— с довольным видом проговорил Бакытжан.— Сейчас бы чайку попить, чтобы лед в кишках оттаял.
- А чего же не пьешь? — ехидно поддел Аманжан.— Что у тебя, что у «ДТ» — желудки у вас одинаковые.
— Смейся, смейся! Вот посмотрим, как ты завтра смеяться будешь...
— Ты доживи сначала до этого завтра!
— Ничего, ребята, что-нибудь придумаем, попытался успокоить друзей Нуржан.
Они снова влезли в кабину, сунули отогревшиеся руки за пазуху, чтобы подольше сохранить тепло. Спасительным домом, единственным островком надежды среди мертвых просторов был теперь для них неподвижный и тихий «ДТ-54».
Бакытжан, дремавший всю дорогу, теперь вдруг оживился, словно угроза лютой ночи пробудила его сонную душу. Парень болтал без умолку. Казалось, он хочет бросить вызов надвигающейся беде, которой все равж не миновать. Широко разведя руки, он с нелепой вое торженностью произнес:
— Вокруг нас великий снежный океан! Наш «ДТ» корабль, а мы трое — отважные путешественники! Три батыра, которые вышли на врага...
- Три вонючих жука на белом дастархане! — злобно перебил его Аманжан.— Лучше скажи: три мухи попавшие в сеть пауку. Нечего, балда, корчить из себя черт-те что! Замолчали. Издали... вновь издали донесся слышимый голос: не то плач, не то песнь. Но похоже услышал его один Нуржан — он и встрепенулся выпрямился и стал внимательно прислушиваться.
— Мать дома поужинала, наверное, и уже легла спать,— грустно произнес Бакытжан и вздохнул.— И чего я с вами связался, акри! Заморочили мне голову: поедем да поедем, раз-два — и обернемся. Испугались Упрая, как будто он головы нам поотрывал бы, если б не поехали Эх, сейчас полеживали бы дома возле печки да горячий бульон прихлебывали, да пот утирали. А теперь вот мерзни как собака. Один снег кругом. Мороз — сорок градусов...— И Бакытжан обиженно скривился, губы у него задрожали он всхлипнул, словно ребенок.— Знал бы. на два шага от дома не отошел бы...
— Это все из-за старого хрыча! Проклятый Конкай! Вот кто во всем виноват... Ох, я бы сейчас с ним потолковал. Говорил же я, что не надо верить ему. А теперь вот и сиди здесь околевай из-за него. Отца его так и разэтак, — ругнулся Аманжан. — Взял бы да и растоптал всех трактором — и его, и вас, дураков.
— Эй, горючего не хватит! — пошутил Бакытжан улыбнувшись сквозь слезы.
— Горючее — ерунда. Все ерунда! Я подыхать не хочу, я лучше всех выматерю и поору напоследок. Эй! Такие-разэтакие! Мне холодно, вы слышите? Дайте огня! Дайте еды, я жрать хочу! Я замерзаю понятно вам такие-разэтакие? — И он прислушался как будто ожидал услышать ответ, затем погрозил в пространство кулаком и снова взвыл: — У-а-а-у! Гады! Не отвечаете? Вам тепло сейчас, хорошо возле печки? Эй. бригадир, ну-ка скажи снова: «Ах, чего мы только не видали, чего не испытали!» Ух отца твоего так и разэтак! — И огромным стылым кулаком он ударил по стенке кабины, едва не пробил насквозь железо. Ярость душила жигита бессильная темная ярость.
— Вот умру я, а никто и песочком не присыплет,— вздыхая, сетовал Бакытжан.— Разнесчастный я, бедолага!
— Ну, хватит ныть! - рассердился Нуржан.— Чего сопли распустили раньше времени?
— А ты, товарищ старший тракторист, не кричи на нас. Мы тебе не пленники, а ты не охранник. Если воображаешь себя нашим начальником,— кричал Аман-жан,— то прикажи освободить нас из этой тюрьмы! — И он снова с силою ударил кулаком по стенке кабины.
