— Разве свобода не представляет большой ценности?
— Конечно, господин, свободу надо ценить. Но еще больше я ценю свое рабство.
Я посмотрел на девушку.
— Я выбираю ошейник, — сказала она. — Цепи, кандалы и руки хозяина на моем теле.
Я подтянул ее поближе и уложил на спину.
— Возьми меня грубо, господин, — попросила она. — Грубо и безжалостно.
— Хорошо.
— Изнасилуй меня как последнюю рабыню, — взмолилась она.
— За этим дело не станет, — пообещал я. Через несколько мгновений она уже визжала и задыхалась от наслаждения.
— Никогда не думала, что быть изнасилованной так приятно, — прошептала Эвелина, когда все кончилось. — Все произошло так быстро и так жестоко… Побудь со мной еще немного, господин!
Я оттолкнул ее ногой на край алькова и задумался, закинув руки за голову.
— Пожалуйста, прикоснись ко мне, — прошептала она.
— Помолчи, — сказал я.
— Хорошо, господин. Я начал одеваться.
Она поднялась и встала на колени, ошеломленно качая головой.
— Что ты со мной сделал, господин! — Ее до сих пор била дрожь
— Сандалии, — приказал я.
Она подползла к моим ногам и надела на меня сандалии, после чего аккуратно и быстро завязала тесемки.
— Что ты со мной сделал! — С этими словами она прижалась лицом к моим ногам. Я не стал ее пинать.
— Я стала настоящей рабыней! Это такое счастье! Я стала рабыней!
— Все хорошо, — сказал я, поднимая ее за руки. — Рабыня должна быть рабыней. Все правильно.
— Я стала настоящей рабыней! — повторяла она.
— Да, — сказал я, толчком повалил ее на пол, развернулся и вышел из алькова.
— Господин! — закричала мне вслед Эвелина. — Последний раз поцелуй меня, господин! — Она побежала за мной на коленях, пока цепь, к которой была прикована ее нога, не натянулась до предела. Я нагнулся и поцеловал рабыню
— Вначале ты меня изнасиловал, — сказала она со слезами на глазах. — А потом оттолкнул ногой.
— Правильно, — кивнул я.
— Забери меня, господин! Возьми меня с собой! Не оставляй меня здесь!
Она была агентом кюров.
— Говори! — приказал я.
Он — Господин, а я — Рабыня
Он — хозяин, а я — собственность
Он приказывает, а я подчиняюсь
Он получает удовольствие, а я его доставляю
Почему это так?
Потому, что он — Господин, а я — Рабыня.
— Каждую ночь в течение месяца повторяй эти слова, — приказал я.
— Да, господин
— И днем тоже. По нескольку раз.
— Да, господин.
— Они помогут тебе выжить.
— Спасибо тебе, господин.
— Старайся во всем угождать мужчинам.
— Теперь у меня по-другому и не получится, — улыбнулась она.
— Не забывай о том, что ты — рабыня.
— Да, господин.
— Сейчас тебе в это трудно поверить, но придет время, когда от одного прикосновения к шторам алькова ты будешь горячей и мокрой.
— Мне совсем не трудно в это поверить, господин, — прошептала Эвелина. — Один вид этих штор действует на меня возбуждающе. — Она прикоснулась к ошейнику. — Даже ошейник меня возбуждает. Ползать по шкурам, стоять на коленях перед мужчиной — все действует на меня возбуждающе. Я просто умираю от желания, когда подумаю, что ты можешь прикоснуться к моему обнаженному телу.
— Полагаю, ты выживешь, рабыня, — сказал я.
— Можно я еще раз поцелую твои ноги?
Я не стал отказывать рабыне в этой радости. Я чувствовал на своих стопах ее губы и слезы.
— Пожалуйста, забери меня с собой, господин! — рыдала она.
Я последний раз посмотрел на валяющуюся в моих ногах рабыню. Раньше она была агентом кюров.
Потом я повернулся и вышел из алькова.
— Господин!
Я не удержался и обернулся, чтобы взглянуть на нее последний раз. Прикованная к левой ноге девушки цепь натянулась до предела.
— Купи меня! Пожалуйста! Не оставляй меня здесь!
— Ну, как рабыня? — поинтересовался помощник хозяина, оторвавшись на минуту от подметания пола.
— Я не стану настаивать на возврате денег, — сказал я.
— Думаешь, из нее выйдет толк? — Пембе волновался.
— Трудно сказать, — пожал я плечами. — Думаю, что толк все-таки будет.
— Это хорошо, — отозвался помощник. — А то мне уже надоело оттаскивать трупы в гавань.
Я подошел к тому месту, где оставил белокурую рабыню. Она, конечно, уснула и во сне улеглась на пол, нарушив мое требование не менять позу. Лицо ее по-прежнему скрывала повязка.
Я тихонько к ней прикоснулся. Рабыня застонала, потом вздрогнула, осознав, что ее проступок замечен. Она тут же выпрямилась, обхватила лодыжки руками и поспешила принять нужную позу.
— Не надо, — мягко произнес я и поднял ее с пола. Она показалась мне очень легкой. Думаю, в ней было не больше ста десяти фунтов.
— Я выйду через черный ход, — сказал я помощнику хозяина.
— Как тебе угодно, — ответил он.
Снаружи я выждал несколько мгновений, следя за тем, не приоткроется ли дверь за моей спиной, не шелохнется ли пыль на аллее, не промелькнет ли силуэт на соседней крыше. Все было спокойно.
Я посмотрел на лежащую в моих руках девушку. Она снова уснула. На мгновение я едва не испытал к ней нежность. Последние несколько недель этой дикарке пришлось нелегко. Ей выпала роль пешки в большой игре. Кроме того, свободным и гордым женщинам Земли зачастую трудно смириться с тем, что они превращаются в рабынь, собственность других людей. Пусть поспит, и я нес девушку по пустынным улицам Шенди. Я не стал идти кратчайшим путем к своему жилью.
14. ДЕВУШКА СТАНОВИТСЯ ЕЩЕ КРАСИВЕЕ; МНЕ ПРИХОДИТСЯ ОСТАВИТЬ САСИ
Саси отворила дверь.
— Господин!
— Приготовь цепь для новой рабыни, — сказал я.
— Хорошо, господин.
Мне показалось, что Саси не очень обрадовалась, когда я перенес через порог спящую блондинку и уложил ее на кучу соломы возле невольничьего кольца. Обычно через порог переносят на руках тех рабынь, которые будут постоянно проживать в доме хозяина. Исторически эта традиция восходит к брачным церемониям Земли.
Женщины инстинктивно жаждут рабства. И понятно их негодование, когда они встречают недостаточно сильного и властного мужчину.
Разумеется, далеко не все горианские рабыни попадают в дом хозяина на его руках. Многие ползут на коленях, кое-кого загоняют пинком. В любом случае женщина должна почувствовать, что здесь ей придется подчиняться сильному и властному мужчине.
— Это девушка с «Пальмы Шенди»? — удивленно спросила Саси. Блондинка настолько устала, что даже не проснулась.
— Да, — сказал я.
Саси прикрепила короткую цепь к невольничьему кольцу и открыла ключом кандалы для ног.
— Зачем она тебе?
— Она представляет для меня интерес, — ответил я. — По крайней мере, на данное время.
Саси положила ключ от замка на полочку поближе к крюку, на котором висел невольничий кнут. На одной из потолочных балок крепилось кольцо для порки; при помощи блочного механизма оно могло опускаться и подниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110