– Сказала, что если она появится перед Рорком в та­ком виде, он наверняка уложит ее в больницу, несмотря на все ее вопли.
– Значит, он держит ее в ежовых рукавицах?
– Они оба держат друг друга в ежовых рукавицах. Они друг друга стоят!
– Я это уже заметил… Могу я с ней минутку погово­рить?
– Это не ко мне вопрос, – заявила Пибоди и отпра­вилась проследить за отправкой двух раненых.
Вебстер подошел к карете «Скорой помощи» и стал смотреть, как медики оказывают Еве первую помощь.
– Ничего страшного, – констатировал один врач. – Но брюки придется выкинуть.
– Царапина! – сказала Ева.
– Но в нее попала грязь, – добавил второй.
– Но в нее попала грязь… – повторила Ева, кривясь от боли. – Ах, ребята, если бы вы знали, как я вас нена­вижу!
– Мы знаем, – сказал тот, который зашивал ее ра­ну. – Именно поэтому мой напарник заплатил мне двад­цатку, чтобы с вами возился я, а не он. – Врач наложил последний шов и изрек: – Ну вот, дело сделано. Пласты­рем заклеить?
Обругать представителя самой гуманной профессии Ева не решилась, поэтому она просто встала на ноги и сказала:
– Это была самая легкая двадцатка, которую ты когда-либо заработал.
Прихрамывая, она пошла прочь, а Вебстер поплелся за ней.
– Теперь, когда наша маленькая вечеринка закончи­лась, можем мы с тобой поговорить?
– О, черт! У меня столько дел… Ну ладно, – устало вздохнула она. – Говори. Чего ты хочешь?
– Извиниться.
– Хорошо, извинения приняты, – сказала Ева.
Она собралась идти дальше, но он взял ее за руку.
– Вебстер!
– Минутку! – Он тут же отпустил ее и сунул руки в карманы. – Вчера вечером я перешел все границы, и сей­час мне очень стыдно за это. Я поставил тебя в дурацкое положение. Поверь, я злюсь на самого себя гораздо боль­ше, чем ты на меня. И это дает мне право сказать… О черт, правду так правду! Короче, я хочу, чтобы ты знала: я так и не выздоровел от тебя.
Если бы Вебстер вдруг ударил ее, Ева была бы удивле­на меньше, чем теперь.
– Что?! Что значит «не выздоровел»?
– Ну… черт… Я, наверное, буду стыдиться этих при­знаний, но последние несколько лет я был вроде как в подвешенном состоянии. Не то что я каждую минуту ду­мал о тебе, но временами бывало. А когда прошлой зимой ты попала в ту переделку, и нам несколько раз пришлось встретиться, все началось с новой силой. Это моя пробле­ма, ты тут ни при чем.
Ева растерянно смотрела на него:
– Даже не знаю, что сказать…
– Не надо ничего говорить, – заторопился Вебстер. – Я только хотел высказаться, избавиться от этого. Рорк имеет полное право забить мне зубы в глотку. – Вебстер провел языком по зубам, словно проверяя, на месте ли они. – Что он, собственно, вчера почти и сделал. В об­щем, я бы хотел, чтобы все это осталось в прошлом и больше не стояло между нами. Если ты, конечно, не воз­ражаешь.
– Да, так будет лучше. А теперь…
– Подожди еще секунду. Уж если я начал исповедо­ваться, позволь договорить. Когда я пришел к тебе и завел разговор относительно Коли, я выполнял приказ, хотя он и был мне не по душе. Я знаю, что в Башне ты встречалась с Бейлисом…
– Этот ваш капитан – настоящий говнюк!
– Да, это точно. – Вебстер тяжело вздохнул. – Ви­дишь ли, когда-то я пошел в отдел внутренних расследова­ний, потому что искренне стремился избавить наши ряды от всякой погани… Ладно, не буду сейчас тебе говорить, каким я был наивным тогда. Но вчера вечером я пришел к тебе не только потому, что получил такой приказ. Вся эта операция – то, как она проводилась, – сидела у меня ко­стью в горле. Бейлис любит повторять: «Глядя на большую картину, старайтесь подмечать каждую деталь, иначе ка­кой смысл смотреть на нее!»
Вебстер оглянулся на кареты «Скорой помощи», отъ­езжавшие в сопровождении полицейских машин.
– И вот, Даллас, я смотрю на детали и начинаю видеть совсем не ту картину, которую мне пытаются всучить. Ты охотишься за убийцей полицейских и, таким образом, плы­вешь прямиком в пасть Рикера. Так вот, я бы хотел по­мочь тебе.
– Как будто ты можешь сообщить мне что-то, чего я не знаю! – скривила губы Ева.
– Могу! И хочу!
– Да брось ты!
– Если ты думаешь, что мне нельзя доверять, ты оши­баешься. И если думаешь, что я делаю это из каких-то личных соображений, то тоже ошибаешься.
– Плевать мне на личные соображения! Даже если бы я захотела позволить тебе участвовать в расследовании, это все равно не в моей власти.
– Ты – главная, ты подбираешь команду.
Ева сделала шаг назад, сунула большие пальцы за пояс и смерила его от головы до ног нарочито скептическим взглядом:
– Послушай, Вебстер, когда в последний раз ты вы­лезал из-за своего письменного стола и работал на ули­цах?
– Давно. Но это ведь как секс – никогда не забыва­ешь, что нужно делать. А я только что спас тебе жизнь, разве не так?
– И без тебя бы справилась, спасибо. И вообще, с ка­кой стати я должна брать тебя в свою команду?
– Я располагаю кое-какой информацией и могу полу­чить еще больше. Это мое последнее задание в отделе внутренних расследований. Я подумываю о том, чтобы перевестись обратно в отдел по расследованию убийств. Я хороший полицейский, Даллас! Мы же работали с тобой вместе, и у нас неплохо получалось. Дай мне шанс, и уви­дишь, я тебя не подведу! А для меня это будет чем-то вроде искупления грехов.
Ева могла бы найти дюжину причин, чтобы отказать ему, но была и парочка других, которые заставляли ее со­мневаться. Поэтому она уклончиво ответила:
– Я подумаю.
– И на том спасибо. Ты знаешь, как меня найти.
Вебстер пошел прочь, а Ева, наморщив лоб, смотрела ему вслед и размышляла.
– Лейтенант, все закончено. – Глаза Пибоди горели неистребимым любопытством, но спрашивать она ни о чем не решалась. – Один из тех, кого вы подстрелили, ра­нен очень легко, поэтому его везут не в больницу, а в управление. Оружие собрано и описано. Труп отправлен в морг, остальные двое – в больницу под конвоем. Запи­саны имя и адрес мальчика, с которым вы валялись под машиной…
– Заткнись, Пибоди, у меня уже в ушах звенит! Пусть сегодня с мальчиком поговорит кто-нибудь из на­ших сотрудников, но обязательно женщина! Поскольку произошла перестрелка и имеется труп, я не могу делать это сама. Когда я вернусь в управление, я сначала побе­седую с уцелевшим козлом, а потом напишу отчет для Уитни. А теперь закончим дело, ради которого мы сюда приехали.
– Как ваша нога?
– Нормально.
Поскольку Пибоди не спускала с нее глаз, Ева стара­лась не хромать. В машине медиков нашлись чьи-то ста­рые джинсы, но они были ей велики, и она чувствовала себя неловко.
– Хорошо, что тут оказался Вебстер, правда? – нако­нец не выдержала Пибоди. – Иначе все могло бы обер­нуться по-другому.
– Хорошо, хорошо… Но давай пока это оставим.
– Как скажете, лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103