Её нарушало только громкое неровное дыхание Джеки. Я сжал её руку и прошептал:
– Не вздумай ничего…
– Пусти! – выкрикнула она и ловко ударила меня по бицепсу: таким приемам обучают на курсах самозащиты. Наверное, насильника такой удар не остановил бы, но я-то его не ожидал. Джеки вырвала руку, и её легкие шаги быстро затихли в тумане.
Я бросился за ней, проклиная – нет, не Джеки – себя! Я нисколько не осуждал её за эту выходку. У неё было достаточно причин считать меня свихнувшимся, а то и похуже – вовсе безумным, а тут ещё такое! Конечно, она решила, что я всё это сам подстроил. И побежала она туда, куда и я на её месте кинулся бы, – налево, обратно, но туман там был такой же густой, и под ногами всё ещё звенели каменные плиты. Впереди послышался приглушенный шум, Джеки вскрикнула, у меня оборвалось сердце, но вот снова зазвучали её шаги, – видно, она просто споткнулась. И тут же я чуть не споткнулся сам. Передо мной оказалась ступень – широкая каменная ступень, отполированная множеством ног, скользкая от сырости. Лестница! Куда она ведет? Может, вверх, туда, где кончается туман, а может быть, приводит в пустоту! Я поднимался очень осторожно, вытянув вперед руку, и надеялся, что Джеки тоже ведёт себя осмотрительно. Окликнуть её я не решался, я ещё помнил о стрелах, да и Джеки мой окрик мог только испугать.
Лестница была крутая, и через некоторое время я начал различать ступени – неясные мазки в тумане, а вокруг меня и надо мной темнели огромные тени, напоминающие колонны и купола.
И вдруг, неожиданно, как пловец на яркий свет, я вынырнул из тумана. Поднял глаза и замер в изумлении. Лестница поднималась к башням и галереям, они высились на фоне ослепительного синего неба – украшенные резьбой колонны из коричневатого древнего камня, купола в виде колоколов из каменных решеток, за которыми укрывались какие-то скульптуры, едва различимые в облаках пара, – это солнце, стоящее в зените, подогревало туман, и он курился, как при жертвоприношении. Солнце в зените! Оно так пекло, что мне казалось, будто у меня на затылке лежит тяжелая рука. Один шаг, всего один шаг через ворота перенес нас из вечера в полдень!
Несколькими ступенями выше на лестнице стояла Джеки – недвижимая, как окружающие её статуи, она смотрела куда-то в сторону, не замечая меня. Туман все ещё доходил мне до пояса, но я повернулся и тоже поглядел туда, куда глядела Джеки, и так же, как она, застыл на месте.
Туман редел. Теперь он окутывал только это громадное мрачное сооружение из холодного камня, изъеденного временем и покрытого мхом. К этому камню и льнули струйки тумана. А дальше они призрачными белыми лентами плыли между верхушками деревьев в непроглядную чащу джунглей, в бескрайний сверкающий зеленый океан, спокойно простиравшийся, насколько хватало глаз, до самого горизонта, где возвышались горы.
Я пустился бегом вверх по лестнице. Джеки отступила было в сторону, но медленно и всего на шаг или два. Рот у неё приоткрылся, и она только переводила глаза с меня на представший перед нами немыслимый пейзаж.
– Я здесь ни при чем! – задыхаясь, воскликнул я, схватив её за руку. – Я ни при чем! Это те подстроили! Те, кто против проекта, только как они ухитрились – не представляю! И зачем, и где…
Джеки рассеянно высвободилась и стала рассматривать окружающие нас строения. За нашими спинами высилась ещё одна галерея, и Джеки вдруг протянула руку к рельефам на камне:
– Смотри!
Время основательно разрушило их, но тем не менее я сразу понял, почему они произвели на Джеки такое впечатление. На потемневшем от старости камне, словно на широком киноэкране, разворачивалась целая эпопея, героем которой был некто, весьма напоминающий человека; его постоянно окружала толпа сражающихся клыкастых чудовищ с выпученными глазами. Я вспомнил о встрече с маской и содрогнулся. Изображения казались слишком свирепыми для усыпальницы или места поклонения, чем, по-видимому, являлось это сооружение, но Джеки не могла оторвать глаз от рельефов.
– Я знаю, что это, – сказала она. – Здесь рассказывается история Будды: вот его атакуют армии демона Мары, а вон там внизу – это «Джакката», народная сказка о Будде, в ней рассказывается о короле обезьян, это нечто вроде Ханумана из «Рамаяны».
– Из этой эпической поэмы? Когда ты набралась всей этой премудрости?
