И именно это позволяет предположить, что крохотный кусочек ног­тя, прилипший к «Силину», который был обнаружен лишь благодаря остроте моего зрения и недюжинным способно­стям, принадлежит именно убийце!
Ева чуть не вскочила со стула.
– А вдруг он принадлежит Бейлису? Ты провел анализ ДНК?
– Ты меня что, кретином считаешь?
Ева уже открыла рот, намереваясь дать утвердитель­ный ответ, но вовремя вспомнила, что главный эксперт ей сейчас нужен, и осеклась.
– Извини, Дики, просто я очень устала.
– Это ты мне говоришь? Нет, ноготь – не Бейлиса, я проверил. Он может принадлежать только убийце и боль­ше никому.
– Черт побери, Дики, какой ты молодец! Это просто замечательно! По-моему, я в тебя влюбилась.
– Ты – лишь одна из тысячи. Анализ ДНК показал, что ноготь принадлежит белому мужчине. Пока это все, что я могу сказать. Ты, естественно, потребуешь, чтобы я сообщил тебе его приблизительный возраст и прочие дан­ные, но это потребует времени. Кроме того, много ли узнаешь по крохотному обломку ногтя? Впрочем, если он зацепился рукой за ванну, то вполне возможно, что насле­дил и еще где-то.
– Молодчина, Дики! Продолжай в том же духе!
Ева выключила телефон и откинулась на спинку стула.
«Кусочек ногтя! – подумала она. – Иногда даже такой малости бывает довольно, чтобы отправить человека на виселицу!»
Кусочек ногтя… Первая улика, первая небрежность, допущенная преступником. Ева закрыла глаза и стала раз­мышлять.
Тридцать сребреников… Но если убитые ассоцииру­ются с Иудой, то кто же выступает в роли распятого Хри­ста? По крайней мере, не сам убийца, это точно. Христос был чист, он тоже являлся жертвой, а уж никак не мстите­лем. Сыном божьим. Как же звучит в Библии эта фраза? «Сын, от Отца рожденный».
Из личного послания, которое адресовал ей убийца, Еве было ясно, что он – человек совестливый. По край­ней мере, сам он так считает. Ошибочное убийство Коли потрясло его, и, чтобы хоть как-то оправдаться, ему потре­бовалось сочинить это послание. И – предъявить ульти­матум.
Ева вдруг почувствовала, что все кусочки головоломки встали на свои места. Ей предстояло еще много работы по сбору доказательств, но она уже почти не сомневалась в том, что вычислила убийцу.
Вокруг царила темнота. Она лежала в постели, но не спала. Заснуть, спрятаться в сон сейчас было небезопасно.
Он пил – и был не один.
Когда кто-то из них повышал голос, а это случалось часто, она могла различить отдельные слова. В основном она прислушивалась к голосу отца, поскольку знала, что если он не напьется в стельку, то может прийти к ней. То­гда откроется дверь, и в дверном проеме на фоне слепяще­го света лампы возникнет его черный силуэт. А потом его руки начнут мять и терзать ее тело; из его горла будет вы­рываться частое, тяжелое дыхание, пропитанное запахом спиртного. Ее сопротивление, ее мольбы и крики будут раззадоривать его еще сильнее.
Он положит ладонь на ее рот, лишив ее возможности кричать и дышать, навалится на нее всем телом и вобьет в нее свою ужасную скользкую штуку… «Папочка приготовил подарочек для своей маленькой девочки. Для малень­кой сучки!»
Лежа в постели, она дрожала и прислушивалась к го­лосам. Ей еще не исполнилось и восьми.
– Мне нужны еще деньги! В конце концов рискую я один! Только я подставляю свою задницу!
Язык у него заплетался, но все же еще недостаточно. Недостаточно, чтобы она почувствовала себя в безопасно­сти.
– Мы же обо всем договорились! Ты знаешь, что бы­вает с людьми, которые пытаются меня обмануть? По­следний человек, который попытался… пересмотреть условия нашего договора, даже не успел пожалеть об этом. Его до сих пор по кусочкам вылавливают из Ист-Ривер.
Этот голос звучал тихо, и ей приходилось напрягать слух, чтобы понять, о чем идет речь. И еще – он был абсо­лютно трезвым. Уж кому, как не ей, было знать, как звучат пьяные голоса, но этот человек явно не пил. И все же от звука его голоса по коже у нее бежали мурашки. Этот трез­вый голос и мягкие интонации скрывали под собой не­объяснимую, но страшную угрозу.
– Я не нарываюсь на неприятности, Рикер, – заску­лил ее отец, голос его теперь звучал заискивающе, и от этого девочке стало еще страшнее. Отец боится, а это зна­чит, что потом он обязательно выместит на ней свое тепе­решнее унижение. – Я вошел в расходы, а мне ведь нужно растить дочь!
– Плевать я хотел на твои проблемы. Меня заботит только мой бизнес. Смотри же, все должно быть доставле­но завтра ночью – в условленное время и в условленное место. Тогда и получишь остаток своего гонорара.
– Все будет сделано в лучшем виде!
– То-то же. Так-то оно лучше – и для тебя, и для тво­ей дочери. – Девочка услышала, как заскрипел стул. – Ты опять нажрался. Ненавижу пьяных! Чтоб завтра был как стеклышко!
Послышался звук шагов, открылась и закрылась дверь, а затем наступила тишина. Ее нарушил звон бьющегося стекла и громоподобная ругань. Девочка свернулась кала­чиком в постели и, дрожа, приготовилась к худшему.
Стены тряслись – отец колотил по ним кулаками. «Пусть лучше бьет их, чем меня, – только и могла думать девочка. – Пусть молотит по штукатурке, пусть выпьет еще одну бутылку. Пожалуйста, пожалуйста! Пусть он уй­дет из дома за новой бутылкой виски и сорвет свою злость на ком-нибудь другом! Ну, пожалуйста!»
Но дверь в ее комнату все же распахнулась. Резко и на­стежь. И вот, как она и ожидала, в дверном проеме, на фо­не слепящего света лампы возник черный силуэт – ог­ромная мрачная тень.
– Ну, чего пялишься, сучка? Подслушивала? Нужно тебя отшлепать, чтобы ты больше не совала свой нос в мои дела!
«Нет! Нет! Нет!..» От охватившего ее ужаса она не мог­ла говорить, а только мотала головой – быстро и безоста­новочно, словно безумная.
– Прекрати, а то я оставлю тебя здесь одну, на растер­зание копам. Ты знаешь, как они поступают с маленькими непослушными девочками? Копы засовывают их в темные подвалы с крысами, и они отгрызают девочкам пальцы на руках и ногах. Хочешь оказаться в таком подвале?
Он подошел к дочери, схватил ее за волосы на затылке и потянул вверх – так что она пронзительно закричала, хотя и пыталась крепиться изо всех сил. А потом он ударил ее: один раз, другой… Но по сравнению с прошлыми из­биениями это можно было считать лаской, и в душу де­вочки уже закралась надежда, что в этот раз ей удастся из­бежать экзекуции.
– Поднимай свою ленивую задницу с постели и пакуй свое барахло! – вдруг завопил он. – Мне много куда надо поехать и много кого увидеть. Мы с моей маленькой девоч­кой отправляемся на юг. – Он оскалился в безумной улыб­ке, причем глаза его оставались злыми и жестокими. – Рикер думает, что может меня запугать? Хрен ему! Я уже полу­чил его чертов задаток и весь груз наркотиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103