— А ну вас, акри! Зря только разбудили меня,— заворчал Бакытжан.— Не мешайте спать, черти. Ухожу от вас в сонное царство. Привет кому-нибудь передать? Нет? Ну, тогда чао!
— Не дури! Спятил, что ли? Спать на таком морозе! — сказал Нуржан.— Не вздумайте! Давайте лучше выйдем и с подветренной стороны балаган из снега пристроим. Все же под снегом будет теплее, чем здесь.
— А лежать на снегу, что ли? — засомневался Бакытжан, привыкший до мелочей обдумывать вопрос об удобствах...
— Перетащим туда сиденье от трактора.
— Ну, как хотите,— махнул рукой Бакытжан.— Я на все согласен.
— Так пойдем скорее рыть снег, чего сидеть зря! — сердито крикнул Аманжан и первым полез из трактора
Один за другим, словно парашютисты из самолета, спрыгнули на прозрачный снег жигиты. Ежась под студеным ветром, рубили топором слежавшийся плотный снег, вынимали прямоугольные пласты и клали стенки с подветренной стороны трактора. Сооружение росло на глазах, и работа захватила парней. Они развеселились, постепенно согрелись, и даже пот прошиб на лбу под лохматыми шапками. Правда, зато руки мерзли отчаянно. Вскоре снежный домик был готов, из кабины трактора вытащили сиденье и спинку, пропахшие маслом, и устроили ложе. Парни совсем повеселели и, позабыв о недавнем унынии, принялись хохотать, толкать друг друга в снег, бороться.
— Неплохое гнездышко получилось,— с довольным видом пробасил Аманжан.— Сюда бы побольше жратвы — и зимовать можно.
Пристроились все втроем, тесно сомкнувшись рядышком. Нуржан еще раз предупредил:
— Ребята, только не спать!
— Ойбай, а для чего же тогда дом строили? — возмутился Бакытжан.
— А для того, дурачок, чтоб ты не околел на морозе,— беззлобно отвечал ему Аманжан, закуривая сигарету.
И здесь можно околеть, если уснем,— все тревожился Нуржан.
— Эй, чего куришь, акри! — шутливо накинулся Бакытжан на Аманжана.— Еще пожар устроишь, сгорит домик!
- Поговори у меня,— пригрозил тот.— От огня домик не сгорит, а вот если ты еще разок трахнешь как из пушки, то он развалится, это точно!
— Какая там пушка!—уныло отвечал Бакытжан, ворочаясь на месте.— В животе пусто, газу маловато! Откуда ему взяться — как расческе у лысого...
Постепенно стихли разговоры в снежном домике. Каждый незаметно погрузился в свои думы, отстранившись от друзей, от зимней ночи... И опять вдали... где-то вдали простонал чей-то высокий невнятный голос, то ли плача, то ли жалуясь в тоскливой песне. Может быть, голодные волки? На сей раз услышал этот голос лунной ночи и Бакытжан, испугался, но попробовал испуг свой перебить шуткой.
— Уй! Хи-хи! — попытался он рассмеяться, но безуспешно. - Как бы, ребята, волки не прибежали и трактор наш не слопали! - сказал он с наигранным весельем.
— Не бойсь! — хватая его за бок, прогудел Аманжан.— Ты у нас самый жирненький, тебя и скушают первого. У, бурдюк с маслом!
Оробевший Бакытжан, и так-то опасавшийся хмурого своего приятеля, на этот раз хотел промолчать, но не сдержал сердца и ехидно отвечал:
— Пока толстый похудеет, худой сдохнет, знаешь это? А волки, между прочим, не будут разбираться, кто худой, кто жирный. На бульон им и ты сгодишься, почтеннейший.
