– Рикер, сукин сын!
– Макс Рикер? – с отвращением переспросил дворецкий, будто увидев раздавленную жабу. – Почему он присылает вам цветы?
– Потому что мечтает содрать с меня шкуру, – рассе­янно ответила Ева. – И с Рорка тоже. Уберите отсюда этот сноп. Выбросите его, сожгите, растворите в кислоте… Ко­роче, избавьтесь от этого букета как можно скорее. И глав­ное, ничего не говорите Рорку! – Она схватила старика за плечо. – Ни слова!
Ева давно взяла для себя за правило не обращаться к Соммерсету ни с какими просьбами, и то, что она сделала это сейчас, да еще с таким жаром, не на шутку встревожи­ло старика.
– Что нужно от вас Рикеру? – с испугом спросил он.
– Я уже сказала: моя шкура. Я охочусь на него, а он на меня. Да выбросите вы эти чертовы цветы, в конце кон­цов! Где Рорк?
– Наверху, в кабинете. Дайте мне взглянуть на кар­точку. Он вам угрожает?
– Он в бешенстве, – нетерпеливо ответила Ева. – Из-за Рорка. Берите букет и отправляйтесь! – Она смяла кар­точку в кулаке раньше, чем Соммерсет успел ею завладеть.
Старик с обиженным видом сгреб цветы и зашаркал по направлению к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Ева разгладила визитную карточку и внимательно прочи­тала нацарапанные на ней слова: «Мне еще никогда не выпадала возможность поцеловать невесту. М. Рикер».
– Я предоставлю тебе такую возможность, – проши­пела Ева и тщательно порвала карточку на мелкие кусоч­ки. – Первым делом, как только мы встретимся в преис­подней!
Затем она сожгла обрывки картона в пепельнице и, сразу почувствовав себя лучше, разделась. Побросав одеж­ду прямо на пол, кобуру с пистолетом она аккуратно поло­жила на стол и вошла в ванную с зеркальными стенами.
Горячие тугие струи били в ее тело; по помещению, за­туманивая стекла, расползался пар. Ева отбросила мысли о мерзком букете Рикера и сосредоточилась на том, как будет завтра утром обрабатывать обезьяноподобного Льюиса. Вы­ключив воду, она отжала волосы, повернулась – и вскрик­нула:
– Черт! Рорк!.. Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты подкрадываешься вот так, неслышно!
– Конечно, знаю. – Сняв с крючка на двери махро­вый банный халат, он подал его жене, однако, когда она вышла из ванны, убрал руку с халатом и воззрился на ее предплечье. – Кто это тебя так обработал?
– Что? Где?
– Да вот, у тебя синяки на руке!
Ева вспомнила горящие глаза Рикера и его пальцы, намертво впившиеся в ее руку.
– А, и вправду… Наверное, ударилась обо что-ни­будь. – Она взяла у Рорка халат и надела его, чтобы по­скорее скрыть темно-синие отметины. – Пойдем, а то ты снова начнешь приставать ко мне с непристойными пред­ложениями. В ванной тебя почему-то особенно разбирает.
– Это следы от пальцев, лейтенант! Кто их оставил?
– Рорк, я тебя умоляю! – Пытаясь изобразить возму­щение, Ева запахнула халат. – Не забывай о том, что я – коп. А это значит, что я то и дело сталкиваюсь с различными малоприятными личностями. Ты уже ел? Я просто умираю с голоду.
Рорк выпустил Еву из ванной и последовал за ней на кухню. Пока она возилась у плиты, разогревая ужин, он молча стоял у притолоки, а затем вдруг спросил:
– Где цветы?
О, черт!
– Какие еще цветы?
– Те самые цветы, Ева, которые недавно принесли для тебя.
– Не пойму, о чем ты толкуешь. Я только что… Эй!
Он повернул ее к себе так резко, что у нее щелкнули зубы. Посмотрев в глаза Рорка, Ева увидела там такую без­брежную ярость, что у нее заныло под ложечкой.
