Иронически о людях, охочих до глубокомысленных рассуждений на темы внутренней и внешней политики, но малосведущих и потому пробавляющихся пустопорожними разговорами, нелепыми предположениями, гипотезами.
Пинкертон
Герой популярных в России начала XX в. анонимных книг о приключениях проницательного, удачливого американского детектива Пинкертона. Они выпускались в большом количестве, целыми сериями, и, как предполагают литературоведы, возникли в качестве рекламы реально тогда существовавшего американского «сыскного агентства Аллана Ната Пинкертона и его сыновей» (Литературная энциклопедия. Т. 8. М., 1934).
Тогда же имя этого детектива стало нарицательным для всякого удачливого сыщика. Но вскоре его начали употреблять только в ироническом, уничижительном смысле применительно к сыщику-любителю, а также детективу, чьи профессиональные достоинства и успехи сомнительны.
Отсюда «пинкертоновщина» — низкопробная детективная литература, а также манера поведения, типичная для детективов-любителей или плохих профессионалов (ирон.).
Пипл хавает
Слова поп-исполнителя Богдана Титомира (р. 1967), популярного в начале 1990-х гг. у российских подростков благодаря необычной манере поведения на сцене, заимствованной у чернокожих американцев, выступающих в шоу-бизнесе (бритая голова, черные очки, характерные головные уборы, металлические украшения и пр.).
Это выражение прозвучало в одном из интервью Б. Титомира для российской прессы. В ответ на слова корреспондента, который сокрушался по поводу невысокого уровня отечественной эстрады (что подразумевало упрек и в адрес самого героя интервью), исполнитель ответил на языке своих почитателей: «А что? Пипл хавает...» В смысле: публике нравится, публика это потребляет — «кушает», товар продается, следовательно, почему бы и не быть такой эстраде, коль скоро на нее есть спрос.
«Пипл» — от английского people (люди, народ), «хавать» — жаргонный вариант глаголов «есть», «питаться» и т. д.
Служит ироническим комментарием к проявлению убогого, невзыскательного, примитивного вкуса потребителей массовой культуры.
Пир Валтасара
см. Валтасаров пир.
Пир во время чумы
Название драматических сцен (1832) Александра Сергеевича Пушкина (1799—1837), написанных поэтом по мотивам поэмы (1816) английского поэта Джона Вильсона «Чумной город».
Иносказательно: беспечная, веселая жизнь немногих во время общественных бедствий (презрит., неодобр.). Отчасти аналогично выражению Валтасаров пир.
Пиррова победа
По словам древнегреческого историка Плутарха, царь Эпира Пирр в 279 до н. э., после своей победы над римлянами под Аскулумом, воскликнул: «Еще одна такая победа, и мы погибли». Известен другой вариант той же фразы: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска».
В этой битве Пирр одержал победу благодаря наличию в его армии боевых слонов, против которых в то время римляне еще не умели сражаться и потому были бессильны перед ними, «словно перед прибывающей водой или разрушительным землетрясением», как писал тот же Плутарх. Римлянам пришлось тогда оставить поле битвы и отойти в свой лагерь, что, по обычаям тех времен, значило полную победу Пирра. Но римляне сражались мужественно, поэтому победитель в тот день потерял столько же воинов, сколько и побежденные — 15 тысяч человек. Отсюда и это горькое признание Пирра.
Современники сравнивали Пирра с игроком в кости, который всегда делает удачный бросок, но не зкает, как воспользоваться этой удачей. В итоге эта особенность Пирра и погубила его. Причем зловещую роль в его гибели сыграло его же «чудо-оружие» — боевые слоны.
Когда армия Пирра осаждала греческий город Аргос, его воины нашли способ проникнуть в спящий город. Они захватили бы его совершенно бескровно, если б не решение Пирра ввести в город боевых слонов. В ворота они не проходили — мешали установленные на них боевые башни. Их принялись снимать, потом вновь водружать на животных, что и вызвало шум. Аргосцы схватились за оружие, начались бои на узких городских улицах. Наступила всеобщая неразбериха: приказов никто не слышал, никто не знал, кто где находится, что происходит на соседней улице. Аргос превратился в огромную ловушку для эпирского войска.
Пирр попытался поскорее выбраться из «захваченного» города. Он послал гонца к своему сыну, который с отрядом стоял у города, с указом срочно разломать часть стены, чтобы эпирские воины быстрее вышли из города. Но гонец приказ понял неверно, и сын Пирра двинулся в город на выручку к своему отцу. Так в воротах столкнулись два встречных потока — отступающие из города и те, кто спешил им на помощь. В довершение всего слоны взбунтовались: один лег прямо в воротах, не желая двигаться вообще, другой, самый мощный, по кличке Никон, потеряв своего раненого друга-погонщика, начал искать его, метаться и топтать как своих, так и чужих солдат. Наконец, он нашел своего друга, обхватил его хоботом, положил себе на бивни и ринулся вон из города, давя всех встречных.
В этой сутолоке погиб и сам Пирр. Он сражался с молодым аргосским воином, чья мать, как и все женщины города, стояла на крыше своего дома. Будучи неподалеку от места схватки, она увидела сына и решила ему помочь. Выломав из крыши черепицу, метнула ее в Пирра и попала ему в незащищенную доспехами шею. Полководец упал и был добит на земле.
Но, кроме этой «печальнорожденной» фразы, Пирр известен и некоторыми достижениями, которые обогатили ратное дело того времени. Так. он первым стал обносить военный лагерь оборонительным валом и рвом. До него римляне окружали свой лагерь повозками, тем его обустройство обычно и заканчивалось.
Иносказательно: победа, давшаяся очень дорогой ценою; успех, равный поражению (ирон.).
Писали, не гуляли!
Из романа «Война и мир» (1869) Л. Н. Толстого (1828—1910): «Ишь книг-то, книг, — сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. — Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые. — Да, писали, не гуляли! — значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на лексиконы (словари. — Сост.), лежавшие сверху».
Шутливо-иронически по поводу чьих-то литературных или научных трудов, которые замечательны прежде всего своим объемом.
Писатель-людовед
Советский вариант Козьмы Пруткова, вымышленный «писатель Евгений Сазонов», автор «романа века «Бурный поток» — постоянный персонаж 16-й, сатирико-юмористической полосы «Литературной газеты». Образ, в котором иронически обыгрывались некоторые типичные черты среднестатистического советского писателя, — ложный пафос, претензии на эпический характер повествования («романы века», «романы-эпопеи», «масштабные полотна»), на знание человеческого характера и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275