Но он все еще был очень болен.
Мать и товарищ по играм, учитель и воображаемая жена, теперь Джанин стала медсестрой и нянькой. Она даже Ларви не позволяла делать Вэну уколы. Джанин без устали смачивала губкой его лоб. Когда Вэн в беспамятстве выпачкал постель, она все аккуратно вычистила. Ни на что другое ее больше не хватало.
Озабоченные, заинтересованные взгляды и реплики членов ее семьи Джанин не трогали. Наконец, она как-то слишком уж заботливо отвела влажные волосы со лба Вэна, и Пол сделал язвительное замечание, в котором явно ощущалась ревность.
- Пол, меня от тебя тошнит! - вскипела Джанин. - Я нужна Вэну и должна о нем заботиться!
- И тебе это нравится, верно? - насмешливо ответил он. Пол на самом деле рассердился. Конечно, это разожгло в Джанин еще больший гнев, но отец мягко сказал:
- Оставь ее, Пол. Пусть девочка остается девочкой. Разве сам ты не был молодым? Пойдем осмотрим еще раз это Traumeplatz .
Джанин сама удивилась тому, что позволила установиться миру - у нее была такая прекрасная возможность для яростной схватки, но ее это перестало интересовать. Она удовлетворенно улыбнулась ревности Пола, подумала, что можно делать новую боевую нашивку на мундир, и вернулась к Вэну.
Выздоравливая, он становился все более интересным. Время от времени Вэн просыпался и разговаривал с ней. А когда он спал, Джанин с интересом рассматривала его. Кожа у Вэна была оливкового цвета, но от талии до бедер - бледная, цвета хлебных дрожжей. Она туго обтягивала его кости. На теле росли редкие волосы. Но на лице волос совсем не было, кроме двух тонких ниточек - скорее глазных ресниц, чем усов.
Джанин знала, что Ларви и отец посмеиваются над ней, что Пол и в самом деле ревнует, лишенный привычного внимания. Это изменение было приятным. У нее появился статус полноправного члена экспедиции. Впервые в жизни то, что она делала, было самой важной деятельностью группы.
Остальные спрашивали у нее разрешения поговорить с Вэном, а когда ей казалось, что он устал, они с готовностью подчинялись ее запрету.
Ко всему прочему, Вэн очаровал ее. Она сравнивала его со всеми мужчинами, с которыми ей приходилось общаться в жизни, и преимущество всегда было на стороне Вэна. Он выигрывал даже в сравнении с ее прежними кумирами. Вэн выглядел красивее фигуриста, был значительно умнее актера, имел почти такой же рост, как баскетболист. И в отличие от них всех, особенно от двух единственных мужчин, с которыми она провела несколько последних лет, он удивительно, замечательно молод. А Пол и ее отец - нет. На обратной стороне ладоней Пейтера было множество пигментных пятен. Но он по крайней мере аккуратен. Даже изыскан - по-европейски. Пейтер регулярно выщипывает волосы в ушах крошечными щипчиками - Джанин однажды засекла его за этим интимным занятием. В то время как Пол... В одной из стычек с сестрой Джанин в сердцах воскликнула: «Так вот с кем ты спишь! С обезьяной, с волосатыми ушами! Меня от него блевать тянет!»
Теперь она кормила Вэна, читала ему книги и дремала рядом, когда он спал. Джанин вымыла ему волосы шампунем, затем с помощью Ларви подстригла их и высушила. Она выстирала его одежду, заштопала ее и даже подогнала кое-что из одежды Пола под его фигуру. Вэн все принимал с благодарностью и наслаждался своим положением не меньше ее.
Вэн выздоравливал, все меньше нуждался в своей сиделке, и Джанин больше не могла защищать его от расспросов. Но они тоже старались не утомлять его. Даже старый Пейтер. Вера подготовила длинный список тестов, которым следовало подвергнуть мальчика.
«Убийца! - негодовал Пейтер. - Неужели она не понимает, что молодой человек только что был на краю смерти. Эта бесчувственная машина хочет его прикончить!»
Правда, выглядело это не очень искренне. У Пейтера были свои вопросы, и он задавал их Вэну, когда Джанин разрешала, сердился и дулся, когда запрещала.
«Я по поводу твоей кушетки, Вэн, расскажи еще раз» что ты чувствуешь, когда ложишься на нее. Как будто ты становишься частью миллиона людей? А они как бы являются частью тебя, верно?»
Но когда Джанин заявила, что Пейтер не дает Вэну оправиться от болезни, старик прекращал расспросы. Однако ненадолго.
И вот наконец настал день, когда Вэн почувствовал себя настолько здоровым, что Джанин позволила себе всю ночь проспать за своей загородкой. Проснувшись, она увидела, что сестра сидит за пультом Веры. Вэн держался за ручку ее стула, улыбался, а иногда и хмурился при виде незнакомой машины. Ларви читала ему отчет о его состоянии:
- Жизненные показатели удовлетворительные, ты набираешь вес, уровень антител - нормальный. Я думаю, все будет в порядке, Вэн.
