Можно было бы подумать, что он решил отдохнуть да и заснул, если бы не кровь, заливавшая всю его грудь.
Ева обрызгала руки и подошвы туфель специальным аэрозолем под названием «Силин», чтобы ни на чем не ос­тавлять своих отпечатков. Производя эту операцию, она смотрела на то, что некогда было лейтенантом Миллзом. Для нее сразу стало ясно, что такое положение телу прида­ли уже после убийства. Заглянув внутрь машины, Ева сра­зу же увидела полицейский жетон, валявшийся в луже крови в ногах у трупа. А рядом с ним тускло поблескивали серебряные монеты…
– Кто его обнаружил? – резко спросила Ева.
– Добрый самаритянин, – откликнулся один из полицейских, делая шаг вперед. – Он сейчас сидит в патруль­ной машине с нашими ребятами. Перепуган до смерти.
– Записали его имя, адрес, показания?
– Да, лейтенант, – Коп проворно вынул из нагрудно­го кармана блокнот. – Джеймс Стайн. Живет в доме 1001 по Девяносто пятой улице. Он сегодня работал допоздна и, когда возвращался домой, заметил стоящую на раздели­тельной полосе машину, в которой кто-то сидел. У него, как он утверждает, сразу возникло нехорошее предчувст­вие. Он подошел к машине, полагая, что, возможно, кому-то требуется помощь. Ну а потом увидел вот это и тут же позвонил нам.
– В котором часу он позвонил?
– Э-э… в двадцать один пятнадцать. Мы с напарни­ком первыми явились сюда – примерно в двадцать один двадцать пять. Сразу поняли, что это полицейская машина без опознавательных знаков, связались с управлением и передали номер автомобиля и описание убитого.
– Ладно. Отвезите Стайна домой.
– Вы не хотите допросить его, лейтенант?
– Только не сейчас. Проверьте, правильно ли он на­звал свой адрес, и проводите до дверей.
Ева отвернулась от патрульного и увидела еще одну черно-белую машину, из которой вылезали Пибоди и Макнаб. Подойдя поближе, Пибоди нагнулась, заглянула в окно машины, и ее губы сжались в узкую полоску.
– Извините, лейтенант, – заговорила она оправды­вающимся тоном, – мне позвонили из диспетчерской, ко­гда мы с Макнабом находились… вместе, и мне не удалось от него отделаться.
– Н-да. – Ева посмотрела в ту сторону, где в свете уличных фонарей возвышалась темная фигура Рорка. – Мне это знакомо. Обработай руки «Силином» и сними место преступления во всех ракурсах.
У моста затормозила еще одна машина. Увидев, что из нее выбралась капитан Рот, Ева не сумела сдержать руга­тельство, вызвавшее в толпе патрульных одобрительный гул. Однако ей не оставалось ничего другого, как пойти навстречу капитану:
– Докладывайте, лейтенант.
Они обе прекрасно знали, что Ева ничего не станет ей докладывать. Пару секунд женщины, крепко сжав зубы, молча смотрели друг на друга, пока наконец Ева не сказала:
– На данный момент, капитан, мне известно не боль­ше, чем вам.
– Мне известно, лейтенант, что вы сели в лужу, и в результате у меня на руках еще один мертвец.
Гул голосов вокруг них мгновенно стих, будто кто-то повернул ручку невидимого транзистора.
– Капитан, я извиняю вас, поскольку понимаю ваше тяжелое эмоциональное состояние. Но впредь, если у вас возникнет желание на меня наехать, используйте для это­го официальные каналы. И не вздумайте делать этого, ко­гда я нахожусь на месте преступления – на своем рабочем месте!
– Это уже не ваше рабочее место!
– Мое! И поэтому в случае необходимости я имею полное право выдворить вас отсюда. Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам.
– Хотите вывести меня из себя, Даллас? – Жесткий палец Рот уперся в грудь Евы. – Хотите потягаться со мной силами?
– Нет, не особенно. Но придется, если вы будете ты­кать в меня пальцами или вмешиваться в расследование, которое я провожу. А теперь – либо угомонитесь, либо проваливайте отсюда!
В глазах Рот пылало бешенство, зубы скрежетали. Ева уже приготовилась к рукопашной, но в этот момент по­слышался голос, окликавший Рот:
– Капитан! – Сквозь толпу пробирался сержант Клу­ни. Его лицо горело, дыхание тяжело вырывалось из гру­ди, словно он пробежал марафонскую дистанцию. – Ка­питан Рот! Мне нужно с вами поговорить! Наедине!
Рот кинула на Еву взгляд, полный ненависти, развер­нулась на каблуках и пошла прочь.
– Я очень сожалею об этом инциденте, лейтенант, – примирительно произнес Клуни, а затем наклонился и окинул убитого взглядом, в котором читалось неподдельное горе. – Для нее это очень болезненная потеря.
– Все понятно. А что вы здесь делаете, Клуни?
– Известия распространяются быстро. Сегодня ночью мне предстоит постучать в двери еще одной безутешной вдовы. Будь проклята эта работа!
Он повернулся и пошел назад – туда, где его ожидала Рот.
– С какой стати она на вас так наезжает? – послы­шался голос Макнаба из-за спины Евы.
Ева молча мотнула головой в сторону машины с сидя­щим в ней трупом. Макнаб, похоже, не понял, что она имела в виду, но удержался от дальнейших расспросов.
– Могу я вам быть чем-нибудь полезен, лейтенант? – спросил он.
– Если понадобишься, я дам тебе знать. – Она шагну­ла в сторону, затем остановилась и повернула голову: – Эй, Макнаб!
– Да, лейтенант?
– А ты, оказывается, не всегда бываешь засранцем.
Он ухмыльнулся, сунул руки в карманы и направился к Рорку:
– О, и вы тоже приехали?
– По-видимому, да. – Рорку страшно хотелось ку­рить, а сигареты он оставил дома и поэтому был мрачнее тучи. – Что там за хреновня с капитаном Рот? – Макнаб пожал плечами, и Рорк нахмурился. – Брось прикиды­ваться, Ян! Никто не знает больше сплетен, чем сотрудни­ки отдела электронного сыска.
– Ну что ж, вы все верно понимаете. Когда пристук­нули Коли, мы действительно покопались в ее досье, по­скольку он был ее подчиненным. Рот служит в полиции уже восемнадцать лет, упряма как осел, принимала уча­стие в несчетном количестве операций, облав и задержа­ний, имеет целую кучу благодарностей от начальства и не­сколько выговоров, за нарушение субординации. Правда, выговоры она получила еще на заре своей карьеры. Про­шла по всем ступенькам служебной лестницы, чуть мень­ше года назад получила звание капитана. Хотя после того, как развалилось дело Рикера, которое она вела, едва не потеряла это звание.
Оба мужчины посмотрели в ту сторону, где стояла ка­питан Рот.
– И поэтому стала очень раздражительной? – пред­положил Рорк.
– Похоже на то. Несколько лет назад имела пробле­мы с алкоголем, но, прежде чем они стали представлять серьезную угрозу, добровольно прошла курс лечения. Второй раз замужем, но, как утверждает мой источник, этот брак тоже весьма шаток. Она живет только одним – работой.
Макнаб помолчал, гладя на беседующих Клуни и Рот.
– Если вас интересует мое мнение, могу сказать: она отлично знает свою работу и делает ее весьма… агрессив­но.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103