Только время потерял. Не раздумывая более, кинулся к ближайшему борту, оттолкнулся что есть силы и ласточкой вонзился в воду. Как можно глубже и дальше. Он плыл под водой, пока хватало воздуха, и в какой-то момент действительно всем телом почувствовал, как вздрогнуло море, слабо толкнув и его.
Когда он вынырнул, катер уже пылал и развороченная корма выплескивала все новые и новые языки огня.
Еще раз громыхнуло, видимо, бак с горючим, и уже весело и безнадежно засверкало, зазмеилось: дым, протуберанцы, агония…
Ну и ладно. Повернувшись, он неторопливо поплыл к ставшей снизу еще более узенькой и едва расцвеченной поднимающимся солнцем полоске берега.
Хорошо!
На небе осторожно появились и как-то незаметно быстро расползлись прозрачные перья облаков, окрашенных в розовые и желтые тона восходящим светилом. Море было спокойным, легкие волны, мягко ударяя в затылок, нисколько не мешали плыть, наоборот, помогали. Чтобы не терять сил, Николай плыл брасом и с каждой минутой настроение его улучшалось. Он смотрел вперед, туда, где, съедая предрассветную сырость, наползали солнечные лучи, заливая огнем тонкую полоску пляжного песка и желто-розовые дома в просветах густо посаженных изумрудных и малахитовых деревьев. Николай радовался морю, воде, так плотно державшей его между небом и дном, радовался спасению, но еще больше тому, что сонный отпуск, в благости которого он в глубине души сомневался, неожиданно превратился в отдых активный, дав Николаю возможность совместить полезное с приятным.
Он представлял себе, как доберется до всей этой шпаны, как поговорит с ними, спросит, почему они такие нехорошие? И они исправятся, потому что выхода другого не будет. Думать об этом было так приятно, что он захохотал, чем не преминула воспользоваться очередная волна, ловко напоив его. Откашлялся.
Между тем облака уплотнились, ветер немного посвежел, но берег был уже близко, и вскоре Николай вышел на песок. Пляж здесь оказался дикий, ни лежаков, ни деревянных зонтиков с периметром сиденья вокруг ножек (словно юбочка мухомора или бледной поганки) не присутствовало. Он еще в воде пригляделся к местности, сориентировался и теперь сразу повернул вправо к городу, оставив за спиной начинающиеся холмы, потом скалы, заросшие густым лесом и близко подступающие к воде.
Шел он бодро, по кромке воды, где набегавшая волна делала песок более плотным. Какая все же нелепость! – он не мог не думать о происшедшем. Недалеко чайки покачивались на волнах, некоторые стояли на плотном, увлажненном песке, и при его приближении либо отбегали на своих тонких прямых ножках, либо – что было чаще – взлетали, резко и негодующе ругаясь. То, что его приняли за другого, к тому же тезку, уже бесспорно. Этот Колян, видимо, досадил местной группировке, и ребята попробовали расправиться и с ним, и с приятелем Коляна – лопоухим коротышкой, только что безболезненно почившим в бозе. Он ухмыльнулся, вспомнив, что для коротышки лишь конечный этап был более-менее спокойным. Это когда лопоухого уже приняли за мертвого. Ну да ладно.
И чуть не заскрипел зубами от злобы, вспомнив, что приехал всего сутки назад, тихо, мирно приехал, не собираясь и не желая никому портить жизнь. Ну ладно, посмотрим! Он захохотал, мысленно ловя фрагменты картин, которые тут же воспроизвело услужливое воображение.
Да уж, покажу я вам!
Так незаметно он и дошел до лежаков, где так глупо попался. Подходил с надеждой, которую рассудком отметал. Но все равно до последнего мгновения взгляд искал джинсы, рубашку, туфли. Пакет с оставшейся бутылкой пива могли прибрать мусорщики, – святое дело, – а вот штанов жалко, совсем новые, купил перед отъездом из Москвы, а главное, других нет.
Ничего не поделаешь. Придется идти в плавках.
Он еще раз заглянул под лежаки, машинально порылся в песке, пожал плечами и отправился домой, в игрушечный домик, который ему так и не удалось освоить в первую ночь.
Было часов семь. По улицам уже торопливо шли люди, сразу видно, местные, судя по деловому утреннему настрою. Спешили на работу. Он перешел дорогу, миновал ресторан-бар "Альбатрос" с моржом-барменом и где, как теперь ясно, осуществлялась завязка событий, и наконец свернул на нужную ему улочку.
На него поглядывали, чаще рассеянно, поскольку пляж был совсем близко. Но когда густая синева воды скрылась и он оказался голым в мире деловом и цивилизованном, положение изменилось. А может, это ему просто показалось. Правда, какая-то полная женщина с ногами, похожими на слоновьи, медленно, вперевалку проходя мимо, оглянулась и что-то прокричала пронзительно и грубо, но тут, к счастью, показалась знакомая калитка.
