И мы бродили по бесчисленным коридорам фабрики, в основном поодиночке, снимали камерами каждое помещение и коридор, куда могли добраться. Все, что лицезрел один, видели и остальные. Все это передавалось на Землю, которая ничем не могла нам помочь.
Наконец мы случайно наткнулись на место, через которое на фабрику проникла Триш Боувер. Его нашел Пейтер. Он сразу позвал нас, и мы долго молча разглядывали остатки давно разложившейся еды, порванные колготки и надпись на стене: «ЗДЕСЬ БЫЛА ТРИШ БОУВЕР!» и «БОЖЕ, ПОМОГИ МНЕ!»
- Может, Бог ей и поможет, - после гробового молчания замогильным голосом проговорила Ларви. - А больше вряд ли кто.
- Она, должно быть, пробыла здесь дольше, чем я думал, - сказал Пейтер. - В других помещениях тоже есть мусор.
- Что за мусор? - поинтересовался я.
- В основном испорченная пища. Там, возле второй посадочной площадки, где огни. Знаете?
Я знал это место, и мы с Джанин пошли посмотреть. Она вызвалась пойти со мной, и вначале я не очень обрадовался. Но потом подумал, что двенадцать градусов и отсутствие постели ограничат ее интересы. К тому же она так угнетена и разочарована, что скорее всего забыла о своей мечте потерять девственность.
Мы легко нашли временную стоянку Триш. Мне остатки еды показались не похожими на пищевые рационы с Врат. Пища была в пакетах. Несколько из них были не распечатаны. Три побольше, размером с ломоть хлеба, были обернуты в яркую красную бумагу, напоминающую натуральный шелк. Два поменьше - один зеленый, другой красный, но с розовыми пятнами. Один мы открыли. Пахло тухлой рыбой. Очевидно, несъедобно. Но когда-то было съедобным.
Я оставил Джанин, чтобы вернуться к остальным. Там мы раскрыли зеленый пакет. Гнилью не пахло, но содержимое оказалось твердым, как камень.
Пейтер принюхался, осторожно лизнул, потом отломил кусочек и начал задумчиво жевать.
- Никакого вкуса, - наконец сообщил он. Потом посмотрел на нас и улыбнулся. - Ждете, что я упаду на пол и забьюсь в конвульсиях? - спросил он. - Не надейтесь. Кстати, когда пожуешь, оно размягчается. Как зачерствевший крекер.
Ларви нахмурилась.
- Если это на самом деле еда... - Она умолкла и задумалась. - Если это на самом деле пища и ее оставила здесь Триш, почему она не осталась? Или почему не упомянула о ней?
- Триш очень испугалась, - предположил я.
- Конечно. Но ведь сообщение она записала. И там ни слова об этих концентратах. Ведь специалисты Врат решили, что она нашла Пищевую фабрику, помните? Они основывались на обломках, найденных на планете Филлис.
- Может, Триш просто забыла сообщить о них?
- Не думаю, - медленно проговорила Ларви и надолго замолчала. Больше сказать было нечего. Но в следующие день-два мы не ходили поодиночке.
День тысяча триста одиннадцатый. Вера молча восприняла информацию о нашей находке. Немного погодя она передала инструкцию проверить содержимое пакетов с помощью химических и биологических анализаторов. Мы уже сделали это, и если у Веры и появилось какое-нибудь заключение, она нам его не сообщила.
Мы тоже. Собираясь вместе, наша команда в основном обсуждала, что делать, если База не найдет способа переправить Пищевую фабрику к Земле. Вера уже предложила установить остальные пять двигателей, запустить на полную мощность и проверить, сможет ли фабрика преодолеть их совместное усилие.
Предложения Веры - не приказы, и Ларви говорила от лица всех, когда ответила:
- Если мы включим движки на полную мощность, следующим шагом будет попытка запустить их сверх рассчитанной мощности. А это может запороть двигатели. И тогда мы тут застрянем на веки вечные.
- А что, если нам прикажет это сделать Земля? - ни на кого не глядя, произнес я.
Пейтер ответил раньше всех.
- Будем торговаться, - свирепо проговорил он. - Если они хотят, чтобы мы рисковали дополнительно, пусть увеличивают гонорар.
- Ты будешь торговаться, папа? - удивилась Ларви.
- Конечно. И послушайте, что я скажу. Допустим, у нас ничего не выйдет. Допустим, нам придется возвращаться без этой поганой фабрики. Знаете, что мы сделаем? - Он обвел нас многозначительным взглядом и важно продолжил: - Мы перенесем на корабль все, что сможем унести. Помните, мы нашли небольшие механизмы, которые легко снять? Может, они будут действовать и на Земле. Мы набьем наш корабль до предела, выбросим все, без чего сможем обойтись. Оставим тут большую часть бокового груза, на его место привяжем большие механизмы. И привезем, не знаю сколько, может, на двадцать, а то и на тридцать миллионов артефактов.
