А ведь
окупается, должно окупаться, правда, Отти? Мы ведь встречаемся, преодолев
несколько десятков световых лет, не для того, чтобы просто выпить по чашке
кофе...
- И для того, Лин.
Он прищурился.
- Как тебя понять, Отти?
- Вы слишком откровенно выталкиваете меня с Несс, Лин.
- Разве не пора на Землю?
Ну да, подумал я с раздражением. На Европе меня тоже старались
поскорее спровадить на Землю. Они, видите ли, ручались за гляциолога Бента
С., они, видите ли, работали с ним, жили с ним, так давно жили, что знали
его слабости. Они не хотели расставаться с человеком, к которому привыкли.
И где им искать замену? Земля пришлет им замену? После гибели Уве Хорста
на Европе осталось тридцать шесть человек. Зачем снимать с планеты Бента
С.? Он нужный человек. Он не совершит такой трагической ошибки дважды. Его
опыт сейчас особенно пригодится на ледяной Европе. Вот меня они сплавляли
с удовольствием. Известно, где инспектор, там неприятности. Никому в
голову не приходит, что афоризм этот вывернут наизнанку. Они все там, на
Европе, верили Бенту С., ведь только я знал, что Бент С. почти три минуты
разговаривал с Уве Хорстом, почти три минуты держал радиосвязь с
практически _и_н_ы_м_ миром. Этот Бент С. мне сказал: "У вас каменное
лицо. Так мне казалось... Но вблизи вы совсем другой. Вы ведь не снимете
меня с Европы?.. Я не трус. Просто все произошло слишком неожиданно."
"Неожиданное всегда происходит неожиданно."
Бент С. хмуро промолчал.
"Скажите мне, Бент, честно, и только мне: где вы потеряли три
минуты?"
Бент С. побледнел.
Мы сидели с ним в переходном коридоре Базы. Там было холодно, зато не
было людей.
"Я просчитал каждый ваш шаг, Бент. Я трижды проводил с вами
следственный эксперимент на месте трагедии. Думаю, вам нелегко было вновь
и вновь толкать перед собой тележку Хансена, зная, что Уве Хорста больше
нет и его не вернешь никакими экспериментами. Вы инстинктивно замедляли
шаг, вы медлили. Вы имитировали случившееся, бежали к вертолету... Но
всегда, во всех трех случаях получалось, что вы где-то теряете три почти
минуты. Три минуты, Бент... При таких обстоятельствах это целая вечность."
"Я мог поскользнуться... Упасть... Не помню... Пока поднимался..."
"Вы не падали, Бент."
Он с мучительным выражением на лице уставился на меня.
"Кажется, я не падал."
"Вот именно, Бент. Скажите мне правду - и я оставлю вас на Европе. В
принципе, это служебный проступок, но я оставлю вас на Европе, если буду
знать, что вы способны говорить правду. Вы ведь хотите остаться на
Европе?"
Бент С. кивнул.
"Ну так скажите правду."
"Зачем?" - негромко спросил он.
"Я хочу знать, на что вы способны, можно ли вам доверять?"
И Бент С. ответил:
"Я слышал Уве... Я разговаривал с Уве Хорстом. Почти три минуты его
рация еще работала..."
"Что он сказал вам?"
Бент С. поднял на меня мрачные глаза.
"Я сказал вам больше, чем мог. Я ответил на ваши вопросы. Не требуйте
от меня большего."
Он не заслуживал будущего, по крайней мере, на Европе. На него нельзя
было полагаться. Я знал, какую вспышку раздражения вызовет мое решение на
станции, но я списал Бента С. с Европы.
Что ж, каждый носит в себе собственную тайну. У одного это последние
слова умирающего друга, которыми он никогда ни с кем не поделится, у
другого Голос... И то, и другое требует всех сил.
Бетт Юрген...
Я понимал, почему Лин говорит все быстрее и вежливей. Большая База...
Стиалитовый колпак... Грунтовая подушка... Тяжелые корабли класса "Церера"
и "Пассад" будут садиться на Несс в нескольких милях от Деяниры... Приток
людей, техники... Потрясающие, вдохновляющие перспективы!
Я сжал зубы.
Мне орать хотелось, когда я хотя бы на секунду представлял себе
вечную мертвую тьму, царящую под стиалитовым колпаком. Я видел
изуродованные пальцы Бетт с черными отбитыми ногтями. Я видел, как
обнаженная, истерзанная, она карабкается на Губу, медленно бредет по ней,
спотыкаясь, неуверенно вытянув перед собой руки.
Вечный мрак... Вечная жизнь... Вечное отсутствие выхода... А всего в
полумиле над головой - мир радуг и красок, тяжелых кораблей, океанских
ветров, людские голоса, судьбы...
- Нет.
- О чем ты?
- Я не могу завизировать документы.