Нуржан старался думать о том о сем, чтобы только не задремать. Предательский сон незаметно подбирался к глазам, и парень кулаком тер их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
- А чего же не пьешь? — ехидно поддел Аманжан.— Что у тебя, что у «ДТ» — желудки у вас одинаковые.
— Смейся, смейся! Вот посмотрим, как ты завтра смеяться будешь...
— Ты доживи сначала до этого завтра!
— Ничего, ребята, что-нибудь придумаем, попытался успокоить друзей Нуржан.
Они снова влезли в кабину, сунули отогревшиеся руки за пазуху, чтобы подольше сохранить тепло. Спасительным домом, единственным островком надежды среди мертвых просторов был теперь для них неподвижный и тихий «ДТ-54».
Бакытжан, дремавший всю дорогу, теперь вдруг оживился, словно угроза лютой ночи пробудила его сонную душу. Парень болтал без умолку. Казалось, он хочет бросить вызов надвигающейся беде, которой все равж не миновать. Широко разведя руки, он с нелепой вое торженностью произнес:
— Вокруг нас великий снежный океан! Наш «ДТ» корабль, а мы трое — отважные путешественники! Три батыра, которые вышли на врага...
- Три вонючих жука на белом дастархане! — злобно перебил его Аманжан.— Лучше скажи: три мухи попавшие в сеть пауку. Нечего, балда, корчить из себя черт-те что! Замолчали. Издали... вновь издали донесся слышимый голос: не то плач, не то песнь. Но похоже услышал его один Нуржан — он и встрепенулся выпрямился и стал внимательно прислушиваться.
— Мать дома поужинала, наверное, и уже легла спать,— грустно произнес Бакытжан и вздохнул.— И чего я с вами связался, акри! Заморочили мне голову: поедем да поедем, раз-два — и обернемся. Испугались Упрая, как будто он головы нам поотрывал бы, если б не поехали Эх, сейчас полеживали бы дома возле печки да горячий бульон прихлебывали, да пот утирали. А теперь вот мерзни как собака. Один снег кругом. Мороз — сорок градусов...— И Бакытжан обиженно скривился, губы у него задрожали он всхлипнул, словно ребенок.— Знал бы. на два шага от дома не отошел бы...
— Это все из-за старого хрыча! Проклятый Конкай! Вот кто во всем виноват... Ох, я бы сейчас с ним потолковал. Говорил же я, что не надо верить ему. А теперь вот и сиди здесь околевай из-за него. Отца его так и разэтак, — ругнулся Аманжан. — Взял бы да и растоптал всех трактором — и его, и вас, дураков.
— Эй, горючего не хватит! — пошутил Бакытжан улыбнувшись сквозь слезы.
— Горючее — ерунда. Все ерунда! Я подыхать не хочу, я лучше всех выматерю и поору напоследок. Эй! Такие-разэтакие! Мне холодно, вы слышите? Дайте огня! Дайте еды, я жрать хочу! Я замерзаю понятно вам такие-разэтакие? — И он прислушался как будто ожидал услышать ответ, затем погрозил в пространство кулаком и снова взвыл: — У-а-а-у! Гады! Не отвечаете? Вам тепло сейчас, хорошо возле печки? Эй. бригадир, ну-ка скажи снова: «Ах, чего мы только не видали, чего не испытали!» Ух отца твоего так и разэтак! — И огромным стылым кулаком он ударил по стенке кабины, едва не пробил насквозь железо. Ярость душила жигита бессильная темная ярость.
— Вот умру я, а никто и песочком не присыплет,— вздыхая, сетовал Бакытжан.— Разнесчастный я, бедолага!
— Ну, хватит ныть! - рассердился Нуржан.— Чего сопли распустили раньше времени?
— А ты, товарищ старший тракторист, не кричи на нас. Мы тебе не пленники, а ты не охранник. Если воображаешь себя нашим начальником,— кричал Аман-жан,— то прикажи освободить нас из этой тюрьмы! — И он снова с силою ударил кулаком по стенке кабины.