- Как молитвенные веера! - воскликнула Джанин, хлопая в ладоши. Их целые горы в той комнате, где Пейтер нашел остатки еды. Там были и другие предметы. Нечто вроде кушетки, покрытой металлической сеткой, какие-то штуковины в форме тюльпанов, похожие на стенные подсвечники. И сотни молитвенных вееров. По моей беглой оценке, при цене в тысячу долларов за штуку, в одном только помещении их не менее чем на полмиллиона долларов. Правда, если нам удастся доставить их продавцам редкостей в Чикаго или Риме. И если мы доживем до возвращения.
И это не считая многих других предметов, которые мы обнаружили на фабрике. И подобными подсчетами я занимался не один.
- Молитвенные веера - мелочевка, - задумчиво проговорила Ларви. - К тому же этого нет в нашем контракте, папа.
- Контракт?! А что с нами сделают, расстреляют? Обманут? После того, как мы отдали восемь лет жизни на этот идиотский полет? Нет. Нам дадут премии.
И чем дольше мы думали, тем привлекательнее становилась наша идея обогатиться за счет артефактов.
Я лег спать, размышляя, какие именно механизмы и как-их-там-еще-назвать можно перенести на корабль, как отобрать среди них самые ценные, и впервые с того момента, как мы установили двигатель, спокойно уснул.
Проснулся я от настойчивого шепота Джанин:
- Папа? Пол? Ларви? Вы меня слышите?
Я сел и огляделся. Выяснилось, что шептала мне в ухо отнюдь не Джанин, а радио. Ларви проснулась рядом со мной, затем торопливо подошел Пейтер. Их приемники тоже действовали.
- Мы слышим тебя, Джанин. Что случилось? - поинтересовался я.
- Заткнись! - послышался торопливый шепот. Она как будто прижимала губы к микрофону. - Не отвечай, только слушай. Тут кто-то есть.
Мы посмотрели друг на друга, и Ларви снова шепотом спросила у сестры:
- Ты где?
- Я сказала заткнитесь! Я на дальней посадочной площадке. Знаете, где это? Где мы нашли жратву. Я искала, что можно еще прихватить с собой, как папа сказал. Только... Ну, я кое-что увидела на полу. Как яблоко, но не совсем. Красновато-коричневое внутри, зеленое снаружи, и пахнет, как... не знаю, как пахнет. Похоже на землянику. И совсем не тысячелетней давности. Свежее. И услышала... минутку.
Мы не смели отвечать, только слушали ее дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Наконец мы случайно наткнулись на место, через которое на фабрику проникла Триш Боувер. Его нашел Пейтер. Он сразу позвал нас, и мы долго молча разглядывали остатки давно разложившейся еды, порванные колготки и надпись на стене: «ЗДЕСЬ БЫЛА ТРИШ БОУВЕР!» и «БОЖЕ, ПОМОГИ МНЕ!»
- Может, Бог ей и поможет, - после гробового молчания замогильным голосом проговорила Ларви. - А больше вряд ли кто.
- Она, должно быть, пробыла здесь дольше, чем я думал, - сказал Пейтер. - В других помещениях тоже есть мусор.
- Что за мусор? - поинтересовался я.
- В основном испорченная пища. Там, возле второй посадочной площадки, где огни. Знаете?
Я знал это место, и мы с Джанин пошли посмотреть. Она вызвалась пойти со мной, и вначале я не очень обрадовался. Но потом подумал, что двенадцать градусов и отсутствие постели ограничат ее интересы. К тому же она так угнетена и разочарована, что скорее всего забыла о своей мечте потерять девственность.
Мы легко нашли временную стоянку Триш. Мне остатки еды показались не похожими на пищевые рационы с Врат. Пища была в пакетах. Несколько из них были не распечатаны. Три побольше, размером с ломоть хлеба, были обернуты в яркую красную бумагу, напоминающую натуральный шелк. Два поменьше - один зеленый, другой красный, но с розовыми пятнами. Один мы открыли. Пахло тухлой рыбой. Очевидно, несъедобно. Но когда-то было съедобным.
Я оставил Джанин, чтобы вернуться к остальным. Там мы раскрыли зеленый пакет. Гнилью не пахло, но содержимое оказалось твердым, как камень.
Пейтер принюхался, осторожно лизнул, потом отломил кусочек и начал задумчиво жевать.
- Никакого вкуса, - наконец сообщил он. Потом посмотрел на нас и улыбнулся. - Ждете, что я упаду на пол и забьюсь в конвульсиях? - спросил он. - Не надейтесь. Кстати, когда пожуешь, оно размягчается. Как зачерствевший крекер.
Ларви нахмурилась.
- Если это на самом деле еда... - Она умолкла и задумалась. - Если это на самом деле пища и ее оставила здесь Триш, почему она не осталась? Или почему не упомянула о ней?
