В сущности, плащ ничего особенного не означал. Если убийца Батийля прочитал утренние газеты, он знает, что в них есть его приметы. Зачем же в таком случае он станет одеваться так же, как в тот вечер на улице Попенкур? Потому что у него нет другой одежды? Или это вызов? Мегрэ позавтракал в «Пивной Дофина» вдвоем с Лапуэнтом: Жанвье и Люкас находились где-то в городе.
Раздавшийся в половине третьего телефонный звонок позволил Мегрэ немного расслабиться. Большая часть его тревог внезапно рассеялась.
— Алло! Комиссар Мегрэ?.. Сейчас с вами будет говорить господин Фремье, наш главный редактор. Не вешайте рубку.
— Алло! Мегрэ?
Они знали друг друга давно. Фремье был главным редактором одной из наиболее популярных утренних газет.
— Я не спрашиваю, как движется расследование. Позволил себе позвонить только потому, что мы получили занятное послание. Более того, оно пришло по пневматической почте (В Париже существует пневматическая почта для внутригородской корреспонденции), что для анонимки редкость.
— Слушаю вас.
— Вам известно, что сегодня утром мы опубликовали снимки членов шайки, арестованной в Жуи-ан-Жозас. Мой редактор настоял на том, чтобы под фотографией моряка поместить подпись: «Убийца?»
— Видел.
— Так вот: эту вырезку нам и прислали, а на ней зелеными чернилами крупно написано: «Нет!» В этот момент лицо Мегрэ и просветлело.
— Если позволите, я пришлю за ней рассыльного. Вы знаете, из какого почтового отделения ее отправили?
— С улицы Фобур-Монмартр. Комиссар, можно вас попросить не сообщать об этом моим коллегам? Я смогу опубликовать этот документ лишь завтра утром: его уже пересняли и сейчас делают клише. Конечно, если только вы не попросите держать его в секрете.
— Нет, напротив. Я хотел бы даже, чтобы вы его прокомментировали. Секунду… Лучше всего высказаться в том смысле, что это шутка, и подчеркнуть, что подлинный убийца не рискнул бы так себя компрометировать.
— Понимаю…
— Благодарю, Фремье. Сейчас я к вам кого-нибудь пришлю.
Мегрэ зашел в инспекторскую, послал человека на Елисейские поля и попросил Лапуэнта зайти к нему.
— Вы, кажется, повеселели, шеф?
— Не очень, не очень. Возможно, я и ошибаюсь, — ответил Мегрэ и рассказал о вырезке из газеты и о слове «Нет!», написанном зелеными чернилами. — Эти зеленые чернила мне не нравятся.
— Почему?
— Потому что человек, который нанес семь ударов ножом, если можно так выразиться, в два приема, под проливным дождем да еще когда неподалеку шла супружеская пара, а из окна смотрела женщина, — этот человек не совсем такой, как все. Мне часто приходило в голову, что люди, пишущие зелеными или красными чернилами, испытывают потребность выделиться и цветные чернила для них — лишь средство удовлетворить эту потребность.
— Вы хотите сказать, что это сумасшедший?
— Нет, так далеко я не захожу. Скорее, оригинал — они ведь бывают самые разные.
В кабинет вошел Ван Амм, неся на этот раз толстую пачку снимков — некоторые были еще влажными.
— Нашли человека в плаще где-нибудь еще?
— Не считая семьи и близких, во всех трех местах — на набережной Анжу, перед церковью и у склепа на Монпарнасском кладбище — фигурируют только трое.
— Показывайте.
— Сперва эта женщина.
Молодая, лет двадцати пяти девушка со взволнованным лицом. В ней чувствовались тревога и боль. Одета в черное, плохо сшитое пальто, лицо обрамлено спутанными волосами.
— Вы велели обращать внимание только на мужчин, но я подумал…
— Понятно.
Мегрэ пристально всмотрелся в незнакомку, словно силясь проникнуть в ее тайну. Выглядела она как девушка из простонародья, которая не придает особого значения своей внешности. Почему же она взволнована не меньше, чем члены семьи, и даже больше, чем, к примеру, Мину? Мину сказала, что ее брат, видимо, никогда не спал с женщиной. Точно ли это? Не ошиблась ли она? Неужели Антуан не мог завести себе подружку? Не из тех ли она девушек, которыми он мог заинтересоваться при своей склонности охотиться за человеческими голосами в самых густонаселенных районах?
— Как только закончим, вернешься на остров Сен-Луи, Лапуэнт. Не знаю, почему, но мне сдается, что она продавщица бакалейного или молочного магазина, словом, что-то в этом роде. Может быть, официантка в кафе или ресторане.
— А вот и второй, — объявил Ван Амм, показывая увеличенную фотографию мужчины лет пятидесяти.
Чуть больше беспорядка в одежде, и его можно принять за бродягу. С покорным видом он смотрит в пространство; что могло заинтересовать его на этих похоронах — совершенно непонятно. Трудно себе представить, что этот мужчина семь раз ударил молодого человека ножом, а потом скрылся. Батийль приехал на улицу Попенкур не на машине — это установили более или менее точно. Скорее всего, сел в метро на станции Вольтер, недалеко от места, где совершено нападение. Контролер метро почти ничего не помнил: за две минуты мимо него прошли на платформу несколько человек. Он компостировал билеты машинально, не поднимая головы.
— Если бы я разглядывал всех проходящих, у меня голова пошла бы кругом. Головы, головы, одни головы… Лица почти всегда хмурые…
Почему этот человек в поношенной одежде был и у дома, и у церкви, а потом еще поехал на Монпарнасское кладбище?
— Третий? — осведомился Мегрэ.
— Его вы знаете. Это тот, кого я показывал вам утром. Обратите внимание: он не прячется. Во всех трех местах он меня заметил. Здесь, на кладбищенской аллее, он смотрит удивленно, словно спрашивает себя, почему я снимаю толпу, а не гроб или родственников.
— Верно. Он не кажется ни встревоженным, ни озабоченным. Оставьте мне снимки. Рассмотрю их на досуге получше. Благодарю, Ван Амм. Передайте Мерсу, что я очень доволен вашей работой.
— Значит, я отправляюсь на остров показывать снимок девушки? — спросил Лапуэнт, когда они остались одни.
— Это бесполезно, но попробовать стоит. Посмотри-ка, Жанвье пришел?
Войдя в кабинет, Жанвье с любопытством взглянул на пачку снимков.
— Значит так, мой маленький Жанвье. Я хочу, чтобы ты отправился в Сорбонну. Думаю, тебе не составит труда узнать в канцелярии, какие лекции Антуан Батийль посещал особенно прилежно.
— Я должен порасспросить его товарищей?
— Обязательно Настоящих друзей у него, наверное, не было, но болтать с другими студентами ему, скорее всего, случалось. Вот первый снимок: сегодня утром на похоронах эта девушка казалась взволнованной; кроме того, она проводила гроб до самого кладбища. Может, кто-нибудь встречал ее с ним, может, он просто говорил о ней.
— Ясно.
— А это фотография человека в плаще, который был на набережной Анжу, затем у церкви, а потом на Монпарнасском кладбище. На всякий случай покажи и ее. Надеюсь, сегодня днем лекции есть, и ты успеешь к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30