Бьюсь об заклад, она сама его об этом попросила. «Томми, надеюсь, я прошу не слишком много, но ты же знаешь, как нежно я относилась к Реджи. Если бы у меня было хоть несколько акций компании, просто в память о нем, для меня бы это очень много значило». Да, она могла это провернуть. Маленький ломтик торта просто на пробу, на зубок, пока она готовится отхватить кусок побольше.
– Если она хотела отхватить кусок побольше, – возразила Пибоди, – почему не испытала свои чары на старике? Я хочу сказать, если бы она сумела женить на себе старика, не пришлось бы преодолевать препятствие на дистанции.
– Она об этом подумала, можешь не сомневаться, – ответила Ева. – Но вот облом – он любил девушек помоложе. Лет на десять моложе, чем была Ава, когда заарканила Томми.
– Уй-ю! – протянула Пибоди.
– Вот именно. «Уй-ю» – причина номер два. Если дедуля за восемьдесят женится на красотке много моложе себя, а потом в одночасье склеивает ласты, на кого сразу будут смотреть косо?
– На молодую красотку.
– Именно так и поступил следователь, хотя смерть выглядела как несчастный случай. Он тем не менее очень пристально посмотрел на двадцатишестилетнюю актрисульку в самом начале многообещающей карьеры, согревавшую дедулину постель последние несколько месяцев. Проверил он, конечно, и Томми, и Бена – они оба выигрывали материально от смерти старика, – но Аву даже не принял в расчет.
Пибоди обдумала услышанное.
– Ну, раз признали, что это несчастный случай, на нее можно было не обращать внимания.
– Держу пари, вечеринку в загородном доме устроили с ее подачи. Да, держу пари на что угодно. Идеальное прикрытие. Кто заметит, если хозяйка дома – хлопотунья такая – отлучится на десять минут? Даже меньше, если она подготовится заранее, а я не сомневаюсь, что она подготовилась.
«Так просто, – думала Ева. – Легко и быстро».
– Все, что требовалось, – проговорила она, – это войти и раздеться. Раздеться надо было обязательно, чтобы не замочить одежду. Дедуля расслабился под душем. Надо войти и всего лишь пнуть его хорошенько. Выйти, наскоро вытереться полотенцем, одеться. Полотенце забрать с собой, в свою собственную ванную. Освежить прическу и макияж, присоединиться к гостям. Минут десять или около того на все про все. – Ева опустила ноги на пол и бросила вопрошающий взгляд на Пибоди. – А кто первым обратил внимание на то, что дедули нет за столом? «Ой, а где же Реджи? Куда он подевался? Пропускает все веселье. Томми, будь лапочкой, поднимись и скажи своему папочке, что я ему приготовила бесподобный мартини».
– Хладнокровная сучка.
– И очень неглупая. Мужа подобным образом убирать нельзя, даже ничего отдаленно похожего быть не должно, а не то люди начнут коситься именно на тебя. Нет, на этот раз не просто несчастный случай в доме, это было бы подозрительно. Слишком много домашних несчастий в семействе Эндерсов. Жаль, что я не могу повесить на нее съеденную акулой сестру Томми.
– Стало быть, она переключилась на убийство, – подытожила Пибоди. – Сочное скандальное убийство, привлекающее прессу и свет прожекторов. Кто вспомнит о несчастном случае двухлетней давности в ванной, кто свяжет его с сексуальным преступлением? Никто, кроме тебя.
– Это должно было выглядеть как садо-мазо, зашедшее слишком далеко, – строго напомнила Ева. – Формально это тоже несчастный случай, но ты права: это сочный, скандальный, грязный несчастный случай. Партнерша вошла в раж, не остановилась, когда еще можно было. Как бы то ни было, Аве это на руку. Все выглядит так, будто Эндерс сам виноват в своей смерти. На этот раз в доме никого, хозяйка за тысячу миль от него, отдыхает с подругами. Мне нужно… Эй, а ты зачем пришла?
– Ой, я и забыла… со всеми этими твоими версиями… Позвонили наши коллеги из Бронкса. Они с удовольствием пообедали в ресторане. Взяли спагетти под соусом болонез и блинчики маникотти. Оба бросали грозные взгляды на Петрелли через кухонный прилавок. Она бросила работу и ушла посреди смены. Официантка сказала им, что Петрелли запорола два заказа, а потом сказала хозяину, что заболевает. Они с радостью отправятся туда и завтра. Собираются попробовать фаршированные баклажаны и лазанью.