- Триш очень испугалась, - предположил я.
- Конечно. Но ведь сообщение она записала. И там ни слова об этих концентратах. Ведь специалисты Врат решили, что она нашла Пищевую фабрику, помните? Они основывались на обломках, найденных на планете Филлис.
- Может, Триш просто забыла сообщить о них?
- Не думаю, - медленно проговорила Ларви и надолго замолчала. Больше сказать было нечего. Но в следующие день-два мы не ходили поодиночке.
День тысяча триста одиннадцатый. Вера молча восприняла информацию о нашей находке. Немного погодя она передала инструкцию проверить содержимое пакетов с помощью химических и биологических анализаторов. Мы уже сделали это, и если у Веры и появилось какое-нибудь заключение, она нам его не сообщила.
Мы тоже. Собираясь вместе, наша команда в основном обсуждала, что делать, если База не найдет способа переправить Пищевую фабрику к Земле. Вера уже предложила установить остальные пять двигателей, запустить на полную мощность и проверить, сможет ли фабрика преодолеть их совместное усилие.
Предложения Веры - не приказы, и Ларви говорила от лица всех, когда ответила:
- Если мы включим движки на полную мощность, следующим шагом будет попытка запустить их сверх рассчитанной мощности. А это может запороть двигатели. И тогда мы тут застрянем на веки вечные.
- А что, если нам прикажет это сделать Земля? - ни на кого не глядя, произнес я.
Пейтер ответил раньше всех.
- Будем торговаться, - свирепо проговорил он. - Если они хотят, чтобы мы рисковали дополнительно, пусть увеличивают гонорар.
- Ты будешь торговаться, папа? - удивилась Ларви.
- Конечно. И послушайте, что я скажу. Допустим, у нас ничего не выйдет. Допустим, нам придется возвращаться без этой поганой фабрики. Знаете, что мы сделаем? - Он обвел нас многозначительным взглядом и важно продолжил: - Мы перенесем на корабль все, что сможем унести. Помните, мы нашли небольшие механизмы, которые легко снять? Может, они будут действовать и на Земле. Мы набьем наш корабль до предела, выбросим все, без чего сможем обойтись. Оставим тут большую часть бокового груза, на его место привяжем большие механизмы. И привезем, не знаю сколько, может, на двадцать, а то и на тридцать миллионов артефактов.
- Как молитвенные веера! - воскликнула Джанин, хлопая в ладоши. Их целые горы в той комнате, где Пейтер нашел остатки еды. Там были и другие предметы. Нечто вроде кушетки, покрытой металлической сеткой, какие-то штуковины в форме тюльпанов, похожие на стенные подсвечники. И сотни молитвенных вееров. По моей беглой оценке, при цене в тысячу долларов за штуку, в одном только помещении их не менее чем на полмиллиона долларов. Правда, если нам удастся доставить их продавцам редкостей в Чикаго или Риме. И если мы доживем до возвращения.
И это не считая многих других предметов, которые мы обнаружили на фабрике. И подобными подсчетами я занимался не один.
- Молитвенные веера - мелочевка, - задумчиво проговорила Ларви. - К тому же этого нет в нашем контракте, папа.
- Контракт?! А что с нами сделают, расстреляют? Обманут? После того, как мы отдали восемь лет жизни на этот идиотский полет? Нет. Нам дадут премии.
И чем дольше мы думали, тем привлекательнее становилась наша идея обогатиться за счет артефактов.
Я лег спать, размышляя, какие именно механизмы и как-их-там-еще-назвать можно перенести на корабль, как отобрать среди них самые ценные, и впервые с того момента, как мы установили двигатель, спокойно уснул.
Проснулся я от настойчивого шепота Джанин:
- Папа? Пол? Ларви? Вы меня слышите?
Я сел и огляделся. Выяснилось, что шептала мне в ухо отнюдь не Джанин, а радио. Ларви проснулась рядом со мной, затем торопливо подошел Пейтер. Их приемники тоже действовали.
- Мы слышим тебя, Джанин. Что случилось? - поинтересовался я.
- Заткнись! - послышался торопливый шепот. Она как будто прижимала губы к микрофону. - Не отвечай, только слушай. Тут кто-то есть.
Мы посмотрели друг на друга, и Ларви снова шепотом спросила у сестры:
- Ты где?
- Я сказала заткнитесь! Я на дальней посадочной площадке. Знаете, где это? Где мы нашли жратву. Я искала, что можно еще прихватить с собой, как папа сказал. Только... Ну, я кое-что увидела на полу. Как яблоко, но не совсем. Красновато-коричневое внутри, зеленое снаружи, и пахнет, как... не знаю, как пахнет. Похоже на землянику. И совсем не тысячелетней давности. Свежее. И услышала... минутку.
Мы не смели отвечать, только слушали ее дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91