- Ты с ума сошел... - Лин вкрадчиво улыбнулся. - А мы? А я? А те
другие, из списка? Даже этот Вулич, к которому симпатий у меня меньше, чем
к каламиту? Ты хочешь оставить нас беззащитными?.. А колонисты? Ты хочешь
оставить нас на обочине, отнять у нас будущее? Не делай этого, Отти, тебя
все проклянут. Тебя даже на Земле назовут предателем.
- Я не буду визировать документы, Лин. Считайте это моим официальным
решением.
Он сморщился, как от внезапной зубной боли, и отступил на шаг. Потом
еще на один. И так, задом, допятился до дверей, где, наконец, остановился.
- У вас впереди целая ночь, инспектор Аллофс, - негромко, незнакомым
мне хриплым голосом сказал он. - Подумайте, как утром вас встретят
колонисты. Ведь в любом случае вам придется выходить на балкон... А как
могут встретить человека, отнимающего будущее у целой планеты?
И вежливо улыбнувшись, вышел.
Я встал, подошел к окну.
Ночь была темная. Я не видел прожекторов. Это меня несколько
ободрило. Если на постах спокойно, значит, никто не пытается тайно пройти
к Воронке.
Бетт...
Наверное, там, под колпаком, не будет настоящей тьмы... Но там не
будет и настоящего света.
Я не был в обиде на Лина. Я его понимал.
Он ушел, но он оставил мне шанс.
В конце концов, еще целая ночь до того, как я выйду на балкон Совета,
нависший над огромной, забитой людьми площадью Деяниры. В конце концов,
еще от меня зависит, буду ли я встречен торжествующим ревом ликующих
колонистов: "База!.. Большая База!" - или гнетущую тишину людского моря
разорвет одиночный отчаянный выкрик: "Предатель!" - полностью уничтожающий
меня в глазах колонистов Несс и еще неизвестно что несущий заблудившейся в
вечности Бетт Юрген.
Многое еще зависело от меня.
Я усмехнулся.
Не стоит преувеличивать...
И вздрогнул, услышав нежный звонок рабочего вызова.
Повернувшись, медленно, предчувствуя вовсе не самые лучшие новости, я
включил инфор. За окном, я знал это, все еще было тихо, ни лун, ни
прожекторов, но на экране вспыхивала, пульсировала кровавая литера Т -
знак внимания и опасности. Почему-то именно она бросилась мне в глаза - и
лишь после я увидел изображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
окупается, должно окупаться, правда, Отти? Мы ведь встречаемся, преодолев
несколько десятков световых лет, не для того, чтобы просто выпить по чашке
кофе...
- И для того, Лин.
Он прищурился.
- Как тебя понять, Отти?
- Вы слишком откровенно выталкиваете меня с Несс, Лин.
- Разве не пора на Землю?
Ну да, подумал я с раздражением. На Европе меня тоже старались
поскорее спровадить на Землю. Они, видите ли, ручались за гляциолога Бента
С., они, видите ли, работали с ним, жили с ним, так давно жили, что знали
его слабости. Они не хотели расставаться с человеком, к которому привыкли.
И где им искать замену? Земля пришлет им замену? После гибели Уве Хорста
на Европе осталось тридцать шесть человек. Зачем снимать с планеты Бента
С.? Он нужный человек. Он не совершит такой трагической ошибки дважды. Его
опыт сейчас особенно пригодится на ледяной Европе. Вот меня они сплавляли
с удовольствием. Известно, где инспектор, там неприятности. Никому в
голову не приходит, что афоризм этот вывернут наизнанку. Они все там, на
Европе, верили Бенту С., ведь только я знал, что Бент С. почти три минуты
разговаривал с Уве Хорстом, почти три минуты держал радиосвязь с
практически _и_н_ы_м_ миром. Этот Бент С. мне сказал: "У вас каменное
лицо. Так мне казалось... Но вблизи вы совсем другой. Вы ведь не снимете
меня с Европы?.. Я не трус. Просто все произошло слишком неожиданно."
"Неожиданное всегда происходит неожиданно."
Бент С. хмуро промолчал.
"Скажите мне, Бент, честно, и только мне: где вы потеряли три
минуты?"
Бент С. побледнел.
Мы сидели с ним в переходном коридоре Базы. Там было холодно, зато не
было людей.
"Я просчитал каждый ваш шаг, Бент. Я трижды проводил с вами
следственный эксперимент на месте трагедии. Думаю, вам нелегко было вновь
и вновь толкать перед собой тележку Хансена, зная, что Уве Хорста больше
нет и его не вернешь никакими экспериментами. Вы инстинктивно замедляли
шаг, вы медлили. Вы имитировали случившееся, бежали к вертолету... Но
всегда, во всех трех случаях получалось, что вы где-то теряете три почти
минуты. Три минуты, Бент... При таких обстоятельствах это целая вечность."