– О, всё это я читала давным-давно, – она медленно улыбнулась, – когда изучала свои восточные корни. А на Будду и «Рамаяну» здесь натыкаешься на каждом шагу, ведь буддизм и индуизм здесь уживаются бок о бок. На танцах и кукольных представлениях и «Рамаяна», и приключения Будды всегда обыгрываются.
– Так же как и на стенах храмов. Понятно. А ты случайно не помнишь, в каком из храмов Бангкока или поблизости от него вот так же изложена, то есть вырезана вся биография Будды?
– О! – засмеялась Джеки. – Ничего похожего нет ни в самом Бангкоке, ни где-то рядом с ним. – И тут она прижала руку к губам. – Господи!..
– Вот именно! – проговорил я.
– Я вела себя по-дурацки, я не верила…
– Ты пережила потрясение, вот в чем дело. – Я не отрывал глаз от рельефов, будто они могли объяснить мне что-то. Но тщетно. – Не брани себя, Джеки, на меня эта чертовщина тоже подействовала. С тех пор как я связался с этим проклятым проектом, со мной постоянно происходят такие странности.
– Ах вот как? С тобой такое уже бывало? Но где же мы всё-таки?
Раздался какой-то шум, далекий, но внушительный, от глухих ударов задрожали каменные ступени.
– Не представляю, где мы, но задерживаться здесь наверняка не стоит!
Я спустился на ступень ниже и застыл как вкопанный. В море тумана, прямо под нами, блестя чешуей, плавало что-то вроде гигантской рыбы. Таинственное существо поднималось всё выше, направляясь к лестнице, и вот уже из тумана выступил громадный акулий плавник. Глядя, как существо покачивается, я сообразил, что ещё раньше различил в тумане этот блестящий бугор. На нём возвышалось что-то широкое и основательное вроде башенки. Нет, это не рыба, скорее смахивает на всплывшую подводную лодку. Наконец чудовище достигло нижней ступени, и его голова стала отчётливо видна. Закованная в блестящую чешуйчатую броню, она медленно покачивалась, а по бокам её развевались какие-то громадные серые лопасти, и правда похожие на плавники. Но, конечно, это были не плавники, а уши, из-под брони же выдавались вперед два длинных изогнутых белых бивня, на каждом из которых был острый стальной наконечник, превращавший бивень в гигантское копьё. На покатой спине тоже была броня – зубчатая как пила пластина заканчивалась целым каскадом заостренной колючей чешуи. А роскошно украшенная кольчуга бренчала и звенела в такт сотрясающей землю поступи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Не вздумай ничего…
– Пусти! – выкрикнула она и ловко ударила меня по бицепсу: таким приемам обучают на курсах самозащиты. Наверное, насильника такой удар не остановил бы, но я-то его не ожидал. Джеки вырвала руку, и её легкие шаги быстро затихли в тумане.
Я бросился за ней, проклиная – нет, не Джеки – себя! Я нисколько не осуждал её за эту выходку. У неё было достаточно причин считать меня свихнувшимся, а то и похуже – вовсе безумным, а тут ещё такое! Конечно, она решила, что я всё это сам подстроил. И побежала она туда, куда и я на её месте кинулся бы, – налево, обратно, но туман там был такой же густой, и под ногами всё ещё звенели каменные плиты. Впереди послышался приглушенный шум, Джеки вскрикнула, у меня оборвалось сердце, но вот снова зазвучали её шаги, – видно, она просто споткнулась. И тут же я чуть не споткнулся сам. Передо мной оказалась ступень – широкая каменная ступень, отполированная множеством ног, скользкая от сырости. Лестница! Куда она ведет? Может, вверх, туда, где кончается туман, а может быть, приводит в пустоту! Я поднимался очень осторожно, вытянув вперед руку, и надеялся, что Джеки тоже ведёт себя осмотрительно. Окликнуть её я не решался, я ещё помнил о стрелах, да и Джеки мой окрик мог только испугать.
Лестница была крутая, и через некоторое время я начал различать ступени – неясные мазки в тумане, а вокруг меня и надо мной темнели огромные тени, напоминающие колонны и купола.
И вдруг, неожиданно, как пловец на яркий свет, я вынырнул из тумана. Поднял глаза и замер в изумлении. Лестница поднималась к башням и галереям, они высились на фоне ослепительного синего неба – украшенные резьбой колонны из коричневатого древнего камня, купола в виде колоколов из каменных решеток, за которыми укрывались какие-то скульптуры, едва различимые в облаках пара, – это солнце, стоящее в зените, подогревало туман, и он курился, как при жертвоприношении. Солнце в зените! Оно так пекло, что мне казалось, будто у меня на затылке лежит тяжелая рука. Один шаг, всего один шаг через ворота перенес нас из вечера в полдень!
