— Вы считаете, что это был один из четырех грабителей?
— Я ничего не считаю, господа. Моя работа заключается не в том, чтобы считать, а в том, чтобы собирать улики и добиваться признания.
— Нападавшего кто-нибудь видел?
— Двое прохожих, находившихся на определенном расстоянии, и дама, живущая напротив места преступления.
— Вы считаете, грабители поняли, что их разговор записан?
— Повторяю еще раз: я ничего не считаю. Это одна из возможных гипотез.
— Значит, один из них шел за Батийлем, пока они не очутились в достаточно пустынном месте и… Убийца забрал магнитофон?
— Нет.
— Как вы это объясняете?
— Никак.
— Прохожие, о которых вы упомянули… Речь, видимо, идет о супругах Пальятти? Видите, нам известно больше, чем кажется. Стало быть, эти Пальятти бросились вперед и помешали ему…
— Нет. Он нанес четыре удара. Отошел, потом вернулся назад и ударил еще трижды. Он вполне мог сорвать магнитофон с шеи у жертвы.
— Таким образом, тут ничего не ясно?
— Я собираюсь допросить этих господ.
— Всех вместе?
— По очереди.
— С кого начнете?
— С матроса Ивона Демарля.
— Как скоро вы закончите?
— Понятия не имею. Можете оставить здесь кого-нибудь одного.
— И пойти выпить пива? Прекрасная мысль! Спасибо, комиссар.
Мегрэ тоже охотно выпил бы пива. Он зашел в кабинет и позвал Лапуэнта, знавшего стенографию.
— Садись, будешь записывать, — буркнул он и обратился к Жанвье:
— Приведи-ка сюда того, чья фамилия Демарль.
Бывший матрос вошел со скованными руками впереди.
— Сними с него наручники. А вы, Демарль, садитесь.
— Что вы хотите мне устроить? Карусель? Имейте в виду я упрямый и не позволю…
— Скоро кончишь?
— Я спрашиваю, почему там, наверху, меня допрашивали в присутствии адвоката, а здесь я один…
— Это объяснит вам господин Гюэ при следующей встрече. Среди отобранных у вас предметов имеется складной нож…
— Значит, вы из-за этого притащили меня сюда? Да я уже лет двадцать таскаю его в кармане. Его подарил мне дружок, когда я еще рыбачил в Кемпере — до того, как поступил на трансатлантик.
— Давно вы им пользовались в последний раз?
— Я каждый день режу им мясо, как в деревне. Может, это не слишком элегантно, но…
— Во вторник вечером вы с двумя приятелями были в кафе «Друзья» на площади Бастилии.
— Вам видней. А я, знаете, назавтра уже не помню, что делал накануне. Котелок у меня не очень-то.
— Там были Мила, рамочник и вы. Вы разговаривали об ограблении, правда, обиняками; вам было поручено добыть машину. Где вы ее украли?
— Что?
— Машину.
— Какую машину?
— Вы, конечно, понятия не имеете, где находится улица Попенкур?
— Я не парижанин.
— Никто из вас не заметил, как за соседним столиком молодой человек включил магнитофон?
— Чего?
— Вы не вышли следом за этим молодым человеком?
— Зачем? Уверяю вас, это не по моей части.
— Ваши сообщники не поручали вам завладеть кассетой?
— Ну и дела! Теперь какая-то кассета! Это все?
— Все, — отрезал Мегрэ и обратился к Жанвье:
— Забирай его в свободный кабинет. Все сначала.
Жанвье должен был задавать ему те же вопросы, примерно теми же словами и в той же последовательности. Потом его сменит третий инспектор.
В данном случае Мегрэ не очень-то верил в успех, но это было единственным действенным средством. Такой допрос мог длиться часами. Однажды после тридцатидвухчасовой карусели человек, которого допрашивали в качестве свидетеля, признался в совершении преступления. А ведь полицейские несколько раз готовы были его отпустить — так ловко прикидывался он невиновным.
— Приведите Мила, — сказал комиссар Лурти, заглянув в инспекторскую.
Бармен знал, что он хорош собой, считал себя умней и опытней сообщников и, казалось, играл свою роль не без удовольствия.
— Вот как! Болтуна здесь нет? — спросил он, не увидев адвоката. — Вы считаете себя вправе допрашивать меня в его отсутствие?
— Это мое дело.
— Я сказал это просто потому, что мне не хотелось бы, чтобы из-за мелочи процедуру сочли незаконной.
— За что вы судились в первый раз?
— Не помню. Да к тому же у вас наверху есть мое дело. Вы лично мной никогда не занимались, но лавочку вашу я малость знаю.
— Когда вы заметили, что ваш разговор записывают?
— О каком разговоре и о какой записи вы говорите?
У Мегрэ хватило терпения задать все намеченные вопросы, хотя он и знал, что это бесполезно. Сейчас Лурти будет повторять их без передышки — так же, как это уже делает Жанвье. Настала очередь рамочника. На первый взгляд он казался робким, однако обладал не меньшим хладнокровием, чем остальные.
— Давно вы занимаетесь грабежом пустующих вилл?
— Как вы сказали?
— Я спрашиваю, давно ли…
Мегрэ было жарко, пот стекал у него по спине. Четверо подозреваемых явно успели сговориться. Каждый играл свою роль и не давал захватить себя врасплох неожиданными вопросами. Моряк-бродяга держался своей версии. Во-первых, он ни с кем не встречался на площади Бастилии. Во-вторых, во вторник вечером он искал, по его выражению, «хазу».
— В пустом доме?
— В незапертом… В доме или гараже…
В шесть вечера четверых мужчин отвезли на полицейской машине на улицу де Соссэ, где им предстояло провести ночь.
— Это вы, Грожан? Благодарю, что одолжили их на время… Нет, ничего я из них не вытянул. Это не мальчики из церковного хора.
— А я, что, сам не знаю? За ограбление во вторник они ответят — их взяли с поличным. Но насчет предыдущих, если только мы не найдем доказательства или свидетелей…
— Вот увидите, когда все появится в газетах, свидетели найдутся.
— Вы все еще считаете, что убийство на улице Попенкур дело рук одного из них?
— По правде говоря, нет.
— У вас есть какие-нибудь предложения?
— Нет.
— И что же вы намереваетесь делать?
— Ждать.
Так оно и было. Вечерние газеты уже опубликовали отчет о том, что произошло в коридоре судебных следователей, а также заявления, сделанные Мегрэ. «Убийца с улицы Попенкур?» Под этой шапкой была помещена фотография Ивона Демарля в наручниках у двери следователя Пуаре. В телефонном справочнике Мегрэ отыскал номер квартиры на набережной Анжу и набрал его.
— Алло? Кто у телефона?
— Камердинер господина Батийля.
— Господин Батийль у себя?
— Еще не вернулся. Он поехал к своему врачу.
— Говорит комиссар Мегрэ. Когда состоятся похороны?
— Завтра в десять.
— Благодарю вас.
Уф! Для Мегрэ день закончился, и он позвонил жене, что едет обедать.
— После чего пойдем в кино, — добавил он. Это — чтобы развеяться.
Глава 5
На всякий случай Мегрэ взял с собой молодого Лапуэнта. Они стояли в толпе на набережной напротив дома, соседнего с домом покойного: зевак собралось столько, что пробраться ближе не было никакой возможности. Многие приехали на машинах, главным образом в лимузинах с шоферами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30