Издалека ему было трудно их разглядеть. За окнами первого этажа в отблесках пламени, танцевавших на стеклах, ничего не было видно. Неужели Дьедонне наконец-то сел? Или по-прежнему стоял спиной к огню, наблюдая за братом?
Жуэтта суетилась больше обычного. На пороге стоял приехавший из замка шофер, спокойный и благодушный, как рантье в конце дня, покуривая трубку и наблюдая за полетом чаек.
Странное было утро. Мишель много думал. Возможно, впервые он думал о братьях Фершо с таким напряжением и удивлением, но особенно — о Дьедонне.
Строил ли он иллюзии на его счет? Мишель готов был держать пари, что тот отпустил его с сожалением и что теперь, возможно, посматривает в окно в его сторону.
Дождя не было. Туман словно наводил на все глянец.
Небо стало таким блестящим, что болели глаза, а море, по которому пробегали барашки волн, отливало темно-зеленым цветом. Мимо, сердито прогудев, промчался маленький поезд. Его дым тол час поглотило небо. Мишеля не звали, и он продолжил прогулку.
Арсен быстро вернулся из Кана, заложив лихой вираж перед своим коллегой и застряв колесами в песке. Он привез лангустов, баранью ногу, разную снедь и бутылки.
Дьедонне Фершо ничего ему не приказывал. Изменить порядки в доме решила Жуэтта. Обычные их трапезы вызвали у Мишеля удивление. Фершо съедал пять-шесть селедок, и на этом его обед заканчивался. Накануне он съел четыре огромные котлеты. Вечером готовилась ячменная или овсяная похлебка, которой он несколько раз наполнял тарелку.
Наконец Мишеля позвали в дом. Он побежал, снимая по дороге шляпу и плащ.
— Поторопитесь, вы нужны господам.
Дьедонне вытащил из комода все бумаги и разложил их на столе и стульях, роясь в них с расстроенным видом.
— Скажите-ка, Моде… Вы не помните, где письмо от мэтра Обена? С границ десять на машинке?
— Вы позволите?
Покачиваясь на ножках стула, Эмиль с сигаретой в зубах наблюдал за ними.
— Если это то, что я думаю, надо посмотреть в зеленой папке… Мэтр Обен… Вот оно…
— Благодарю вас.
Дьедонне протянул брату бумагу, и тот стал просматривать ее сквозь клубы дыма. Должен ли был Мишель остаться? Он вышел и, не зная, что делать, поднялся к себе, причесался, сел на кровать и стал ждать.
Спустя полчаса его позвала Жуэтта:
— Господин Мишель! Спуститесь вниз!
Он уже было направился в кабинет, но она перехватила его:
— Идите обедать.
Она поставила три прибора на кухне — для шоферов и Мишеля.
— Лучше вам поесть до господ. Так мне удобнее.
Он ничего не сказал, не запротестовал, хотя и был шокирован. Новый розовощекий шофер был ему столь же несимпатичен, как Арсен. Те уже наверняка перемыли ему косточки, так как посматривали на него украдкой.
Арсен подмигивал, что могло означать: «Ну, что я тебе говорил?»
Жуэтта подала им обильный обед. На столе стояли две бутылки вина. Мишеля выводила из себя манера Арсена после каждого глотка с удовлетворением утирать свои усики.
Обед подходил к концу, когда старуха, прихватив скатерть и тарелки, отправилась в кабинет, чтобы сервировать там стол. Двери остались открытыми, и все было слышно.
— А для Моде? — спросил голос Дьедонне.
— Он поел.
— Где?
— На кухне с этими господами.
— Кто тебе велел кормить его на кухне?
— Никто.
— Ты поступила не правильно.
И все. Мишель был счастлив. Шоферы тоже все слышали и, оценив ситуацию, посматривали на него с неприкрытой иронией. Они не разговаривали с ним. А чтобы его смутить, они нарочно говорили о незнакомых ему вещах и людях.
Мишель не притронулся к десерту, хотя были поданы блинчики с вареньем, и снова вышел во двор. Побродив возле автомобилей, он погладил их, словно приручая и обещая, что наступит день, когда один из них или им подобный станет его собственностью.
Вскоре после обеда Эмиль Фершо уехал. Удобно устроившись в машине, он ждал, когда шофер укроет ему ноги пледом, поднесет спичку, чтобы он мог закурить. Только потом, захлопнув дверцу, тот устроился за рулем.
Стоя на пороге дома, Дьедонне наблюдал за отъездом брата, а затем вернулся в комнату, где прибиралась Жуэтта и куда Мишель прошел вслед за ним, ожидая около окна, когда все будет убрано, закроется дверь и установится тишина.
— Мне продолжать сортировку, мсье? Вы просили вам напомнить, что надо позвонить мэтру Морелю.
— Соедините меня с ним.
— Алло!.. Мэтр Морель?.. Передаю трубку господину Дьедонне.
— Алло!.. Это вы, Морель?
Увидев, что Мишель собирается уйти, Фершо знаком попросил его остаться.
— Алло!.. Да… Нет, я о другом… Только что от меня уехал брат…
Видимо, его собеседник выразил такое удивление, что Фершо повторил:
— Ну да, Эмиль… Вот именно… Он спозаранку выехал из Солони и уже в десять был у меня… Нет… Без дочери… Что вы сказали?
Глуховатый голос Фершо был печален. Но теперь Мишель был уверен — это не какая-то сентиментальная или ностальгическая печаль.
— Алло!.. Не прерывайте нас, мадмуазель… Послушайте, коли нечего делать… Что? Да нет же! Я отлично знаю, что вы вынули блокнот… Не имеет значения!.. Так вот, Морель, жена моего брата состоит в родстве с Лариме, у которого замок в нескольких километрах от Эмиля… Подробности не имеют значения… Зная Эмиля, вы догадываетесь, что охота готовилась загодя… Да… Они с Лариме назначили ее на один и тот же день. Их сопровождали жены. И вот, будто ненароком, на сопредельной земле моя невестка встречает госпожу Лариме.
С каким гордым презрением рассказывал он эту историю!
— Вам понятно?.. Да… И опять же, как бы случайно вместе с госпожой Лариме там оказалась госпожа Дюранрюэль… Да, та самая, жена генерального прокурора, который тоже охотился с ними… Вот именно!
Мой брат отличился. Но с ним он встретиться не мог…
Это бросилось бы в глаза. Жены — другое дело!.. И опять как бы случайно моя невестка и госпожа Дюранрюэль на некоторое время остались одни на поляне. Эмиль примчался, чтобы передать мне слова госпожи Дюранрюэль.
Внезапно Мишель почувствовал неловкость. Он не сводил глаз с Дьедонне Фершо и знал, что тот также смотрит в его сторону. Ему даже показалось, что патрон рассказывает все это ему, а не дельцу из Кана. Если один из них понимал лучше некоторые детали дела, другой, новенький в доме, догадывался о его драматической стороне.
Дьедонне словно обращался к нему:
«Послушайте, малыш… Учитель… Потом вам это пригодится. Значительно позднее вы поймете…»
Теперь он говорил о телефонистке:
— Нет… Думаю, она устала слушать… Да к тому же это не имеет значения… Обменявшись любезностями, от которых я вас избавлю, но которые брат мне поведал тоже, госпожа Дюранрюэль сказала текстуально следующее:
«Как жиль, что ваш деверь, сам того не зная, поступает себе во вред. Только вчера, вернувшись из Дворца правосудия, муж рассказал, что у него был длинный телефонный разговор с министром, нашим родней по женской линии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69