- Значит, наконец можно поговорить! - воскликнул ее отец. - О радио-быстрее-света, о механизмах, о месте, откуда он прилетел, о сонной комнате!
Джанин бросилась Вэну на помощь.
- Оставьте его в покое! - закричала она. Но Вэн покачал головой.
- Пусть спрашивают, Джанин, - сказал он своим высоким пронзительным голосом.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас! - бушевал ее отец. - Теперь, сию же минуту! Пол, иди сюда и скажи мальчику, что мы хотим узнать.
Они это спланировали заранее, поняла Джанин, все трое, но Вэн не возражает, и она больше не может делать вид, что он недостаточно здоров для вопросов.
Джанин подошла и села рядом со своим подопечным. Вопросам помешать она не могла, зато будет защищать его. Она холодно дала разрешение:
- Ладно, Пол. Говори, что вы хотите знать, только не Утомляй его.
Пол иронически взглянул на нее, а затем обратился к Вэну.
- Уже более десяти лет, примерно каждые сто тридцать дней вся Земля сходит с ума, - проговорил он. - Похоже, это твоя вина, Вэн.
Мальчик нахмурился, но ничего не ответил. Вместо него заговорил его общественный защитник.
- В чем ты его обвиняешь? - возмутилась она.
- Никто его ни в чем не обвиняет, Джанин, - ответил Пол. - Но мы все недавно испытали приступ лихорадки, и это не может быть случайным совпадением. Когда Вэн ложится спать в это устройство, он всему миру навязывает свои сны. - Пол покачал головой. - Дорогой парнишка, ты хотя бы понимаешь, сколько неприятностей причинил населению целой планеты? С тех пор как ты здесь появился, твои сны делят с тобой миллиарды людей. Миллиарды! Иногда ты спокоен, и сны у тебя мирные. Это не так плохо. А иногда тебе снятся жуткие вещи. Не хочу, чтобы ты винил себя, - поспешно добавил Пол, предупреждая Джанин, - но погибли тысячи и тысячи людей. А финансовый ущерб... Вэн, ты не можешь себе этого представить.
- Я никогда никому не причинял вреда! - оправдываясь, высоким голосом возразил Вэн. Он не понимал, что сделал плохого, но знал, что Пол обвиняет его.
Ларви положила свою руку ему на плечо.
- Хотела бы я, чтобы это было так, Вэн, - задушевно сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Мать и товарищ по играм, учитель и воображаемая жена, теперь Джанин стала медсестрой и нянькой. Она даже Ларви не позволяла делать Вэну уколы. Джанин без устали смачивала губкой его лоб. Когда Вэн в беспамятстве выпачкал постель, она все аккуратно вычистила. Ни на что другое ее больше не хватало.
Озабоченные, заинтересованные взгляды и реплики членов ее семьи Джанин не трогали. Наконец, она как-то слишком уж заботливо отвела влажные волосы со лба Вэна, и Пол сделал язвительное замечание, в котором явно ощущалась ревность.
- Пол, меня от тебя тошнит! - вскипела Джанин. - Я нужна Вэну и должна о нем заботиться!
- И тебе это нравится, верно? - насмешливо ответил он. Пол на самом деле рассердился. Конечно, это разожгло в Джанин еще больший гнев, но отец мягко сказал:
- Оставь ее, Пол. Пусть девочка остается девочкой. Разве сам ты не был молодым? Пойдем осмотрим еще раз это Traumeplatz .
Джанин сама удивилась тому, что позволила установиться миру - у нее была такая прекрасная возможность для яростной схватки, но ее это перестало интересовать. Она удовлетворенно улыбнулась ревности Пола, подумала, что можно делать новую боевую нашивку на мундир, и вернулась к Вэну.
Выздоравливая, он становился все более интересным. Время от времени Вэн просыпался и разговаривал с ней. А когда он спал, Джанин с интересом рассматривала его. Кожа у Вэна была оливкового цвета, но от талии до бедер - бледная, цвета хлебных дрожжей. Она туго обтягивала его кости. На теле росли редкие волосы. Но на лице волос совсем не было, кроме двух тонких ниточек - скорее глазных ресниц, чем усов.
Джанин знала, что Ларви и отец посмеиваются над ней, что Пол и в самом деле ревнует, лишенный привычного внимания. Это изменение было приятным. У нее появился статус полноправного члена экспедиции. Впервые в жизни то, что она делала, было самой важной деятельностью группы.
Остальные спрашивали у нее разрешения поговорить с Вэном, а когда ей казалось, что он устал, они с готовностью подчинялись ее запрету.
