– Но послушай, Даллас! Когда репортаж будет готов, заинтересованным лицам не составит труда вычислить, что «анонимный источник» – это тоже ты.
– Неужели? – равнодушно обронила Ева.
Надин остановилась и внимательно посмотрела на нее.
– Извини, может, у меня слишком медленно работа­ют мозги, но мне начинает казаться, что тебе именно это и нужно – чтобы тебя вычислили. Так? Чтобы кто-то на те­бя сильно разозлился? Давая мне информацию, ты созна­тельно вызываешь огонь на себя, правильно я угадала?
Ева в ответ только пожала плечами.
– То, что я намерена тебе рассказать, – это даже не конкретная информация, а скорее предположения, а уж ты делай с ними, что пожелаешь. Ты ведь наверняка уже знаешь, что и Коли, и Миллз в свое время участвовали в охоте на Макса Рикера. Если тебе это неизвестно, значит, я только зря трачу на тебя время.
– Конечно, я уже выяснила это. Но ведь, помимо них двоих, за Рикером гонялась еще добрая дюжина копов. Рикер, конечно, полная мразь, но он не дурак. Не думает же он, что, пришив двух полицейских, сумеет отомстить целой бригаде копов? Да и зачем ему это делать? Из-за того, что он потерял кучу денег? Но зато он остался на свободе!
– У меня есть основания думать, что по крайней мере один из убитых копов был связан с Рикером. – Ева стара­лась говорить как можно более обтекаемо: пусть Надин сама раскапывает факты. – А сейчас в суде состоятся предварительные слушания по делу четырех мужчин, ко­торых, как я предполагаю, нанял Рикер. Им будут предъ­явлены различные обвинения, включая незаконное пре­следование офицера полиции. Мне кажется, что, если Рикеру хватило наглости послать четырех костоломов в погоню за полицейским, да еще среди бела дня, он не ос­тановится и перед тем, чтобы отправить полицейского на тот свет.
– Он пустил их по твоему следу, Даллас? Это просто потрясающе! Как репортера меня такая информация при­водит в восторг, но как подруга я посоветовала бы тебе взять отпуск и уехать куда-нибудь далеко-далеко.
Ева остановилась у ступеней здания суда.
– Твой «анонимный источник» не может сообщить тебе о том, что Рикер подозревается в убийстве или орга­низации убийства двух нью-йоркских полицейских. Но зато он вполне может тебе сказать, что следствие намерено самым тщательным образом разобраться в деятельности и связях мистера Макса Эдварда Рикера.
Надин тяжело вздохнула:
– Тебе ни за что не удастся припереть его к стенке, Даллас. Он как дым. Рассеивается в воздухе и исчезает.
– А вот это мы еще увидим, – бросила Ева и стала подниматься по ступеням.
– Увидим, – пробормотала Надин. – Но я буду очень волноваться.
Ева толкнула тяжелые двери здания суда и чуть не взвыла, увидев длинные очереди, выстроившиеся к про­пускным пунктам с металлодетекторами. Однако делать было нечего, и она пристроилась в хвост той, что была по­короче, – здесь пропускали не обычных посетителей, а работников суда и полицейских. Очередь двигалась со скоростью пьяной улитки, так что в здание суда Ева про­никла лишь спустя четверть часа.
Когда она проходила сквозь металлодетектор, тот от­реагировал на ее пистолет возмущенным писком и мига­нием красных огоньков. Ева предъявила постовому полицейский значок и пошла к эскалатору. В этот момент со второго этажа, где находился нужный ей зал заседаний, послышались громкие крики. Почуяв неладное, Ева кину­лась вверх по эскалатору, перепрыгивая через три ступени, а затем локтями проложила себе путь через толпу зевак, собравшихся у дверей зала.
Льюис лежал, распростершись на полу. Лицо его было серым, глаза закатились.
– Он только что упал! – закричал кто-то. – Только что! Вызовите врача!
Бормоча проклятия, Ева пробилась к телу и опусти­лась рядом с ним на корточки.
– Мэм, вам придется уйти! – строго проговорил воз­никший рядом полицейский в форме.
– Я – лейтенант Ева Даллас. Это мой арестованный.
– Извините, лейтенант. Я уже вызвал врачей.
– Он не дышит! – Ева рванула рубашку на груди уми­рающего и стала ритмично надавливать ладонями на об­ласть сердца. – Уберите отсюда зевак! – приказала она. – Перекройте доступ в эту зону!
– Но, лейтенант…
– Выполнять! – рявкнула Ева и, зажав Льюису нозд­ри, начала делать искусственное дыхание «рот в рот», по­нимая, что это уже бесполезно.
Она не прекращала своих усилий до тех пор, пока не появились врачи и не констатировали смерть. Гадливо сплюнув на пол, Ева выпрямилась и, взяв за рукав кон­воира, отвела его в сторонку.
– Докладывайте! – приказала она. – Я хочу знать обо всем, что произошло, с той самой минуты, когда вы забра­ли его из камеры.
– Все делалось обычным порядком, лейтенант. – Кон­воир не мог понять, почему вышестоящий офицер ведет се­бя по отношению к нему так агрессивно только из-за того, что у какого-то подонка остановилось сердце. – В соответствии с инструкциями на арестованного надели наручники, а затем он спецтранспортом был доставлен сюда.
– Кто находился в машине?
– Я и мой напарник. Мы получили приказ не допус­кать контактов между этим арестованным и тремя осталь­ными, поэтому его везли отдельно. Подъехав к зданию суда, мы вошли внутрь и поднялись сюда.
– Вы воспользовались специальным служебным лиф­том?
– Нет, лейтенант. Там было столько народу, что не протолкнуться, поэтому мы поднялись по лестнице. У нас не было с ним никаких проблем, уверяю вас. Его адвокат уже находился здесь и попросил нас обождать пару минут, пока он разговаривает по сотовому телефону с другим сво­им клиентом. Вот мы и стояли. А потом арестованный по­шатнулся и упал. Он начал хрипеть, как будто ему не хва­тает воздуха; мой напарник наклонился – хотел выяснить, что с ним, а я в это время отгонял зевак. И почти сразу вслед за этим появились вы.
– В каком подразделении вы служите… – Ева по­смотрела на значок с именем у него на груди, – …офицер Хармон?
– В дивизионе охраны, лейтенант.
– К арестованному кто-нибудь подходил? С ним кто-нибудь общался?
– Никто, лейтенант. Мы с напарником постоянно на­ходились по обе стороны от него, как того требует инст­рукция.
– Вы хотите убедить меня в том, что перед тем, как этот парень повалился на пол, к нему не приближалась ни одна живая душа?
– Именно так, лейтенант. Мы действовали строго в соответствии с инструкцией. Здесь было довольно много людей, но никто не заговаривал с арестованным и тем бо­лее не вступал с ним в физическое соприкосновение. С нами тоже никто не общался, только один раз кто-то ос­тановил моего напарника и спросил, как пройти в зал, где слушаются дела по гражданским искам.
– Этот человек, который спросил дорогу… Насколько близко он подошел к арестованному?
– Она, лейтенант. Это была женщина. Она, видно, была очень расстроена и остановила нас, когда мы прохо­дили мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103