Но что там осмотры и заключение врачей? Кому дело до конкретных исследований прокурора? Пусть себе остаются желтеть в служебных бумагах.
Всё то, чего не подтвердили свидетели, о чём не писал Короленко, – не додумались опровергать и власти. И все эти подробности разнеслись по миру и стали в общественном мнении фактом – на весь XX век, а может быть и на XXI, – так и стынут над именем России.
Да ведь Россия уже немало лет, и с каждым годом всё резче, испытывала отчаянное, смертельно-враждебное разъединение «общества» и правительства. В этой борьбе со стороны либерально-радикальных, а тем более революционных кругов был жадно желаем любой факт (или выдумка), кладущий пятно на правительство, – и не считалось предосудительным никакое преувеличение, искажение, подтасовка – лишь бы только сильней уязвить правительство. Для российских радикалов такой погром был – счастливый случай в борьбе!
Тогда правительство наложило запрет на газетные публикации о погроме, как разжигающие вражду и гнев, – и опять ведь неуклюжий шаг: тем сильней все эти слухи были подхвачены в Европе и в Америке, и все вымыслы ещё безоглядней преувеличивались – так, как будто никаких полицейских протоколов не существовало.
И поднялась – всемирная атака на царское правительство. Бюро Защиты евреев рассылало телеграммы во все столицы: всюду устраивать митинги протеста! Пишет член Бюро: и «мы также послали подробные сведения об ужасных зверствах… в Германию, Францию, Англию, Соединённые Штаты». «Впечатление наши сведения всюду производили потрясающее, и в Париже, Берлине, Лондоне и Нью-Йорке происходили митинги протеста, на которых ораторы рисовали ужасные картины преступлений, совершаемых царским правительством», – вот-де таков русский медведь от начальных времён! – «Поразили весь мир те зверства». – И теперь уже безоглядно: полиция и солдаты «всеми способами помогали убийцам и грабителям делать их бесчеловечное дело». «Проклятое самодержавие» наложило на себя несмываемое пятню! На митингах клеймили новое злодеяние царизма, «сознательно им подготовленное». В лондонских синагогах обвиняли… Святейший Синод в религиозной резне. Осуждение выразили и отдельные католические иерархи. Но с наибольшим полыханием было подхвачено европейской и американской прессой. (Особенно разжигал в своих газетах магнат жёлтой прессы Вильям Хёрст.) «Мы обвиняем русское правительство в ответственности за кишинёвскую резню. Мы заявляем, что оно по самые уши погрязло в вине за это истребление людей[holocaust]!. У его дверей – и ни чьих ещё – ложатся эти убийства и насилия»; «Пусть Бог Справедливости придёт в этот мир и разделается с Россией, как он разделался с Содомом и Гоморрой… и сметёт этот рассадник чумы с лица земли»; «Резня в Кишинёве… превосходит в откровенной жестокости всё, что записано в анналах цивилизованных народов». (В том числе, надо понять, и многотысячные уничтожения евреев в Средневековой Европе.)
Увы, в такой оценке происшедшего совпадают евреи разных степеней рассудительности или опрометчивости. И даже через 30 лет немалый же законник Г. Слиозберг повторяет в эмигрантских мемуарах, а сам он в Кишинёве ни тогда ни позже не побывал, – и вколачивание гвоздей в головы жертв (и приписывает это очерку Короленко!), и изнасилования, и «несколько тысяч солдат» (стольких не было в захудалом кишинёвском: гарнизоне) – «как бы охраняли» погромщиков.
А Россия – в публичности рубежа веков – была неопытна, неспособна внятно оправдываться; не знали ещё и приёмов таких.
Между тем «хладнокровная подготовленность» погрома всё-таки провисала и требовала более крепких доказательств, уже к размаху разогнанной кампании. И хотя адвокат Зарудный «уже закончил своё расследование, и… твёрдо установил, что главным организатором и руководителем кишинёвского погрома был начальник местной «охранки»… барон Левендаль», – но даже при успехе такой версии фигура Левендаля недостаточно позорила русское правительство. Надо было непременно дотянуться до центральной власти.