– На какие жертвы идут полицейские! – усмехнулась Ева. – Я думаю, это не понадобится. Пусть будут наготове, мне пока надо просмотреть данные по старику, написать отчет, привести в порядок свои заметки, отправить их Мире. Мне нужно знать ее мнение. И еще я должна перечитать то, что мне прислала Надин, отыскать куколку Реджинальда Эндерса и других гостей, всех их допросить по новой. Потом… Знаешь, Пибоди, было гораздо проще, когда ты была моей помощницей, тогда я могла свалить на тебя всю черную работу.
– Да ну тебя, – обиделась Пибоди. – Ты и сейчас всю черную работу валишь на меня.
– Это не одно и то же. Погоди минутку, погоди! – Ева вскочила с кресла. – У всех на свете есть помощники, секретари, персональные ассистенты.
– Кроме тебя.
– И Авы. Где секретарь Авы? Изучи отчеты и данные по смерти Реджинальда Эндерса, изложи соображения по нашей новой теории – все, что мы только что обсудили. Просмотри список гостей в доме, начинай их обзванивать и договариваться о встрече.
– Но я же не делаю черную работу, – проворчала Пибоди.
– Свободна! – Ева потянулась к телефону и позвонила Леопольду Уолшу.
– Кто у Авы Эндерс работает секретарем или персональным ассистентом? – спросила она. – У меня нет таких сведений.
– Потому что у нее нет помощников. Официально нет, – добавил он. – Если бы у Авы были секретари или ассистенты, ей пришлось бы платить им зарплату и премии из своего кармана.
Нет, Ава, как ее представляла Ева, не стала бы платить из своего кармана.
– Вы хотите меня уверить, что она делала всю нудную подготовительную работу сама? Сама обзванивала всех и читала все файлы?
– Нет, в этом я не собираюсь вас уверять. Она загружала работой добровольцев и штатный персонал. Просила о небольших одолжениях. Она использовала некоторых матерей, участниц программ, уверяла, что это вселяет в них гордость и повышает их шансы получить достойную работу. Она им никогда не платила. Подарки делала время от времени. – Уолш криво усмехнулся. – Она любит делать подарки.
– У вас есть имена тех, к кому она обращалась?
– Никакого официального списка не существует. Все делается неформально, как я уже сказал. Но я, пожалуй, смог бы представить вам примерный список этих людей. Только мне придется навести кое-какие справки, я не в курсе того, кто конкретно и что для нее делал.
– Буду вам очень признательна.
– Лейтенант, я знаю, к вам приходил Бен Форрест. Я прошу прощения. Мне не следовало ничего ему говорить, хотя вы сказали…
– Ничего страшного, – остановила его Ева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Если она хотела отхватить кусок побольше, – возразила Пибоди, – почему не испытала свои чары на старике? Я хочу сказать, если бы она сумела женить на себе старика, не пришлось бы преодолевать препятствие на дистанции.
– Она об этом подумала, можешь не сомневаться, – ответила Ева. – Но вот облом – он любил девушек помоложе. Лет на десять моложе, чем была Ава, когда заарканила Томми.
– Уй-ю! – протянула Пибоди.
– Вот именно. «Уй-ю» – причина номер два. Если дедуля за восемьдесят женится на красотке много моложе себя, а потом в одночасье склеивает ласты, на кого сразу будут смотреть косо?
– На молодую красотку.
– Именно так и поступил следователь, хотя смерть выглядела как несчастный случай. Он тем не менее очень пристально посмотрел на двадцатишестилетнюю актрисульку в самом начале многообещающей карьеры, согревавшую дедулину постель последние несколько месяцев. Проверил он, конечно, и Томми, и Бена – они оба выигрывали материально от смерти старика, – но Аву даже не принял в расчет.
Пибоди обдумала услышанное.
– Ну, раз признали, что это несчастный случай, на нее можно было не обращать внимания.
– Держу пари, вечеринку в загородном доме устроили с ее подачи. Да, держу пари на что угодно. Идеальное прикрытие. Кто заметит, если хозяйка дома – хлопотунья такая – отлучится на десять минут? Даже меньше, если она подготовится заранее, а я не сомневаюсь, что она подготовилась.
«Так просто, – думала Ева. – Легко и быстро».
– Все, что требовалось, – проговорила она, – это войти и раздеться. Раздеться надо было обязательно, чтобы не замочить одежду. Дедуля расслабился под душем. Надо войти и всего лишь пнуть его хорошенько. Выйти, наскоро вытереться полотенцем, одеться. Полотенце забрать с собой, в свою собственную ванную. Освежить прическу и макияж, присоединиться к гостям. Минут десять или около того на все про все. – Ева опустила ноги на пол и бросила вопрошающий взгляд на Пибоди. – А кто первым обратил внимание на то, что дедули нет за столом? «Ой, а где же Реджи? Куда он подевался? Пропускает все веселье. Томми, будь лапочкой, поднимись и скажи своему папочке, что я ему приготовила бесподобный мартини».
