Нарушительница, напротив, вполне сумела справиться со
своим автомобилем. Она отъехала метров на сто, развернулась
на шоссе, после чего притормозила, проезжая мимо поверженного
автоинспектора. Наклонившись через салон, девушка высунула
в окно руку, и, вращаясь в воздухе, на землю упала
белая карточка.
"А" было написано на ней...

Глава двадцать первая
Миновало три дня с тех пор, как я подключился к поискам
Герострата. Три совершенно разных дня. Насыщенный событиями
до предела - первый, почти ненасыщенный, но оттого
не менее страшный - второй, и вот теперь пустой - третий.
Точнее сказать, нам с Мариной на "явке номер раз", казалось,
что пустой.
Сифоров не появлялся. Марина окончательно оправилась
от того нервного срыва, что мне довелось наблюдать в момент
гибели Заварзина. Выглядела бодрой, приготовила обильный и
вкусный завтрак.
Потом мы сидели в гостиной, беседовали сначала о жизни
в Штатах: Марина посмеивалась по поводу моих наивных представлений
о реалиях Запада, почерпнутых, кстати, из видеофильмов,
да нередких нынче, но достаточно бездарных телевизионных
передач. Потом заговорили о России и канувшем в
Лету Советском Союзе, и теперь была моя очередь острить и
посмеиваться.
Тема в конце концов себя исчерпала, и мы перешли к увлечениям.
Я заявил, что хобби как такового не имею; мне нравится
читать, смотреть хорошие фильмы, когда-то я неплохо
играл в шахматы, но сейчас от игры этой отошел, потерял нить,
не проявляю более прежнего интереса. Марина сказала, что ее
хобби - живопись, причем, крайние направления: импрессионизм,
экспрессионизм, сюрреализм; из классиков она отдавала предпочтение
Босху и Дюреру. "Что-то такое есть в этих картинах, - с
блеском в глазах говорила она. - Видения ада, кошмарный сон - все
вызывает отзвук, впечатление подобное дежа вю..."
Не удивительно, подумал на это ее высказывание я. Сумерки
разума - твоя специальность. Но вслух ничего такого не сказал,
а заметил только, что сам склонен к более традиционным
направлениям в искусстве, а из авангардистов чту одного Дали
и то не всего, а отдельные работы. Марина с улыбкой приняла
вызов и стала доказывать, как я глубоко неправ, ставя "цветную
фотографию" выше "искусства впечатлений".
Так за разговорами - впервые, между прочим, выпала нам
возможность поговорить спокойно от души - прошел весь день,
а Сифоров все не показывался, и я уже начал беспокоиться, не
случилось ли чего, когда без четверти восемь услышал звук
поворачивающегося в замке ключа, и неистовый капитан появился
перед нами собственной персоной.
Был он мрачнее тучи, бледен; губы сжаты в тонкую полоску.
В руках Сифоров принес кожаный портфель с блестящими замками,
который сразу поставил на пол. Мы вскочили капитану навстречу,
но он отмахнулся от нас, уселся в свободное кресло,
закрыл глаза и принялся с каким-то ожесточением массировать
себе пальцами виски.
Мы с Мариной переглянулись.
- Может быть, могу я помочь? - нерешительно предложила
Марина. - Я знакома с точечным массажем.
Он, не понимающе, посмотрел на нее.
- Если у вас болит голова...
- Ничего у меня не болит, - отрезал Сифоров. - И никак вы
теперь мне не поможете.
- Что случилось? - спросил я.
- Случилось... - ответил капитан и снова надолго замолчал,
продолжая потирать виски.
Марина придвинулась ко мне.
- В баре есть выпивка, - шепнула она. - Может быть, ему
предложить?
- Не помешало бы, - бросил Сифоров, хотя, казалось, он
нас не слышит. - И водку, только водку. Я пью одну только водку.
Марина ушла за водкой.
Я остался с капитаном наедине.
- Что все-таки случилось?
- Узнаете, скоро узнаете...
Марина вернулась с бутылкой "Столичной" экспортного
варианта и чистым маленьким стаканчиком.
- Вам разбавить?
- Давай сюда, - Сифоров протянул руку, взял бутылку, налил
себе водки до краев стаканчика, быстро одним глотком выпил,
даже при этом не поморщился.
Будто не водку пил, а воду.
На скулах у него немедленно выступили красные пятна.
Потом он отставил бутылку и стаканчик в сторону, потянулся
за своим портфелем. Двумя резкими движениями рук открыл
замки и вытащил на свет пачку белых карточек по размерам
похожих на игральные карты. Веером разбросал их по
журнальному столику, и мы увидели, что на карточках с большим
прилежанием выведены тушью буквы: по одной на каждую;
и что на самом деле карточки неодинаковы, как показалось
вначале.
Одни выглядели новыми, другие были помяты с оторванными
уголками, в пятнах то ли крови, то ли краски, одна даже
была по краю обуглена. И внизу под каллиграфически выведенными
буквами я заметил приписки синей шариковой ручкой:" 12.
30", "14.00", "15.30" и так далее - время суток?
Сифоров принялся раскладывать карточки, словно бы по
правилам какого-то незнакомого мне пасьянса. Выложил их наконец
в ряд и откинулся в кресле. Я увидел, что всего карточек
восемь, а слово, которое сложилось из букв напомнило
мне... Сразу напомнило мне...
Я задавил в себе едва не вырвавшийся крик. В этот раз
я точно не справился с лицом, и хорошо, что поблизости не
было Елены.
- АРТЕМИДА, - прочла Марина. - Не понимаю.
- Герострат, - выдохнул я с хрипом. - Это знак, предупреждение...
мне...
- И за каждой буквой люди... жертвы, - Сифоров в бессильной
ярости грохнул кулаком по столу. - Фокусник треклятый!
- Люди... жертвы, - повторила Марина.
Она все еще не понимала. Зато прекрасно понял я.
- Много?
- Два десятка человек.
"Герострат - ноль..." - вспомнил я слова, произнесенные
когда-то умирающим Сифоровым. И тут же: "Куда мертвяков-то
складывать будете, а?" - язвительные слова самого Герострата.
Как бешеную собаку, подумал я отрешенно. Только так.
- Он знает, что я с вами. "АРТЕМИДА" - предупреждение
не вам - мне. Вспомните, ведь вы тоже...
- И нам предупреждение, - отмахнулся Сифоров. - Иначе зачем
бы ему понадобилось столько акций, столько жертв? Он НАМ
хочет показать: смотрите, какой я сильный, за четыре часа так
вам статистику раскрываемости испорчу, что и вздохнуть не сумеете;
в любой момент в любой точке города любого могу убрать:
от дворника до мэра. А помешать мне у вас кишка тонка, потому
сидите и не чирикайте...
- Что же делать? - спросила Марина.
Сифоров полез в карман за сигаретами, неловко разорвал
пальцами пачку; сигареты рассыпались по полу. Он подобрал ближайшую,
закурил.
- Будем продолжать, - сказал он, наливая себе еще водки. - Будем
продолжать.
Будем продолжать, подумал я вслед за ним. В конце концов
больше нам ничего не остается...


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БЛЕФ-КЛУБ

Маленький мальчик компьютер купил,
Час поиграл, и теперь он - дебил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62