Николай зашел в свое жилище, по пляжной инерции проверил целостность вещей и денег и, для приличия накинув рубашку, направился к дому хозяйки.
Крикнул в открытую дверь, и женщина сразу же вышла, улыбаясь не только губами и глазами, но и всеми ямочками и морщинками своего загорелого лица.
– Валентина Петровна! Тут со мной неприятность случилась, – сказал он и обстоятельно доложил о краже, умолчав о драке и других непонятных обывателям приключениях.
Так что, уважаемая Валентина Петровна, я остался без брюк. Хочу у вас попросить какие-нибудь штаны, чтобы дойти до магазина. В плавках, наверное, не пустят.
– Ой! – радостно воскликнула Валентина Петровна. – О чем речь! Дадим вам брюки. От мужа остались.
Отчего же не дать.
Была она несказанно рада, что просьба оказалась пустяковой, не требующей никаких финансовых затрат с ее стороны.
– Отчего же не дать мужчине брюки…
Он дождался девяти часов, когда открываются промтоварные магазины, и пошлепал. Именно так, ибо совершенно забыл об обуви. Брюки к тому же были здорово коротки, не достигали и щиколоток. В общем, зрелище он представлял еще то.
Ладно. В магазине уже через пятнадцать минут он был облачен в новые джинсы и очень удобные туфли, наподобие мокасин. И хоть выбирал подешевле, непредвиденные траты больно ударили по премиально-отпускному бюджету.
Ничего, сказал он сам себе, как-нибудь перебьюсь.
Глава 5
НЕ ЖИТЬ ТЕБЕ БОЛЬШЕ
Вышел из магазина, и тут же пахнуло чем-то жареным. Захотелось есть. Рядом с магазином оказалась чебуречная, и через открытые по причине жары и традиции окна, вместе с марлевыми занавесками сквозняком выдувались различные невыносимые запахи.
Николай зашел в полупустой зал с десятком высоких столиков для тех, кто ел на ходу, взял у черненькой улыбчивой продавщицы четыре чебурека и бутылку пива. Зверски хотелось есть, и он с наслаждением впился зубами в растекающуюся мясным соком, прожаренную мучную плоть.
Валентине Петровне вернул брюки в целости и сохранности, еще раз поблагодарил и наконец почувствовал, что готов к активному отдыху:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Когда он вынырнул, катер уже пылал и развороченная корма выплескивала все новые и новые языки огня.
Еще раз громыхнуло, видимо, бак с горючим, и уже весело и безнадежно засверкало, зазмеилось: дым, протуберанцы, агония…
Ну и ладно. Повернувшись, он неторопливо поплыл к ставшей снизу еще более узенькой и едва расцвеченной поднимающимся солнцем полоске берега.
Хорошо!
На небе осторожно появились и как-то незаметно быстро расползлись прозрачные перья облаков, окрашенных в розовые и желтые тона восходящим светилом. Море было спокойным, легкие волны, мягко ударяя в затылок, нисколько не мешали плыть, наоборот, помогали. Чтобы не терять сил, Николай плыл брасом и с каждой минутой настроение его улучшалось. Он смотрел вперед, туда, где, съедая предрассветную сырость, наползали солнечные лучи, заливая огнем тонкую полоску пляжного песка и желто-розовые дома в просветах густо посаженных изумрудных и малахитовых деревьев. Николай радовался морю, воде, так плотно державшей его между небом и дном, радовался спасению, но еще больше тому, что сонный отпуск, в благости которого он в глубине души сомневался, неожиданно превратился в отдых активный, дав Николаю возможность совместить полезное с приятным.
Он представлял себе, как доберется до всей этой шпаны, как поговорит с ними, спросит, почему они такие нехорошие? И они исправятся, потому что выхода другого не будет. Думать об этом было так приятно, что он захохотал, чем не преминула воспользоваться очередная волна, ловко напоив его. Откашлялся.
Между тем облака уплотнились, ветер немного посвежел, но берег был уже близко, и вскоре Николай вышел на песок. Пляж здесь оказался дикий, ни лежаков, ни деревянных зонтиков с периметром сиденья вокруг ножек (словно юбочка мухомора или бледной поганки) не присутствовало. Он еще в воде пригляделся к местности, сориентировался и теперь сразу повернул вправо к городу, оставив за спиной начинающиеся холмы, потом скалы, заросшие густым лесом и близко подступающие к воде.
