На одиноко стоящей фигурке Герострата схлестнулось
сразу несколько огненных пунктирных линий. Его отбросило
на асфальт, и он остался лежать, а стрельба еще некоторое
время продолжалась, и пули выщербливали стены дома вокруг
парадной. Офицер снова махнул рукой, стрельба прекратилась,
и двое солдат, закинув автоматы на ремне за плечо, бросились
к неподвижному телу, подхватили его и, пока их товарищи
грузились в кузов, бегом пронесли тело через двор и забросили
его туда же. Ногами вперед. При этом лысая голова Герострата
мотнулась, ударившись виском о край бортика.
Грузовик уехал. Мне тоже было пора отчаливать. Я последним
взглядом окинул комнату. Выходя, заметил валявшегося на
полу белого ферзя и, сам не зная зачем, поднял его и положил
в карман.

Эпилог
То, что успел рассказать Герострат перед смертью, оказалось
чистейшей правдой. Он действительно не похищал Елену:
она вернулась через два дня из Одессы, ничего не подозревая
о моих злоключениях.
Мишка Мартынов пошел на поправку, и хотя я предпочел
с ним больше не встречаться, новость об этом, переданная
общими знакомыми, признаться, меня порадовала.
В общем, как видите, все закончилось хорошо, в лучших
традициях хеппи энда: зло наказано, добро торжествует, белые
начинают и выигрывают.
Только есть один момент, нарушающий всю стройность благополучного
финала: маленькая такая неувязочка. Ночью я покинул
дом через черный ход. Во избежание встречи с представителями
правоохранительных органов. Но потом, на следующий
день, обдумывая происшедшее, я на некоем глубинно-интуитивном
уровне понял вдруг, что слишком уж зрелищной была расправа
в сумеречном дворе, слишком уж рассчитанной на постороннего
наблюдателя. Живого свидетеля, если угодно.
И тогда я вернулся, чтобы непринужденно прогуляться по
двору. И тут же нашел подтверждение своему неуверенному сомнению:
ни закатившихся гильз, ни пятен крови, ни главное - выбоин
в стене дома я не увидел.
И вот тогда я снова почувствовал озноб, потому что понял,
в моей голове снова кто-то копался, вычищая ненужные воспоминания
и заменяя их другими: убедительными, яркими, подробными,
но ненастоящими. А значит, по-прежнему я - член Своры,
и где-то есть люди (рассказывал же Хватов о существовании
Центра), которые знают, что нужно сделать или сказать, чтобы
я превратился в послушный чужой воле механизм.
В Свору легко вступить, но есть ли хоть шанс из нее
выйти?
Единственным предметом, который доказывает мне, что, наверное,
я видел реальность - повернутую ко мне под особым углом,
но реальность - остается маленькая шахматная фигурка:
ферзь, королева, которую я подобрал и унес с собой.
Когда мне особенно страшно, и мысль о гипотетическом
Центре, навязчиво возвращаясь, не дает покоя, я достаю фигурку
и глажу ее пальцами, разглядываю потертую замшу на основании,
трещинки на лаке, чтобы еще и еще раз убедиться в том,
что фигурка эта существует. И она помогает моему разуму удержаться
на плаву, не сгинуть в лязгающем мраке паранойи. К
тому же маленький ферзь - лучшее доказательство того, что я
все-таки победил.
Но, видите ли, это всего лишь шахматная фигурка. Шахматная
фигурка и ничего больше...


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47