– Хладнокровная сучка.
– И очень неглупая. Мужа подобным образом убирать нельзя, даже ничего отдаленно похожего быть не должно, а не то люди начнут коситься именно на тебя. Нет, на этот раз не просто несчастный случай в доме, это было бы подозрительно. Слишком много домашних несчастий в семействе Эндерсов. Жаль, что я не могу повесить на нее съеденную акулой сестру Томми.
– Стало быть, она переключилась на убийство, – подытожила Пибоди. – Сочное скандальное убийство, привлекающее прессу и свет прожекторов. Кто вспомнит о несчастном случае двухлетней давности в ванной, кто свяжет его с сексуальным преступлением? Никто, кроме тебя.
– Это должно было выглядеть как садо-мазо, зашедшее слишком далеко, – строго напомнила Ева. – Формально это тоже несчастный случай, но ты права: это сочный, скандальный, грязный несчастный случай. Партнерша вошла в раж, не остановилась, когда еще можно было. Как бы то ни было, Аве это на руку. Все выглядит так, будто Эндерс сам виноват в своей смерти. На этот раз в доме никого, хозяйка за тысячу миль от него, отдыхает с подругами. Мне нужно… Эй, а ты зачем пришла?
– Ой, я и забыла… со всеми этими твоими версиями… Позвонили наши коллеги из Бронкса. Они с удовольствием пообедали в ресторане. Взяли спагетти под соусом болонез и блинчики маникотти. Оба бросали грозные взгляды на Петрелли через кухонный прилавок. Она бросила работу и ушла посреди смены. Официантка сказала им, что Петрелли запорола два заказа, а потом сказала хозяину, что заболевает. Они с радостью отправятся туда и завтра. Собираются попробовать фаршированные баклажаны и лазанью.
– На какие жертвы идут полицейские! – усмехнулась Ева. – Я думаю, это не понадобится. Пусть будут наготове, мне пока надо просмотреть данные по старику, написать отчет, привести в порядок свои заметки, отправить их Мире. Мне нужно знать ее мнение. И еще я должна перечитать то, что мне прислала Надин, отыскать куколку Реджинальда Эндерса и других гостей, всех их допросить по новой. Потом… Знаешь, Пибоди, было гораздо проще, когда ты была моей помощницей, тогда я могла свалить на тебя всю черную работу.
– Да ну тебя, – обиделась Пибоди. – Ты и сейчас всю черную работу валишь на меня.
– Это не одно и то же. Погоди минутку, погоди! – Ева вскочила с кресла. – У всех на свете есть помощники, секретари, персональные ассистенты.
– Кроме тебя.
– И Авы. Где секретарь Авы? Изучи отчеты и данные по смерти Реджинальда Эндерса, изложи соображения по нашей новой теории – все, что мы только что обсудили. Просмотри список гостей в доме, начинай их обзванивать и договариваться о встрече.
– Но я же не делаю черную работу, – проворчала Пибоди.
– Свободна! – Ева потянулась к телефону и позвонила Леопольду Уолшу.
– Кто у Авы Эндерс работает секретарем или персональным ассистентом? – спросила она. – У меня нет таких сведений.
– Потому что у нее нет помощников. Официально нет, – добавил он. – Если бы у Авы были секретари или ассистенты, ей пришлось бы платить им зарплату и премии из своего кармана.
Нет, Ава, как ее представляла Ева, не стала бы платить из своего кармана.
– Вы хотите меня уверить, что она делала всю нудную подготовительную работу сама? Сама обзванивала всех и читала все файлы?
– Нет, в этом я не собираюсь вас уверять. Она загружала работой добровольцев и штатный персонал. Просила о небольших одолжениях. Она использовала некоторых матерей, участниц программ, уверяла, что это вселяет в них гордость и повышает их шансы получить достойную работу. Она им никогда не платила. Подарки делала время от времени. – Уолш криво усмехнулся. – Она любит делать подарки.
– У вас есть имена тех, к кому она обращалась?
– Никакого официального списка не существует. Все делается неформально, как я уже сказал. Но я, пожалуй, смог бы представить вам примерный список этих людей. Только мне придется навести кое-какие справки, я не в курсе того, кто конкретно и что для нее делал.
– Буду вам очень признательна.
– Лейтенант, я знаю, к вам приходил Бен Форрест. Я прошу прощения. Мне не следовало ничего ему говорить, хотя вы сказали…
– Ничего страшного, – остановила его Ева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104