"Я мог поскользнуться... Упасть... Не помню... Пока поднимался..."
"Вы не падали, Бент."
Он с мучительным выражением на лице уставился на меня.
"Кажется, я не падал."
"Вот именно, Бент. Скажите мне правду - и я оставлю вас на Европе. В
принципе, это служебный проступок, но я оставлю вас на Европе, если буду
знать, что вы способны говорить правду. Вы ведь хотите остаться на
Европе?"
Бент С. кивнул.
"Ну так скажите правду."
"Зачем?" - негромко спросил он.
"Я хочу знать, на что вы способны, можно ли вам доверять?"
И Бент С. ответил:
"Я слышал Уве... Я разговаривал с Уве Хорстом. Почти три минуты его
рация еще работала..."
"Что он сказал вам?"
Бент С. поднял на меня мрачные глаза.
"Я сказал вам больше, чем мог. Я ответил на ваши вопросы. Не требуйте
от меня большего."
Он не заслуживал будущего, по крайней мере, на Европе. На него нельзя
было полагаться. Я знал, какую вспышку раздражения вызовет мое решение на
станции, но я списал Бента С. с Европы.
Что ж, каждый носит в себе собственную тайну. У одного это последние
слова умирающего друга, которыми он никогда ни с кем не поделится, у
другого Голос... И то, и другое требует всех сил.
Бетт Юрген...
Я понимал, почему Лин говорит все быстрее и вежливей. Большая База...
Стиалитовый колпак... Грунтовая подушка... Тяжелые корабли класса "Церера"
и "Пассад" будут садиться на Несс в нескольких милях от Деяниры... Приток
людей, техники... Потрясающие, вдохновляющие перспективы!
Я сжал зубы.
Мне орать хотелось, когда я хотя бы на секунду представлял себе
вечную мертвую тьму, царящую под стиалитовым колпаком. Я видел
изуродованные пальцы Бетт с черными отбитыми ногтями. Я видел, как
обнаженная, истерзанная, она карабкается на Губу, медленно бредет по ней,
спотыкаясь, неуверенно вытянув перед собой руки.
Вечный мрак... Вечная жизнь... Вечное отсутствие выхода... А всего в
полумиле над головой - мир радуг и красок, тяжелых кораблей, океанских
ветров, людские голоса, судьбы...
- Нет.
- О чем ты?
- Я не могу завизировать документы.
- Ты с ума сошел... - Лин вкрадчиво улыбнулся. - А мы? А я? А те
другие, из списка? Даже этот Вулич, к которому симпатий у меня меньше, чем
к каламиту? Ты хочешь оставить нас беззащитными?.. А колонисты? Ты хочешь
оставить нас на обочине, отнять у нас будущее? Не делай этого, Отти, тебя
все проклянут. Тебя даже на Земле назовут предателем.
- Я не буду визировать документы, Лин. Считайте это моим официальным
решением.
Он сморщился, как от внезапной зубной боли, и отступил на шаг. Потом
еще на один. И так, задом, допятился до дверей, где, наконец, остановился.
- У вас впереди целая ночь, инспектор Аллофс, - негромко, незнакомым
мне хриплым голосом сказал он. - Подумайте, как утром вас встретят
колонисты. Ведь в любом случае вам придется выходить на балкон... А как
могут встретить человека, отнимающего будущее у целой планеты?
И вежливо улыбнувшись, вышел.
Я встал, подошел к окну.
Ночь была темная. Я не видел прожекторов. Это меня несколько
ободрило. Если на постах спокойно, значит, никто не пытается тайно пройти
к Воронке.
Бетт...
Наверное, там, под колпаком, не будет настоящей тьмы... Но там не
будет и настоящего света.
Я не был в обиде на Лина. Я его понимал.
Он ушел, но он оставил мне шанс.
В конце концов, еще целая ночь до того, как я выйду на балкон Совета,
нависший над огромной, забитой людьми площадью Деяниры. В конце концов,
еще от меня зависит, буду ли я встречен торжествующим ревом ликующих
колонистов: "База!.. Большая База!" - или гнетущую тишину людского моря
разорвет одиночный отчаянный выкрик: "Предатель!" - полностью уничтожающий
меня в глазах колонистов Несс и еще неизвестно что несущий заблудившейся в
вечности Бетт Юрген.
Многое еще зависело от меня.
Я усмехнулся.
Не стоит преувеличивать...
И вздрогнул, услышав нежный звонок рабочего вызова.
Повернувшись, медленно, предчувствуя вовсе не самые лучшие новости, я
включил инфор. За окном, я знал это, все еще было тихо, ни лун, ни
прожекторов, но на экране вспыхивала, пульсировала кровавая литера Т -
знак внимания и опасности. Почему-то именно она бросилась мне в глаза - и
лишь после я увидел изображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22