Он может…
Нет, нельзя, чтобы ее судьба зависела от случая. Сознание Джоанны, несмотря на потрясение и страх, было ясным, и она понимала это.
Джеральд не вернется еще почти две недели. Свадьба должна состояться через два дня.
Нужно спасаться. Этой свадьбе не бывать.
Фулгентиус. Я должна добраться до Фулгентиуса, убедить его, что эта свадьба невозможна.
Джоанна не сомневалась, что Фулгентиус подписал этот документ, скрепя сердце. Множество мелких любезностей, которые он оказывал Джоанне, говорили о том, что он симпатизировал ей, радовался ее успехам в школе, особенно потому, что это так не нравилось Одо.
Возможно, Ричилд как-то повлияла на него, если он согласился.
Если бы только Джоанне удалось поговорить с ним, убедить отменить свадьбу или хотя бы отложить до возвращения Джеральда.
Но, возможно, он не захочет видеться со мной, если дал согласие на свадьбу. Наверняка в аудиенции ей откажут.
Джоанна, стараясь подавить страх, пыталась рассуждать логично. В воскресенье Фулгентиус будет вести службу. Он приедет в кафедральный собор заранее. Я смогу подойти к нему и припасть к его ногам. Мне теперь все равно. Он услышит меня, я заставлю его.
Она взглянула на волка.
– Лук, поможет ли это спастись?
Он склонил голову, словно пытаясь понять. Это всегда забавляло Джеральда. Джоанна обняла белого зверя, спрятав лицо в его густой шерсти.
Первыми показались нотариусы и другие церковные служащие, направляющиеся в процессии в сторону собора. За ними, на лошадях, ехали официальные представители церкви, дьяконы и подьячие в роскошных нарядах. Среди них был Одо в простой коричневой робе, с надменной и недовольной миной на лице. Когда он заметил Джоанну, стоящую в группе поджидавших епископа нищих и просителей, его губы расползлись в зловещей улыбке.
Наконец появился епископ в белом шелковом одеянии, на величественном коне, покрытом алой попоной. За ним следовали верховные вельможи епископального дворца: казначей, хранитель гардероба и распределитель милостыни. Процессия остановилась, когда нищие нетерпеливо обступили его, прося подать им в честь Святого Стефана, покровителя всех нуждающихся… Распорядитель стал небрежно разбрасывать монеты.
Джоанна быстро пробралась к епископу, лошадь которого нетерпеливо била копытом.
Она упала на колени.
– Ваше преосвященство, обращаюсь к вам с прось…
– Знаю о чем ты просишь, – перебил Джоанну епископ, не глядя на нее. – Я уже вынес решение. Больше не желаю слышать об этом.
Он пришпорил лошадь, но Джоанна схватилась за поводья, остановив его.
– Это замужество погубит меня. – Она говорила быстро и тихо, так что никто не мог слышать ее. – Если ничего нельзя сделать, чтобы отменить его, то хотя бы отложите на месяц!
Епископ сделал попытку ехать дальше, но Джоанна крепко держала поводья. К ней бросились двое охранников, чтобы убрать с пути, но епископ отстранил их.
– Две недели! – взмолилась Джоанна. – Умоляю, ваше преосвященство, дайте мне две недели! – Намереваясь держаться твердо, она, к своему ужасу, вдруг громко разрыдалась.
У Фулгентиуса, слабого, многогрешного человека, было доброе сердце. Взгляд его смягчился, когда он наклонился, чтобы погладить Джоанну по золотистым волосам.
– Дитя, я ничем не могу помочь тебе. Покорись своей судьбе, которая, в конце концов, совершенно естественна для женщины, – он склонился и прошептал, – я узнал про молодого человека, который должен стать твоим мужем. Он добрый парень, тебе с ним будет хорошо.
Епископ подал сигнал стражникам, они оторвали руки Джоанны от поводьев и утащили ее в толпу. Перед ней расступились. Она шла, стараясь скрыть слезы, и слышала, как тихо посмеиваются крестьяне.
Позади толпы Джоанна увидела Джона и направилась к нему, но он отшатнулся.
– Не подходи! – крикнул он, – Я ненавижу тебя!
– Почему? Что я сделала?
– Ты знаешь, что сделала!
– В чем дело, Джон? Что случилось?
– Мне придется покинуть Дорштадт! – завопил он. – И все из-за тебя!
– Не понимаю.
– Одо сказал: «Ты больше не учишься в школе», – Джон передразнил гнусавый голос учителя. – Сказал, что мне разрешили учиться только ради сестры.
Джоанна была потрясена. Она так сосредоточилась на своих проблемах, что не подумала о последствиях для Джона. Он был плохим учеником, и его держали только потому, что она привязана к нему.
– Не я придумала эту свадьбу, Джон. Разве ты не слышал, что я только что сказала епископу?
– Мне безразлично! Это ты во всем виновата. Ты всегда во всем виновата!