Шел он бодро, по кромке воды, где набегавшая волна делала песок более плотным. Какая все же нелепость! – он не мог не думать о происшедшем. Недалеко чайки покачивались на волнах, некоторые стояли на плотном, увлажненном песке, и при его приближении либо отбегали на своих тонких прямых ножках, либо – что было чаще – взлетали, резко и негодующе ругаясь. То, что его приняли за другого, к тому же тезку, уже бесспорно. Этот Колян, видимо, досадил местной группировке, и ребята попробовали расправиться и с ним, и с приятелем Коляна – лопоухим коротышкой, только что безболезненно почившим в бозе. Он ухмыльнулся, вспомнив, что для коротышки лишь конечный этап был более-менее спокойным. Это когда лопоухого уже приняли за мертвого. Ну да ладно.
И чуть не заскрипел зубами от злобы, вспомнив, что приехал всего сутки назад, тихо, мирно приехал, не собираясь и не желая никому портить жизнь. Ну ладно, посмотрим! Он захохотал, мысленно ловя фрагменты картин, которые тут же воспроизвело услужливое воображение.
Да уж, покажу я вам!
Так незаметно он и дошел до лежаков, где так глупо попался. Подходил с надеждой, которую рассудком отметал. Но все равно до последнего мгновения взгляд искал джинсы, рубашку, туфли. Пакет с оставшейся бутылкой пива могли прибрать мусорщики, – святое дело, – а вот штанов жалко, совсем новые, купил перед отъездом из Москвы, а главное, других нет.
Ничего не поделаешь. Придется идти в плавках.
Он еще раз заглянул под лежаки, машинально порылся в песке, пожал плечами и отправился домой, в игрушечный домик, который ему так и не удалось освоить в первую ночь.
Было часов семь. По улицам уже торопливо шли люди, сразу видно, местные, судя по деловому утреннему настрою. Спешили на работу. Он перешел дорогу, миновал ресторан-бар "Альбатрос" с моржом-барменом и где, как теперь ясно, осуществлялась завязка событий, и наконец свернул на нужную ему улочку.
На него поглядывали, чаще рассеянно, поскольку пляж был совсем близко. Но когда густая синева воды скрылась и он оказался голым в мире деловом и цивилизованном, положение изменилось. А может, это ему просто показалось. Правда, какая-то полная женщина с ногами, похожими на слоновьи, медленно, вперевалку проходя мимо, оглянулась и что-то прокричала пронзительно и грубо, но тут, к счастью, показалась знакомая калитка.
Николай зашел в свое жилище, по пляжной инерции проверил целостность вещей и денег и, для приличия накинув рубашку, направился к дому хозяйки.
Крикнул в открытую дверь, и женщина сразу же вышла, улыбаясь не только губами и глазами, но и всеми ямочками и морщинками своего загорелого лица.
– Валентина Петровна! Тут со мной неприятность случилась, – сказал он и обстоятельно доложил о краже, умолчав о драке и других непонятных обывателям приключениях.
Так что, уважаемая Валентина Петровна, я остался без брюк. Хочу у вас попросить какие-нибудь штаны, чтобы дойти до магазина. В плавках, наверное, не пустят.
– Ой! – радостно воскликнула Валентина Петровна. – О чем речь! Дадим вам брюки. От мужа остались.
Отчего же не дать.
Была она несказанно рада, что просьба оказалась пустяковой, не требующей никаких финансовых затрат с ее стороны.
– Отчего же не дать мужчине брюки…
Он дождался девяти часов, когда открываются промтоварные магазины, и пошлепал. Именно так, ибо совершенно забыл об обуви. Брюки к тому же были здорово коротки, не достигали и щиколоток. В общем, зрелище он представлял еще то.
Ладно. В магазине уже через пятнадцать минут он был облачен в новые джинсы и очень удобные туфли, наподобие мокасин. И хоть выбирал подешевле, непредвиденные траты больно ударили по премиально-отпускному бюджету.
Ничего, сказал он сам себе, как-нибудь перебьюсь.
Глава 5
НЕ ЖИТЬ ТЕБЕ БОЛЬШЕ
Вышел из магазина, и тут же пахнуло чем-то жареным. Захотелось есть. Рядом с магазином оказалась чебуречная, и через открытые по причине жары и традиции окна, вместе с марлевыми занавесками сквозняком выдувались различные невыносимые запахи.
Николай зашел в полупустой зал с десятком высоких столиков для тех, кто ел на ходу, взял у черненькой улыбчивой продавщицы четыре чебурека и бутылку пива. Зверски хотелось есть, и он с наслаждением впился зубами в растекающуюся мясным соком, прожаренную мучную плоть.
Валентине Петровне вернул брюки в целости и сохранности, еще раз поблагодарил и наконец почувствовал, что готов к активному отдыху:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78