– Разумеется, нет, Джек, – ответила она; удивленный тон смягчал возмущение, звучавшее в ее голосе. – Выходя в огород, я иногда разговариваю с ним. Вернее, разговаривала. Я общаюсь со всеми пациентами, да будет тебе известно.
– Ты ежедневно виделась с ним? Извини, Стелла, я должен знать, откуда взялся этот слух.
Наступила пауза. На лице Стеллы появилось выражение оскорбленной невинности. Добродетель ее, респектабельной замужней женщины, поставлена под сомнение. Постепенно это выражение сменилось страдальческим смирением с обстоятельствами.
– Мы ежедневно едим салат из овощей с огорода. Если я видела Эдгара, то здоровалась с ним, иногда у нас завязывался разговор.
Несколько секунд Джек пристально смотрел на нее, хмуро кивая.
– Спасибо, Стелла, – наконец произнес он. – Примерно так я и предполагал. Извини. Но ты же понимаешь – я сочувствую тебе: как жена психиатра ты выполняешь неблагодарную задачу. Мы единственные, кто знает ей цену.
Последнюю фразу он адресовал Максу, тот рассеянно кивнул и нахмурился.
– Давайте выпьем еще.
– Нет, спасибо, – ответил Макс, поднимаясь, – нам пора.
Джек больше не извинялся. Он сделал то, что должен был сделать. Его было бы нелегко убедить, что жена врача может позволить себе неподобающее поведение с пациентом. Он был удовлетворен. Думаю, Макс вынес из разговора именно такое впечатление.
После их ухода Джек зашел в гостиную, где сидели мы с Брайди. Я приехал около часа назад и рассказал им то немногое, что знал о взаимоотношениях Стеллы с моим пациентом.
– Итак? – спросил я.
Джек кивнул.
– Боюсь, это правда.
– О Господи! Что же ты будешь делать? – спросила Брайди.
Джек вздохнул.
– Смотря по обстоятельствам.
– Макс не видит, что она лжет?
Джек молча развел руками.
– Думаю, видит, – ответил я. – Но предпочитает не видеть. Поэтому и позволил Эдгару уйти.
Джек смотрел в стакан с виски. Я внезапно понял, что у него это не укладывается в голове. Он был искренне потрясен мыслью, что Стелла могла вести себя подобным образом. Не хотел в это верить.
У Брайди таких сомнений не было.
– Подумать только, – негромко начала она, – подумать только, жена врача…
И умолкла. Для нее это тоже было невыносимо.
– Пожалуй, – сказал я, – мне следует поговорить с Максом.
Стелле казалось, что этот вечер никогда не кончится; казалось, все круги от камня, брошенного в тихий пруд их жизни, должны улечься, прежде чем она сможет принять таблетку, забраться в постель и остаться наедине с горем, упрятанным под личиной, которую она надела для защиты от мира. Когда они проехали мимо главных ворот, Стелла спросила Макса:
– Что ты скажешь Бренде?
– Еше не думал.
Голоса их словно бы обрели два регистра, и верхний служил ширмой, за которой бурлили невысказанные чувства. В голосе Макса звучали усталость и озабоченность; Стелла ощущала за ними бурю злобы как на себя, так и на нее. Однако было непонятно, с какой стати ему злиться на нее. Разве она не объяснилась, разве Джек Стреффен не принял ее объяснения? Но вдаваться в это сейчас не имело смысла.
Макс направился в кабинет и закрыл за собой дверь. Бренда почти не скрывала жадного желания узнать все.
– Я отправила Чарли в постель, – сказала она. – Он очень жалел, что пропустил самое интересное.
Они стояли в холле. Стелла поставила сумочку на столик под зеркалом и разглядывала свое отражение. Бренда ждала.
– Ну что там?
– Ходят слухи, – ответила Стелла. – Обо мне.
Бренда пошла за ней в гостиную и встала у камина. Стелла налила себе виски. Она понимала, что придется все рассказать свекрови, но не спешила удовлетворять ее любопытство.
– О тебе?
Со стаканом в руке Стелла приблизилась к окну и посмотрела в сад. Шторы оставались незадернутыми, хотя уже стемнело. Светила полная луна.
– Великолепная ночь, – сказала Стелла. Где сейчас Эдгар? Где-нибудь в канаве, сарае, стоге сена, притаился в темноте, вертит самокрутку? Или скрылся в мире, о котором ей ничего не известно? Она отвернулась.
– Да, обо мне.
– Стелла, пожалуйста, расскажи, что случилось. Или, если не хочешь, не рассказывай. Но я беспокоюсь. И хочу помочь.
– Кто-то сказал Джеку, что я неподобающе вела себя с Эдгаром.
– Это правда?
– Нет, конечно. Неужели нужно спрашивать?
– Извини.
Стелла спокойно смотрела на нее. О, Бренда была готова выставить ее потаскухой, взвалить на нее вину за все неприятности Макса, но Стелла не собиралась позволять ей это.
Тем временем я ушел от Стреффенов и поехал мимо главных ворот к дому заместителя главного врача. Атмосфера на территории больницы изменилась. Несмотря на поздний час, там были люди, в воздухе ощущалась напряженность. Мне предстоял щекотливый разговор с Максом – нужно было не допустить, чтобы он психологически сторонился нас. К сожалению, мы не могли обходиться без него. Как быть со Стеллой, я представлял себе хуже, но думал, она поймет, что ее предали, и разозлится не столько на Эдгара, сколько на себя. Это могло вызвать приступ депрессии. Нам предстояло быть начеку.
Я позвонил в парадную дверь. Проходя через холл, Стелла вновь ненадолго остановилась у зеркала. Из кабинета не доносилось ни звука. Она впустила меня.
– Питер, заходи. Макс в кабинете.
– Я хотел бы вначале поговорить с вами.
– Мы в гостиной.
Я последовал за ней. Двигалась она с подчеркнутой легкостью, скрывая напряжение. Бренда радостно встретила меня. Я сел в кресло.
– Плохи ваши дела, – сказал я, когда Стелла подала мне джин.
– Расскажи нам, что происходит, – попросила Бренда.
– Ничего особенного. Джеку, разумеется, приходится несладко. Его разнесут в газетах, допросят в палате общин, система вывода пациентов на работы будет запрещена. Такой побег отбрасывает больницу на пять лет назад.
Я старался изобразить равнодушную апатию, представить случившееся просто досадным эпизодом, скрыть подлинную серьезность кризиса. Бренда сделала вид, что не понимает, о чем речь, чтобы таким образом воззвать к моей галантности и побудить к откровенности.
– Но ведь его наверняка скоро схватят?
Я отпил джина и опустил руку на подлокотник.
– Возможно. Однако мы думаем, что в Лондоне у него есть друзья.
– Вот не знала, что у него имеются друзья в Лондоне, – удивилась Стелла.
– Как ты могла это знать?
Я безучастно взглянул на нее.
– Макс ничего не говорил о людях, которые могли быть причастны к побегу.
– У него есть старые друзья. В Сохо.
Стелла потом говорила, что внезапно увидела всех нас троих словно сквозь стекло, будто стояла в темном саду и смотрела, как сидящий в кресле мужчина разговаривает с двумя женщинами, слушающими его с жадным вниманием. На лице Бренды появилось выражение откровенного любопытства, смешанного с ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66