Ко всему прочему, Вэн очаровал ее. Она сравнивала его со всеми мужчинами, с которыми ей приходилось общаться в жизни, и преимущество всегда было на стороне Вэна. Он выигрывал даже в сравнении с ее прежними кумирами. Вэн выглядел красивее фигуриста, был значительно умнее актера, имел почти такой же рост, как баскетболист. И в отличие от них всех, особенно от двух единственных мужчин, с которыми она провела несколько последних лет, он удивительно, замечательно молод. А Пол и ее отец - нет. На обратной стороне ладоней Пейтера было множество пигментных пятен. Но он по крайней мере аккуратен. Даже изыскан - по-европейски. Пейтер регулярно выщипывает волосы в ушах крошечными щипчиками - Джанин однажды засекла его за этим интимным занятием. В то время как Пол... В одной из стычек с сестрой Джанин в сердцах воскликнула: «Так вот с кем ты спишь! С обезьяной, с волосатыми ушами! Меня от него блевать тянет!»
Теперь она кормила Вэна, читала ему книги и дремала рядом, когда он спал. Джанин вымыла ему волосы шампунем, затем с помощью Ларви подстригла их и высушила. Она выстирала его одежду, заштопала ее и даже подогнала кое-что из одежды Пола под его фигуру. Вэн все принимал с благодарностью и наслаждался своим положением не меньше ее.
Вэн выздоравливал, все меньше нуждался в своей сиделке, и Джанин больше не могла защищать его от расспросов. Но они тоже старались не утомлять его. Даже старый Пейтер. Вера подготовила длинный список тестов, которым следовало подвергнуть мальчика.
«Убийца! - негодовал Пейтер. - Неужели она не понимает, что молодой человек только что был на краю смерти. Эта бесчувственная машина хочет его прикончить!»
Правда, выглядело это не очень искренне. У Пейтера были свои вопросы, и он задавал их Вэну, когда Джанин разрешала, сердился и дулся, когда запрещала.
«Я по поводу твоей кушетки, Вэн, расскажи еще раз» что ты чувствуешь, когда ложишься на нее. Как будто ты становишься частью миллиона людей? А они как бы являются частью тебя, верно?»
Но когда Джанин заявила, что Пейтер не дает Вэну оправиться от болезни, старик прекращал расспросы. Однако ненадолго.
И вот наконец настал день, когда Вэн почувствовал себя настолько здоровым, что Джанин позволила себе всю ночь проспать за своей загородкой. Проснувшись, она увидела, что сестра сидит за пультом Веры. Вэн держался за ручку ее стула, улыбался, а иногда и хмурился при виде незнакомой машины. Ларви читала ему отчет о его состоянии:
- Жизненные показатели удовлетворительные, ты набираешь вес, уровень антител - нормальный. Я думаю, все будет в порядке, Вэн.
- Значит, наконец можно поговорить! - воскликнул ее отец. - О радио-быстрее-света, о механизмах, о месте, откуда он прилетел, о сонной комнате!
Джанин бросилась Вэну на помощь.
- Оставьте его в покое! - закричала она. Но Вэн покачал головой.
- Пусть спрашивают, Джанин, - сказал он своим высоким пронзительным голосом.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас! - бушевал ее отец. - Теперь, сию же минуту! Пол, иди сюда и скажи мальчику, что мы хотим узнать.
Они это спланировали заранее, поняла Джанин, все трое, но Вэн не возражает, и она больше не может делать вид, что он недостаточно здоров для вопросов.
Джанин подошла и села рядом со своим подопечным. Вопросам помешать она не могла, зато будет защищать его. Она холодно дала разрешение:
- Ладно, Пол. Говори, что вы хотите знать, только не Утомляй его.
Пол иронически взглянул на нее, а затем обратился к Вэну.
- Уже более десяти лет, примерно каждые сто тридцать дней вся Земля сходит с ума, - проговорил он. - Похоже, это твоя вина, Вэн.
Мальчик нахмурился, но ничего не ответил. Вместо него заговорил его общественный защитник.
- В чем ты его обвиняешь? - возмутилась она.
- Никто его ни в чем не обвиняет, Джанин, - ответил Пол. - Но мы все недавно испытали приступ лихорадки, и это не может быть случайным совпадением. Когда Вэн ложится спать в это устройство, он всему миру навязывает свои сны. - Пол покачал головой. - Дорогой парнишка, ты хотя бы понимаешь, сколько неприятностей причинил населению целой планеты? С тех пор как ты здесь появился, твои сны делят с тобой миллиарды людей. Миллиарды! Иногда ты спокоен, и сны у тебя мирные. Это не так плохо. А иногда тебе снятся жуткие вещи. Не хочу, чтобы ты винил себя, - поспешно добавил Пол, предупреждая Джанин, - но погибли тысячи и тысячи людей. А финансовый ущерб... Вэн, ты не можешь себе этого представить.
- Я никогда никому не причинял вреда! - оправдываясь, высоким голосом возразил Вэн. Он не понимал, что сделал плохого, но знал, что Пол обвиняет его.
Ларви положила свою руку ему на плечо.
- Хотела бы я, чтобы это было так, Вэн, - задушевно сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91