Несколькими ступенями выше на лестнице стояла Джеки – недвижимая, как окружающие её статуи, она смотрела куда-то в сторону, не замечая меня. Туман все ещё доходил мне до пояса, но я повернулся и тоже поглядел туда, куда глядела Джеки, и так же, как она, застыл на месте.
Туман редел. Теперь он окутывал только это громадное мрачное сооружение из холодного камня, изъеденного временем и покрытого мхом. К этому камню и льнули струйки тумана. А дальше они призрачными белыми лентами плыли между верхушками деревьев в непроглядную чащу джунглей, в бескрайний сверкающий зеленый океан, спокойно простиравшийся, насколько хватало глаз, до самого горизонта, где возвышались горы.
Я пустился бегом вверх по лестнице. Джеки отступила было в сторону, но медленно и всего на шаг или два. Рот у неё приоткрылся, и она только переводила глаза с меня на представший перед нами немыслимый пейзаж.
– Я здесь ни при чем! – задыхаясь, воскликнул я, схватив её за руку. – Я ни при чем! Это те подстроили! Те, кто против проекта, только как они ухитрились – не представляю! И зачем, и где…
Джеки рассеянно высвободилась и стала рассматривать окружающие нас строения. За нашими спинами высилась ещё одна галерея, и Джеки вдруг протянула руку к рельефам на камне:
– Смотри!
Время основательно разрушило их, но тем не менее я сразу понял, почему они произвели на Джеки такое впечатление. На потемневшем от старости камне, словно на широком киноэкране, разворачивалась целая эпопея, героем которой был некто, весьма напоминающий человека; его постоянно окружала толпа сражающихся клыкастых чудовищ с выпученными глазами. Я вспомнил о встрече с маской и содрогнулся. Изображения казались слишком свирепыми для усыпальницы или места поклонения, чем, по-видимому, являлось это сооружение, но Джеки не могла оторвать глаз от рельефов.
– Я знаю, что это, – сказала она. – Здесь рассказывается история Будды: вот его атакуют армии демона Мары, а вон там внизу – это «Джакката», народная сказка о Будде, в ней рассказывается о короле обезьян, это нечто вроде Ханумана из «Рамаяны».
– Из этой эпической поэмы? Когда ты набралась всей этой премудрости?
– О, всё это я читала давным-давно, – она медленно улыбнулась, – когда изучала свои восточные корни. А на Будду и «Рамаяну» здесь натыкаешься на каждом шагу, ведь буддизм и индуизм здесь уживаются бок о бок. На танцах и кукольных представлениях и «Рамаяна», и приключения Будды всегда обыгрываются.
– Так же как и на стенах храмов. Понятно. А ты случайно не помнишь, в каком из храмов Бангкока или поблизости от него вот так же изложена, то есть вырезана вся биография Будды?
– О! – засмеялась Джеки. – Ничего похожего нет ни в самом Бангкоке, ни где-то рядом с ним. – И тут она прижала руку к губам. – Господи!..
– Вот именно! – проговорил я.
– Я вела себя по-дурацки, я не верила…
– Ты пережила потрясение, вот в чем дело. – Я не отрывал глаз от рельефов, будто они могли объяснить мне что-то. Но тщетно. – Не брани себя, Джеки, на меня эта чертовщина тоже подействовала. С тех пор как я связался с этим проклятым проектом, со мной постоянно происходят такие странности.
– Ах вот как? С тобой такое уже бывало? Но где же мы всё-таки?
Раздался какой-то шум, далекий, но внушительный, от глухих ударов задрожали каменные ступени.
– Не представляю, где мы, но задерживаться здесь наверняка не стоит!
Я спустился на ступень ниже и застыл как вкопанный. В море тумана, прямо под нами, блестя чешуей, плавало что-то вроде гигантской рыбы. Таинственное существо поднималось всё выше, направляясь к лестнице, и вот уже из тумана выступил громадный акулий плавник. Глядя, как существо покачивается, я сообразил, что ещё раньше различил в тумане этот блестящий бугор. На нём возвышалось что-то широкое и основательное вроде башенки. Нет, это не рыба, скорее смахивает на всплывшую подводную лодку. Наконец чудовище достигло нижней ступени, и его голова стала отчётливо видна. Закованная в блестящую чешуйчатую броню, она медленно покачивалась, а по бокам её развевались какие-то громадные серые лопасти, и правда похожие на плавники. Но, конечно, это были не плавники, а уши, из-под брони же выдавались вперед два длинных изогнутых белых бивня, на каждом из которых был острый стальной наконечник, превращавший бивень в гигантское копьё. На покатой спине тоже была броня – зубчатая как пила пластина заканчивалась целым каскадом заостренной колючей чешуи. А роскошно украшенная кольчуга бренчала и звенела в такт сотрясающей землю поступи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113