Джоанна пришла в недоумение.
– Тебе же так не нравится учиться. Почему ты боишься, что тебя выгонят из школы?
– Ты не понимаешь. – Он посмотрел мимо нее. – Ты никогда ничего не понимала.
Джоанна обернулась и увидала мальчиков из школы, стоявших группой. Один, показывая на них, что-то шептал другим. Раздался смех.
«Значит, они уже все знают», – подумала Джоанна. Конечно, Одо не станет щадить ее чувства. Она пожалела брата. Ему, должно быть, трудно из-за того, что придется из-за нее расстаться с друзьями. Он всегда был на их стороне, и Джоанна понимала почему. Джону больше всего хотелось быть принятым в их общество.
– Все будет хорошо, Джон, – ласково сказала она. – Теперь ты волен вернуться домой.
– Волен? – резко рассмеялся Джон. – Вольный, как монах!
– Что ты имеешь в виду?
– Мне придется отправиться в монастырь в Фульде! Отец сообщил свое решение епископу, когда мы прибыли сюда в первый раз. Если со школой ничего пе получится, меня должны отправить в монастырь Фульды.
Значит, вот почему недоволен Джон. Став монахом, он никогда не сможет покинуть монастырь. Теперь ему не быть воином, не служить в императорской армии, как он мечтал.
Брат с ненавистью смотрел на нее, губы его шевелились: он искал слова, которые выразили бы его чувства.
– Лучше бы… лучше бы тебя вообще не было на свеге! – И Джон убежал.
В полном отчаянии Джоанна направилась в Вилларис.
* * *
Джоанна сидела у ручья, где обнималась с Джеральдом лишь несколько недель тому назад. С тех пор прошла целая вечность. Она взглянула на солнце, до шести часов оставался час-другой. Завтра в это время она будет уже замужем за сыном коновала.
Если только…
Она обвела взглядом вершины деревьев на краю леса. Дорштадт окружал густой и большой лес. В таком лесу можно прятаться много дней. До возвращения Джеральда оставалось не более двух недель. Удастся ли ей прожить в лесу так долго?
Лес полон опасностей, там водятся дикие кабаны, зубры и… волки. Джоанна вспомнила, какой свирепой была мать Лука, когда бросалась на клетку, ее острые зубы, мерцающие в лунном свете.
«Возьму Лука с собой, – подумала она, – он будет защищать меня и поможет охотиться». Молодой волк был уже опытным охотником на кроликов и другую мелкую дичь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Нет, нельзя, чтобы ее судьба зависела от случая. Сознание Джоанны, несмотря на потрясение и страх, было ясным, и она понимала это.
Джеральд не вернется еще почти две недели. Свадьба должна состояться через два дня.
Нужно спасаться. Этой свадьбе не бывать.
Фулгентиус. Я должна добраться до Фулгентиуса, убедить его, что эта свадьба невозможна.
Джоанна не сомневалась, что Фулгентиус подписал этот документ, скрепя сердце. Множество мелких любезностей, которые он оказывал Джоанне, говорили о том, что он симпатизировал ей, радовался ее успехам в школе, особенно потому, что это так не нравилось Одо.
Возможно, Ричилд как-то повлияла на него, если он согласился.
Если бы только Джоанне удалось поговорить с ним, убедить отменить свадьбу или хотя бы отложить до возвращения Джеральда.
Но, возможно, он не захочет видеться со мной, если дал согласие на свадьбу. Наверняка в аудиенции ей откажут.
Джоанна, стараясь подавить страх, пыталась рассуждать логично. В воскресенье Фулгентиус будет вести службу. Он приедет в кафедральный собор заранее. Я смогу подойти к нему и припасть к его ногам. Мне теперь все равно. Он услышит меня, я заставлю его.
Она взглянула на волка.
– Лук, поможет ли это спастись?
Он склонил голову, словно пытаясь понять. Это всегда забавляло Джеральда. Джоанна обняла белого зверя, спрятав лицо в его густой шерсти.
Первыми показались нотариусы и другие церковные служащие, направляющиеся в процессии в сторону собора. За ними, на лошадях, ехали официальные представители церкви, дьяконы и подьячие в роскошных нарядах. Среди них был Одо в простой коричневой робе, с надменной и недовольной миной на лице. Когда он заметил Джоанну, стоящую в группе поджидавших епископа нищих и просителей, его губы расползлись в зловещей улыбке.
Наконец появился епископ в белом шелковом одеянии, на величественном коне, покрытом алой попоной. За ним следовали верховные вельможи епископального дворца: казначей, хранитель гардероба и распределитель милостыни. Процессия остановилась, когда нищие нетерпеливо обступили его, прося подать им в честь Святого Стефана, покровителя всех нуждающихся… Распорядитель стал небрежно разбрасывать монеты.
Джоанна быстро пробралась к епископу, лошадь которого нетерпеливо била копытом.
Она упала на колени.
