Скорей всего, на тебя поведут атаку исподтишка, в каком-нибудь захолустье на отрогах Втулки, и, конечно, ночью. Но нападут обязательно, и тогда будет ужас что! – Она задумалась, уставившись в огонь очага, как будто там, в пламени, таились воспоминания о древних злых силах. – Нет, на Втулке ты ни в море, ни в воздухе не спасёшься от них. Здесь, на Спирали, конечно, они ещё сильней, но здесь такой простор, что им будет трудней искать добычу и энергии они затратят больше. Твой груз придётся охранять на каждом шагу – но к этому тебе не привыкать. А самое главное – здесь, на Спирали, у тебя найдутся и союзники, если только сумеешь их отыскать. Тебе понадобятся их помощь и советы – помощь тех, кто обладает умением и знанием.
– Разве я уже не встретил такого помощника? – посмотрел я на неё.
Катика улыбалась всегда, но смеялась редко. И сейчас её смех показался мне нервным, будто я бросил ей вызов.
– Нет, в этом я тебе не помощник. Да, я кое-что умею, но это касается других вещей. Про Восток я ничего не знаю. Тут нужен кто-то помудрей меня.
Я вспомнил о старике, которого откопал в свое время Джип.
– А как насчет Ле Стрижа?
– Нет! – Она обхватила себя руками и сердито передернулась.
– Я знаю, он старый негодяй, даже убийца, – сказал я, – и от него пованивает, да что я говорю – он просто смердит. Но на всякие фокусы он мастер!
– Нет! Я тебе сто раз говорила, что это страшный тип, а ты никак не возьмешь это в толк! Но его всё равно сейчас здесь нет. А если б и был, он не стал бы тебе помогать.
– Но я мог бы ему хорошо заплатить.
– Это я знаю. Но какой монетой? Придётся платить тем, чего тебе лишиться никак нельзя! Он помогал тебе раньше только потому, что был должником Джипа. Да ещё он боялся за свои владения. А тебе он ничего не должен, скорей наоборот! Во всяком случае он так посчитает. А твой долг он может востребовать сразу. Ты к этому готов?
Я подумал с минуту, а потом отхлебнул сливового бренди.
– Вот так-то, – проворчала Катика, и её акцент почему-то стал гораздо заметней. – Словом, выбрось этого мерзкого старика из головы, а то он тебе на шею сядет. Да и насчёт Востока он не силён. А тебе нужен тот, кто в восточных делах хорошо разбирается. Только таких знатоков здесь, на Западе, мало. – Она поразмышляла ещё. – Есть, правда, один, с кем можно посоветоваться. Несколько месяцев назад он сошел с судёнышка, приплывшего с Пряных островов. Он держится особняком, ничьих советов не ищет, но вроде бы довольно дружелюбный, да и Всеведающие о нем хорошего мнения. – Она усмехнулась. – Может, потому, что он не такой могущественный, как Ле Стриж. Но зато и не такой опасный.
– Ну так ты сведёшь меня к нему?
Она снова вздрогнула, обхватила себя обеими руками.
– Даже к самым слабосильным из них являться – дело опасное, тревожить зверя в его логове. Но… – и Катика закрыла глаза, будто борясь сама с собой, – но ради тебя, Стефан, я пойду на риск. Когда вы поедите, мы поедем на твоём автомобиле искать его.
Когда мы выходили из таверны, Дейв задержался на верхней ступеньке, воинственно оглядывая пустую улицу, и только после этого быстро скользнул в машину. Я с некоторой грустью оглядел помятое крыло и облупившуюся краску, гадая, что ещё могло пострадать. Но тут же решил, что, судя по всему, мне придётся отлучиться недели на две, а за это время все поломки исправят. Дверь таверны скрипнула, и к нам медленно спустилась Катика. На ней был поношенный плащ и берет. В этом одеянии она со своей физиономией лисички напоминала особ, которые в фильмах сороковых годов прогуливались под фонарями. Она тоже боязливо огляделась.
– Прохладно, – проговорила она, хотя, по-моему, вечер был весьма теплый. – Нельзя поднять верх?
Когда верх был поднят, я развернул машину, следуя её указаниям. Сидящий сзади Дейв вскрикнул с радостным изумлением, когда по её наводке мы снова оказались на Дунайской улице и устремились к району, где реставрировали старый порт.
– Это далеко? – спросил я.
– Для меня – очень, – только и сказала Катика тонким напряжённым голосом.
Я вгляделся в неё. Она сжалась на сиденье, а её лицо в желтом свете мелькавших мимо фонарей казалось бледным и кожа напоминала туго натянутый пергамент.
– Тебе нехорошо? – спросил я, вспомнив, с каким сомнением относился Джип к езде на машине. – Может, ехать помедленней?
– Чем скорей, тем лучше. Просто я не часто выхожу. Почти не вылезаю из таверны. – Её голос упал до монотонного шепота, и она безразлично смотрела на проносившиеся мимо вульгарные лавчонки и бистро, будто пытаясь представить себе, как они выглядели когда-то в их прежнем существовании. Она ничего не говорила по этому поводу, иногда только коротко указывала, куда ехать, а я вместе с ней ощущал тягостный гнёт времени. Казалось, Катика всё такая же, но её как будто окутали пыльной паутиной все прожитые ею годы. Сперва я решил, что это шок от встречи с иной культурой – шок от перемен, какие произошли с тех пор, как она бродила здесь в последний раз, бог знает когда это было. И меня, окажись я на её месте, такие перемены повергли бы в шок и уныние. Но когда она пробормотала, куда повернуть, так неразборчиво, что я проскочил поворот и, миновав целый квартал, вынужден был вернуться, я заподозрил, что с Катикой творится неладное. В конце концов мы выехали на улицу, затенённую высокой мрачной стеной. В едком сумраке, точно красные мазки, мигали тусклые огни уличных фонарей. Катика, едва увидев эту стену, вся сжалась в комок и не желала ни поднимать глаза, ни даже отвечать на самые пустячные вопросы.
– Знаешь, что за этой стеной? – вылез с разъяснениями Дейв. – Сейчас здесь музей, а когда-то – три сотни лет назад – тут была тюрьма. – Он усмехнулся: – А во дворе вздергивали на виселицу ведьм.
Катика неожиданно энергично выпрямилась.
– Да, а немного дальше – в квартале отсюда – торговали черными рабами! – выкрикнула она прямо в лицо Дейву. Я дернулся, но Дейв был сам виноват, правда относительно ведьм он был особенно чувствителен, ведь общество, в котором он рос, долгие века занималось охотой на ведьм. Надо отдать ему должное, он никак не отозвался на Катикин выкрик, только уселся поглубже.
Вероятно, он, как и я, был удивлён, обнаружив, что, следуя Катикиным указаниям, мы подъезжаем к центральному железнодорожному вокзалу. В шестидесятые годы все старые здания здесь были снесены, а на их месте выросли новые железобетонные громады, так что всё кругом было в неприглядных выбоинах. Я представить себе не мог, чтобы где-то здесь оказалось логово восточного мудреца. Ещё больше я удивился, когда краткие Катикины указания вывели нас на улицы, тянущиеся вдоль сортировочных станций.
Больше половины здешних строений, относящихся ещё к эдвардианской эпохе, были совершенно заброшены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113