Когда-то он служил в морской
пехоте, был превосходным снайпером. Но в университете у него
как-то не было возможности продемонстрировать свои навыки,
что, видимо, его задевало. Впрочем, не у каждого человека
есть такая возможность. Большинство с этим смиряются. Но не
захотел смириться Уайтмен. Однажды вечером 14-го августа
шестьдесят шестого года Чарльз Джозеф, уложив оружие (винтовки,
пистолеты, нож), сел за пишущую машинку. Он отпечатал
свое последнее послание: "Тем, кого это касается. Я не
знаю, что толкнуло меня, чтобы написать эту записку. Но я
хочу сказать вам, что этот мир не стоит того, чтобы в нем
жить..." Затем он написал, что ненавидит своего отца, преуспевающего
бизнесмена, разведенного с его матерью, но очень
любит свою жену и именно поэтому намерен убить ее, когда она
вернется с работы, - "мне не хочется, чтобы она испытывала затруднения,
которые могут вызвать мои действия..."
В это время к Уайтмену заглянули его приятели-студенты,
и письмо осталось неоконченным. Но свое намерение Уайтмен выполнил.
Распрощавшись с друзьями, он сел в свой автомобиль,
заехал за женой на ее работу и, привезя домой, без лишних
эмоций убил ножом. Тело жены он положил на кровать, накрыл
простыней и направился в дом к матери. Мать он убил точным
выстрелом из пистолета.
Возле трупа Уайтмен оставил записку: "Я только что убил
свою мать. Если есть рай, она уже направляется туда. Если рая
нет, она все же избавилась от своих бед и забот. Я люблю свою
мать всем сердцем". На двери он приклеил еще одну записку:
"Мама нездорова, и она не сможет пойти на работу".
Вернувшись домой, Уайтмен сделал короткую приписку к неоконченному
письму: "Три часа после полуночи. Жена и мать мертвы".
Затем он ненадолго прилег. Неизвестно, спал он или нет,
но в 7.15 утра Уайтмен уже брал напрокат в одном магазине
маленькую багажную тележку, а немного погодя купил в кредит
в оружейном магазине двенадцатизарядную винтовку. Мешок с
оружием, припасы и тележку он положил в машину и поехал в
университет. На входе его приняли за рабочего-ремонтника,
что позволило Уайтмену свободно пройти в здание. На скоростном
лифте он поднялся на двадцать седьмой, последний этаж
университета. Оттуда он по лесенке втащил тележку с мешком
на смотровую площадку.
В это время здесь наслаждалась видом на город служащая
университета Эдна Тоупелли. Уайтмен хладнокровно застрелил
ее и затем принялся готовить свою позицию по всем правилам
снайперского искусства. Оборудовал огневые точки и пункт
питания. Судя по всему, он считал, что его пребывание на крыше
университета - это всерьез и надолго.
Смотровая площадка на крыше университета частенько привлекала
к себе посетителей. Нынешнее утро не стало исключением.
Едва Уайтмен обустроился, как семья из пяти человек - муж,
жена, двое их сыновей и сестра жены - поднялась по лестнице
на площадку. Первым шагнул пятнадцатилетний сын. Он и получил
первую пулю. Оба сына были убиты, жена и сестра тяжело
ранены, уцелел только шедший последним муж - убитые и раненые
свалились на него сверху с лестницы.
Прогнав таким решительным образом посетителей, Уайтмен
принялся выбирать "цели" в городе и обстреливать их. Любой
человек, попавший в окуляр оптического прицела, становился
для него мишенью. С профессиональной точностью он поражал
людей в голову или в грудь. Напуганные люди метались в поисках
укрытия, не понимая, что происходит. А Уайтмен продолжал
хладнокровно нажимать на курок, лишь изредка останавливаясь,
чтобы заменить обойму.
Всего Уайтмен поразил насмерть пятнадцать человек и ранил
тридцати трех.
Когда было обнаружено место расположения убийцы, полицейские
под прикрытием дымовой завесы бросились на штурм. На двадцать
седьмом этаже они встретили рыдающего над телами родственников,
сходящего с ума от горя отца семейства. Полицейские вышибли
забаррикадированную дверь и открыли огонь. В результате
штурма снайпер был убит.
- Еще ближе, - резюмировал Мишка. - Или вот случай. Более
свежий, ты понимаешь...
Январь восемьдесят девятого года. Некий Патрик Пердью
расстрелял из АК-47 по группу детей во дворе начальной школы
в городке Стоктон (штат Калифорния). Убив пятерых школьников
и ранив еще двадцать девять, убийца тут же на месте
застрелился.
- Совсем близко...