— А ну вас, акри! Зря только разбудили меня,— заворчал Бакытжан.— Не мешайте спать, черти. Ухожу от вас в сонное царство. Привет кому-нибудь передать? Нет? Ну, тогда чао!
— Не дури! Спятил, что ли? Спать на таком морозе! — сказал Нуржан.— Не вздумайте! Давайте лучше выйдем и с подветренной стороны балаган из снега пристроим. Все же под снегом будет теплее, чем здесь.
— А лежать на снегу, что ли? — засомневался Бакытжан, привыкший до мелочей обдумывать вопрос об удобствах...
— Перетащим туда сиденье от трактора.
— Ну, как хотите,— махнул рукой Бакытжан.— Я на все согласен.
— Так пойдем скорее рыть снег, чего сидеть зря! — сердито крикнул Аманжан и первым полез из трактора
Один за другим, словно парашютисты из самолета, спрыгнули на прозрачный снег жигиты. Ежась под студеным ветром, рубили топором слежавшийся плотный снег, вынимали прямоугольные пласты и клали стенки с подветренной стороны трактора. Сооружение росло на глазах, и работа захватила парней. Они развеселились, постепенно согрелись, и даже пот прошиб на лбу под лохматыми шапками. Правда, зато руки мерзли отчаянно. Вскоре снежный домик был готов, из кабины трактора вытащили сиденье и спинку, пропахшие маслом, и устроили ложе. Парни совсем повеселели и, позабыв о недавнем унынии, принялись хохотать, толкать друг друга в снег, бороться.
— Неплохое гнездышко получилось,— с довольным видом пробасил Аманжан.— Сюда бы побольше жратвы — и зимовать можно.
Пристроились все втроем, тесно сомкнувшись рядышком. Нуржан еще раз предупредил:
— Ребята, только не спать!
— Ойбай, а для чего же тогда дом строили? — возмутился Бакытжан.
— А для того, дурачок, чтоб ты не околел на морозе,— беззлобно отвечал ему Аманжан, закуривая сигарету.
И здесь можно околеть, если уснем,— все тревожился Нуржан.
— Эй, чего куришь, акри! — шутливо накинулся Бакытжан на Аманжана.— Еще пожар устроишь, сгорит домик!
- Поговори у меня,— пригрозил тот.— От огня домик не сгорит, а вот если ты еще разок трахнешь как из пушки, то он развалится, это точно!
— Какая там пушка!—уныло отвечал Бакытжан, ворочаясь на месте.— В животе пусто, газу маловато! Откуда ему взяться — как расческе у лысого...
Постепенно стихли разговоры в снежном домике. Каждый незаметно погрузился в свои думы, отстранившись от друзей, от зимней ночи... И опять вдали... где-то вдали простонал чей-то высокий невнятный голос, то ли плача, то ли жалуясь в тоскливой песне. Может быть, голодные волки? На сей раз услышал этот голос лунной ночи и Бакытжан, испугался, но попробовал испуг свой перебить шуткой.
— Уй! Хи-хи! — попытался он рассмеяться, но безуспешно. - Как бы, ребята, волки не прибежали и трактор наш не слопали! - сказал он с наигранным весельем.
— Не бойсь! — хватая его за бок, прогудел Аманжан.— Ты у нас самый жирненький, тебя и скушают первого. У, бурдюк с маслом!
Оробевший Бакытжан, и так-то опасавшийся хмурого своего приятеля, на этот раз хотел промолчать, но не сдержал сердца и ехидно отвечал:
— Пока толстый похудеет, худой сдохнет, знаешь это? А волки, между прочим, не будут разбираться, кто худой, кто жирный. На бульон им и ты сгодишься, почтеннейший.
Нуржан старался думать о том о сем, чтобы только не задремать. Предательский сон незаметно подбирался к глазам, и парень кулаком тер их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30