впечатление, что вы хотите дать людям совет. Это верно?
Тереза вновь ненадолго задумалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36