И вот тут-то! – через 6 недель после погрома, – на крайнее подожжение мирового негодования и на подрыв самой сильной фигуры царского правительства был – неизвестно где, неизвестно через кого, но очень кстати – «обнаружен» текст «совершенно секретного письма» министра внутренних дел Плеве к кишинёвскому губернатору фон-Раабену (не циркулярно всем губернаторам черты оседлости, а только ему одному, и за 10 дней до погрома), где министр в ловких уклончивых выражениях советовал: что если в Бессарабской губернии произойдут обширные беспорядки против евреев – так он, Плеве, просит: ни в коем случае не подавлять их оружием, а только увещевать. – И вот кто-то неизвестный так же вовремя передал текст письма английскому корреспонденту в Петербурге Д. Д. Брэму (Braham) – а тот напечатал его в лондонском «Таймс» 18 мая 1903.
Кажется: много ли значит одна публикация в одной газете – ничем не подтверждённая ни тогда ни потом? Да сколь угодно много! даже – и наповал. А в данном случае в том же номере «Таймс» та публикация уверенно поддерживалась упомянутым выше протестом виднейших британских евреев, во главе с К. Монтефиоре (из прославленной семьи).
В такой мировой обстановке, что тогда создалась, письмо это имело колоссальный успех: до сих пор всё же не доказанные, теперь «документально были доказаны» кровавые замыслы всеми ненавидимого царизма против евреев. Ещё жгучей раскатились по всему миру и газетные статьи и митинги. «Нью-Йорк Таймс» на третий день после публикации отмечает, что «уже три дня как[записка] оглашена, и никакого опровержения не последовало», а британская пресса уже считает её истинной. И «что можно сказать о цивилизации такой страны, где Министр может поставить свою подпись под такими инструкциями?». А ненаходчивое царское правительство, да ещё и не понимающее всего размера своего проигрыша, только и нашлось что отмахнуться лаконичным небрежным опровержением, подписанным главой Департамента полиции А. А. Лопухиным, и лишь на девятый день после сенсационной публикации в «Таймсе», а вместо следствия о фальшивке выслало Брэма за границу.
Уверенно можно сказать, что это была – подделка, и по многим соображениям. Не только то, что Брэм никогда не представил никаких доказательств подлинности текста. Не только потому, что фальшивку опроверг А. А. Лопухин, резкий недоброжелатель Плеве. Не только потому, что кн. Урусов, благорасположенный к евреям, тут же сменивший Раабена и контролировавший губернаторский архив, – не обнаружил в нём такого «письма Плеве». Не только потому, что смещённый Раабен, пострадавший разорением жизни, в слёзных попытках исправить её, – никогда не пожаловался, что то была ему директива сверху, – а ведь сразу бы исправил себе служебную карьеру да ещё стал бы кумиром либерального общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Всё то, чего не подтвердили свидетели, о чём не писал Короленко, – не додумались опровергать и власти. И все эти подробности разнеслись по миру и стали в общественном мнении фактом – на весь XX век, а может быть и на XXI, – так и стынут над именем России.
Да ведь Россия уже немало лет, и с каждым годом всё резче, испытывала отчаянное, смертельно-враждебное разъединение «общества» и правительства. В этой борьбе со стороны либерально-радикальных, а тем более революционных кругов был жадно желаем любой факт (или выдумка), кладущий пятно на правительство, – и не считалось предосудительным никакое преувеличение, искажение, подтасовка – лишь бы только сильней уязвить правительство. Для российских радикалов такой погром был – счастливый случай в борьбе!
Тогда правительство наложило запрет на газетные публикации о погроме, как разжигающие вражду и гнев, – и опять ведь неуклюжий шаг: тем сильней все эти слухи были подхвачены в Европе и в Америке, и все вымыслы ещё безоглядней преувеличивались – так, как будто никаких полицейских протоколов не существовало.