В ночь с 18-го на 19 ноября 1978-го года ушли из жизни
911 из 915 членов американской религиозной секты "Народный
храм". Все члены уединенной общины жили в поселке Джонстаун,
Гайана. Согласно официальной версии, члены секты добровольно
покончили с собой по призыву ее главы Джима Джонсона, проповедника-вангелиста.
Но в последнее время появилась новая
версия, утверждающая, что затерянная в джунглях Центральной
Америки секта была своего рода полигоном для проведения сверхсекретного
эксперимента по подготовке людей, запрограммированных
по особому сигналу совершать различные преступные акты,
убийства и самоубийства.
У подопытных кроликов "стирали" нормальные человеческие
нравственно-этические и правовые убеждения и установки, затем
перепрограммировали на совершение того или иного криминального
действия. Использовался широкий диапазон средств: бессоница,
особая диета, сеансы "промывания мозгов" и многое другое.
Когда американский конгрессмен Лео Райен недопустимо близко
подобрался к тайне, он был немедленно устранен, а все подопытные
"кролики" уничтожены.
- Впритык, - Мишка закрыл папку и взглянул на меня. - Тут
есть еще кое-что в том же духе, но мы уже подошли к сути, и,
думаю, продолжать не стоит.
- Да, не стоит.
В свое время мне довелось насмотреться на смерть. На
настоящую - глазами, не на экране. Там была кровь, а не вишневый
сок. И теперь, когда Мишка зачитывал мне свой страшный
список, замелькали вдруг перед внутренним зрением непрошенные,
но от того не менее яркие картинки, видения из моего
совсем еще недалекого прошлого. От этого стало не по себе,
захолодило в груди, и организм затребовал совершенно убийственную
дозу никотина. Я курил сигареты одну за другой и, прикуривая,
замечал, что кончики пальцев у меня дрожат.
- Это все, так сказать, цивилизованные страны, - продолжал
Мишка. - У нас, ты понимаешь, как бы ничего подобного до
сих пор не было. То ли секретили здорово, то ли всегда находилось
объяснение. Но ты мог бы заметить: с каждым годом мы
становимся все более "цивилизованной" страной - читал, наверное,
о Белом Братстве? А вот теперь еще и этот случай. С
Эдиком Смирновым.
- Не нахожу логической связи, - признался я, сосредоточенно
гася в пепельнице очередной окурок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
пехоте, был превосходным снайпером. Но в университете у него
как-то не было возможности продемонстрировать свои навыки,
что, видимо, его задевало. Впрочем, не у каждого человека
есть такая возможность. Большинство с этим смиряются. Но не
захотел смириться Уайтмен. Однажды вечером 14-го августа
шестьдесят шестого года Чарльз Джозеф, уложив оружие (винтовки,
пистолеты, нож), сел за пишущую машинку. Он отпечатал
свое последнее послание: "Тем, кого это касается. Я не
знаю, что толкнуло меня, чтобы написать эту записку. Но я
хочу сказать вам, что этот мир не стоит того, чтобы в нем
жить..." Затем он написал, что ненавидит своего отца, преуспевающего
бизнесмена, разведенного с его матерью, но очень
любит свою жену и именно поэтому намерен убить ее, когда она
вернется с работы, - "мне не хочется, чтобы она испытывала затруднения,
которые могут вызвать мои действия..."
В это время к Уайтмену заглянули его приятели-студенты,
и письмо осталось неоконченным. Но свое намерение Уайтмен выполнил.
Распрощавшись с друзьями, он сел в свой автомобиль,
заехал за женой на ее работу и, привезя домой, без лишних
эмоций убил ножом. Тело жены он положил на кровать, накрыл
простыней и направился в дом к матери. Мать он убил точным
выстрелом из пистолета.
Возле трупа Уайтмен оставил записку: "Я только что убил
свою мать. Если есть рай, она уже направляется туда. Если рая
нет, она все же избавилась от своих бед и забот. Я люблю свою
мать всем сердцем". На двери он приклеил еще одну записку:
"Мама нездорова, и она не сможет пойти на работу".
Вернувшись домой, Уайтмен сделал короткую приписку к неоконченному
письму: "Три часа после полуночи. Жена и мать мертвы".
Затем он ненадолго прилег. Неизвестно, спал он или нет,
но в 7.15 утра Уайтмен уже брал напрокат в одном магазине
маленькую багажную тележку, а немного погодя купил в кредит
в оружейном магазине двенадцатизарядную винтовку. Мешок с
оружием, припасы и тележку он положил в машину и поехал в
университет. На входе его приняли за рабочего-ремонтника,
что позволило Уайтмену свободно пройти в здание. На скоростном
лифте он поднялся на двадцать седьмой, последний этаж
университета. Оттуда он по лесенке втащил тележку с мешком
на смотровую площадку.