– Не лги мне! – рявкнул он. – Никогда и ни при ка­ких обстоятельствах не смей мне врать!
– С чего ты взял, что я вру? – попыталась дать отпор Ева. – Нам то и дело кто-нибудь присылает цветы… От­куда мне знать, кто прислал эти? А теперь отпусти меня, я хочу есть!
– Я терпелив, Ева, видит бог, и готов снести от тебя что угодно. Но я не позволю тебе врать, глядя мне в глаза! С тех пор как мы виделись в последний раз, на твоей руке появились синяки от чьих-то пальцев. Соммерсет сейчас в котельной, сжигает в котле какие-то цветы. По твоему приказу, насколько я понимаю. В доме до сих пор стоит запах этих цветов. Скажи мне, чего ты испугалась?
– Ничего.
– Тогда – кого?
– Тебя!
Ева понимала, что поступает жестоко и неправильно, и возненавидела себя еще больше, увидев, как глаза Рорка вдруг стали пустыми и холодными. Он выпустил ее и сде­лал шаг назад.
– Что ж, приношу свои извинения.
Лучше бы он кричал! Этот холодный, формальный тон бил ее больнее плетки, и, когда Рорк, повернувшись к ней спиной, направился к двери, Ева сдалась.
– Рорк! Черт побери, Рорк! – Она кинулась вдогонку и схватила его за руку. – Извини. Ну, извини меня, пожа­луйста!
– Мне нужно работать.
– Ну, не надо так со мной! Я не могу, когда ты та­кой… – Ева запустила пальцы в волосы и дернула изо всех сил, желая привести себя в чувство. – Я не знаю, как посту­пить: что бы я ни сделала, ты все равно разозлишься! – Ева тяжело опустилась на диван и устремила взгляд в никуда.
– Может, начнешь с того, что расскажешь правду?
– Ладно, черт с тобой. Но сначала сделай для меня кое-что.
– Что именно?
– Вытащи кол из своей задницы и сядь рядом со мной.
– В данный момент мне удобнее стоять с этим колом в заднице. – Рорк ощупывал ее лицо внимательным взглядом, его мозг лихорадочно работал. И наконец он все понял. – Ты встречалась с Рикером!
– Ну и что же? – Тут ее глаза расширились, и она снова вскочила на ноги. – Эй, эй, эй! Ведь ты обещал!
– Я ничего не обещал.
Ева сумела догнать Рорка лишь на крыльце. Сначала она намеревалась применить какой-нибудь прием, чтобы повалить его на пол, но затем решила использовать слабое место Рорка – и просто обвила его руками.
– Прошу тебя!
– Это он хватал тебя за руку?
– Рорк, посмотри на меня! – Она взяла его лицо в ла­дони, и из глаз Рорка на нее взглянула смерть. Ева поняла, что он убьет Рикера хладнокровно, не задумываясь. – Я намеренно унизила, высмеяла его. И вот теперь он вне себя. Знаешь, для чего он прислал эти цветы? Только для того, чтобы ты взбеленился и помчался к нему. Это его план, я знаю!
– Вот и не мешай мне!
– Нет, не делай этого, я тебя прошу! Разделаться с Рикером – это моя забота. Моя работа, наконец! И если я сыграю правильно, мне это удастся.
– Иногда ты просишь слишком многого.
– Я знаю. Знаю, что ты можешь раздавить его, как му­ху, но это было бы неправильно. Ведь ты сейчас не тот, кем был раньше!
– Разве? – с холодной насмешкой спросил Рорк, и Ева с облегчением поняла, что ясность рассудка возвращается к нему. Кризис миновал.
– Да! Сегодня днем я стояла рядом с ним, а вот теперь – стою рядом с тобой. Ты не такой, как он, ты – другой!
– Но я могу быть таким же.
– Можешь, но не будешь. Вернемся в дом, сядем, и я обо всем тебе расскажу.
Он погладил ее по щеке. Это движение было нежным, но глаза Рорка все еще таили холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103