– Ваше преосвященство, обращаюсь к вам с прось…
– Знаю о чем ты просишь, – перебил Джоанну епископ, не глядя на нее. – Я уже вынес решение. Больше не желаю слышать об этом.
Он пришпорил лошадь, но Джоанна схватилась за поводья, остановив его.
– Это замужество погубит меня. – Она говорила быстро и тихо, так что никто не мог слышать ее. – Если ничего нельзя сделать, чтобы отменить его, то хотя бы отложите на месяц!
Епископ сделал попытку ехать дальше, но Джоанна крепко держала поводья. К ней бросились двое охранников, чтобы убрать с пути, но епископ отстранил их.
– Две недели! – взмолилась Джоанна. – Умоляю, ваше преосвященство, дайте мне две недели! – Намереваясь держаться твердо, она, к своему ужасу, вдруг громко разрыдалась.
У Фулгентиуса, слабого, многогрешного человека, было доброе сердце. Взгляд его смягчился, когда он наклонился, чтобы погладить Джоанну по золотистым волосам.
– Дитя, я ничем не могу помочь тебе. Покорись своей судьбе, которая, в конце концов, совершенно естественна для женщины, – он склонился и прошептал, – я узнал про молодого человека, который должен стать твоим мужем. Он добрый парень, тебе с ним будет хорошо.
Епископ подал сигнал стражникам, они оторвали руки Джоанны от поводьев и утащили ее в толпу. Перед ней расступились. Она шла, стараясь скрыть слезы, и слышала, как тихо посмеиваются крестьяне.
Позади толпы Джоанна увидела Джона и направилась к нему, но он отшатнулся.
– Не подходи! – крикнул он, – Я ненавижу тебя!
– Почему? Что я сделала?
– Ты знаешь, что сделала!
– В чем дело, Джон? Что случилось?
– Мне придется покинуть Дорштадт! – завопил он. – И все из-за тебя!
– Не понимаю.
– Одо сказал: «Ты больше не учишься в школе», – Джон передразнил гнусавый голос учителя. – Сказал, что мне разрешили учиться только ради сестры.
Джоанна была потрясена. Она так сосредоточилась на своих проблемах, что не подумала о последствиях для Джона. Он был плохим учеником, и его держали только потому, что она привязана к нему.
– Не я придумала эту свадьбу, Джон. Разве ты не слышал, что я только что сказала епископу?
– Мне безразлично! Это ты во всем виновата. Ты всегда во всем виновата!
Джоанна пришла в недоумение.
– Тебе же так не нравится учиться. Почему ты боишься, что тебя выгонят из школы?
– Ты не понимаешь. – Он посмотрел мимо нее. – Ты никогда ничего не понимала.
Джоанна обернулась и увидала мальчиков из школы, стоявших группой. Один, показывая на них, что-то шептал другим. Раздался смех.
«Значит, они уже все знают», – подумала Джоанна. Конечно, Одо не станет щадить ее чувства. Она пожалела брата. Ему, должно быть, трудно из-за того, что придется из-за нее расстаться с друзьями. Он всегда был на их стороне, и Джоанна понимала почему. Джону больше всего хотелось быть принятым в их общество.
– Все будет хорошо, Джон, – ласково сказала она. – Теперь ты волен вернуться домой.
– Волен? – резко рассмеялся Джон. – Вольный, как монах!
– Что ты имеешь в виду?
– Мне придется отправиться в монастырь в Фульде! Отец сообщил свое решение епископу, когда мы прибыли сюда в первый раз. Если со школой ничего пе получится, меня должны отправить в монастырь Фульды.
Значит, вот почему недоволен Джон. Став монахом, он никогда не сможет покинуть монастырь. Теперь ему не быть воином, не служить в императорской армии, как он мечтал.
Брат с ненавистью смотрел на нее, губы его шевелились: он искал слова, которые выразили бы его чувства.
– Лучше бы… лучше бы тебя вообще не было на свеге! – И Джон убежал.
В полном отчаянии Джоанна направилась в Вилларис.
* * *
Джоанна сидела у ручья, где обнималась с Джеральдом лишь несколько недель тому назад. С тех пор прошла целая вечность. Она взглянула на солнце, до шести часов оставался час-другой. Завтра в это время она будет уже замужем за сыном коновала.
Если только…
Она обвела взглядом вершины деревьев на краю леса. Дорштадт окружал густой и большой лес. В таком лесу можно прятаться много дней. До возвращения Джеральда оставалось не более двух недель. Удастся ли ей прожить в лесу так долго?
Лес полон опасностей, там водятся дикие кабаны, зубры и… волки. Джоанна вспомнила, какой свирепой была мать Лука, когда бросалась на клетку, ее острые зубы, мерцающие в лунном свете.
«Возьму Лука с собой, – подумала она, – он будет защищать меня и поможет охотиться». Молодой волк был уже опытным охотником на кроликов и другую мелкую дичь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117