В это время здесь наслаждалась видом на город служащая
университета Эдна Тоупелли. Уайтмен хладнокровно застрелил
ее и затем принялся готовить свою позицию по всем правилам
снайперского искусства. Оборудовал огневые точки и пункт
питания. Судя по всему, он считал, что его пребывание на крыше
университета - это всерьез и надолго.
Смотровая площадка на крыше университета частенько привлекала
к себе посетителей. Нынешнее утро не стало исключением.
Едва Уайтмен обустроился, как семья из пяти человек - муж,
жена, двое их сыновей и сестра жены - поднялась по лестнице
на площадку. Первым шагнул пятнадцатилетний сын. Он и получил
первую пулю. Оба сына были убиты, жена и сестра тяжело
ранены, уцелел только шедший последним муж - убитые и раненые
свалились на него сверху с лестницы.
Прогнав таким решительным образом посетителей, Уайтмен
принялся выбирать "цели" в городе и обстреливать их. Любой
человек, попавший в окуляр оптического прицела, становился
для него мишенью. С профессиональной точностью он поражал
людей в голову или в грудь. Напуганные люди метались в поисках
укрытия, не понимая, что происходит. А Уайтмен продолжал
хладнокровно нажимать на курок, лишь изредка останавливаясь,
чтобы заменить обойму.
Всего Уайтмен поразил насмерть пятнадцать человек и ранил
тридцати трех.
Когда было обнаружено место расположения убийцы, полицейские
под прикрытием дымовой завесы бросились на штурм. На двадцать
седьмом этаже они встретили рыдающего над телами родственников,
сходящего с ума от горя отца семейства. Полицейские вышибли
забаррикадированную дверь и открыли огонь. В результате
штурма снайпер был убит.
- Еще ближе, - резюмировал Мишка. - Или вот случай. Более
свежий, ты понимаешь...
Январь восемьдесят девятого года. Некий Патрик Пердью
расстрелял из АК-47 по группу детей во дворе начальной школы
в городке Стоктон (штат Калифорния). Убив пятерых школьников
и ранив еще двадцать девять, убийца тут же на месте
застрелился.
- Совсем близко...
В ночь с 18-го на 19 ноября 1978-го года ушли из жизни
911 из 915 членов американской религиозной секты "Народный
храм". Все члены уединенной общины жили в поселке Джонстаун,
Гайана. Согласно официальной версии, члены секты добровольно
покончили с собой по призыву ее главы Джима Джонсона, проповедника-вангелиста.
Но в последнее время появилась новая
версия, утверждающая, что затерянная в джунглях Центральной
Америки секта была своего рода полигоном для проведения сверхсекретного
эксперимента по подготовке людей, запрограммированных
по особому сигналу совершать различные преступные акты,
убийства и самоубийства.
У подопытных кроликов "стирали" нормальные человеческие
нравственно-этические и правовые убеждения и установки, затем
перепрограммировали на совершение того или иного криминального
действия. Использовался широкий диапазон средств: бессоница,
особая диета, сеансы "промывания мозгов" и многое другое.
Когда американский конгрессмен Лео Райен недопустимо близко
подобрался к тайне, он был немедленно устранен, а все подопытные
"кролики" уничтожены.
- Впритык, - Мишка закрыл папку и взглянул на меня. - Тут
есть еще кое-что в том же духе, но мы уже подошли к сути, и,
думаю, продолжать не стоит.
- Да, не стоит.
В свое время мне довелось насмотреться на смерть. На
настоящую - глазами, не на экране. Там была кровь, а не вишневый
сок. И теперь, когда Мишка зачитывал мне свой страшный
список, замелькали вдруг перед внутренним зрением непрошенные,
но от того не менее яркие картинки, видения из моего
совсем еще недалекого прошлого. От этого стало не по себе,
захолодило в груди, и организм затребовал совершенно убийственную
дозу никотина. Я курил сигареты одну за другой и, прикуривая,
замечал, что кончики пальцев у меня дрожат.
- Это все, так сказать, цивилизованные страны, - продолжал
Мишка. - У нас, ты понимаешь, как бы ничего подобного до
сих пор не было. То ли секретили здорово, то ли всегда находилось
объяснение. Но ты мог бы заметить: с каждым годом мы
становимся все более "цивилизованной" страной - читал, наверное,
о Белом Братстве? А вот теперь еще и этот случай. С
Эдиком Смирновым.
- Не нахожу логической связи, - признался я, сосредоточенно
гася в пепельнице очередной окурок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47