И поднялась – всемирная атака на царское правительство. Бюро Защиты евреев рассылало телеграммы во все столицы: всюду устраивать митинги протеста! Пишет член Бюро: и «мы также послали подробные сведения об ужасных зверствах… в Германию, Францию, Англию, Соединённые Штаты». «Впечатление наши сведения всюду производили потрясающее, и в Париже, Берлине, Лондоне и Нью-Йорке происходили митинги протеста, на которых ораторы рисовали ужасные картины преступлений, совершаемых царским правительством», – вот-де таков русский медведь от начальных времён! – «Поразили весь мир те зверства». – И теперь уже безоглядно: полиция и солдаты «всеми способами помогали убийцам и грабителям делать их бесчеловечное дело». «Проклятое самодержавие» наложило на себя несмываемое пятню! На митингах клеймили новое злодеяние царизма, «сознательно им подготовленное». В лондонских синагогах обвиняли… Святейший Синод в религиозной резне. Осуждение выразили и отдельные католические иерархи. Но с наибольшим полыханием было подхвачено европейской и американской прессой. (Особенно разжигал в своих газетах магнат жёлтой прессы Вильям Хёрст.) «Мы обвиняем русское правительство в ответственности за кишинёвскую резню. Мы заявляем, что оно по самые уши погрязло в вине за это истребление людей[holocaust]!. У его дверей – и ни чьих ещё – ложатся эти убийства и насилия»; «Пусть Бог Справедливости придёт в этот мир и разделается с Россией, как он разделался с Содомом и Гоморрой… и сметёт этот рассадник чумы с лица земли»; «Резня в Кишинёве… превосходит в откровенной жестокости всё, что записано в анналах цивилизованных народов». (В том числе, надо понять, и многотысячные уничтожения евреев в Средневековой Европе.)
Увы, в такой оценке происшедшего совпадают евреи разных степеней рассудительности или опрометчивости. И даже через 30 лет немалый же законник Г. Слиозберг повторяет в эмигрантских мемуарах, а сам он в Кишинёве ни тогда ни позже не побывал, – и вколачивание гвоздей в головы жертв (и приписывает это очерку Короленко!), и изнасилования, и «несколько тысяч солдат» (стольких не было в захудалом кишинёвском: гарнизоне) – «как бы охраняли» погромщиков.
А Россия – в публичности рубежа веков – была неопытна, неспособна внятно оправдываться; не знали ещё и приёмов таких.
Между тем «хладнокровная подготовленность» погрома всё-таки провисала и требовала более крепких доказательств, уже к размаху разогнанной кампании. И хотя адвокат Зарудный «уже закончил своё расследование, и… твёрдо установил, что главным организатором и руководителем кишинёвского погрома был начальник местной «охранки»… барон Левендаль», – но даже при успехе такой версии фигура Левендаля недостаточно позорила русское правительство. Надо было непременно дотянуться до центральной власти.
И вот тут-то! – через 6 недель после погрома, – на крайнее подожжение мирового негодования и на подрыв самой сильной фигуры царского правительства был – неизвестно где, неизвестно через кого, но очень кстати – «обнаружен» текст «совершенно секретного письма» министра внутренних дел Плеве к кишинёвскому губернатору фон-Раабену (не циркулярно всем губернаторам черты оседлости, а только ему одному, и за 10 дней до погрома), где министр в ловких уклончивых выражениях советовал: что если в Бессарабской губернии произойдут обширные беспорядки против евреев – так он, Плеве, просит: ни в коем случае не подавлять их оружием, а только увещевать. – И вот кто-то неизвестный так же вовремя передал текст письма английскому корреспонденту в Петербурге Д. Д. Брэму (Braham) – а тот напечатал его в лондонском «Таймс» 18 мая 1903.
Кажется: много ли значит одна публикация в одной газете – ничем не подтверждённая ни тогда ни потом? Да сколь угодно много! даже – и наповал. А в данном случае в том же номере «Таймс» та публикация уверенно поддерживалась упомянутым выше протестом виднейших британских евреев, во главе с К. Монтефиоре (из прославленной семьи).
В такой мировой обстановке, что тогда создалась, письмо это имело колоссальный успех: до сих пор всё же не доказанные, теперь «документально были доказаны» кровавые замыслы всеми ненавидимого царизма против евреев. Ещё жгучей раскатились по всему миру и газетные статьи и митинги. «Нью-Йорк Таймс» на третий день после публикации отмечает, что «уже три дня как[записка] оглашена, и никакого опровержения не последовало», а британская пресса уже считает её истинной. И «что можно сказать о цивилизации такой страны, где Министр может поставить свою подпись под такими инструкциями?». А ненаходчивое царское правительство, да ещё и не понимающее всего размера своего проигрыша, только и нашлось что отмахнуться лаконичным небрежным опровержением, подписанным главой Департамента полиции А. А. Лопухиным, и лишь на девятый день после сенсационной публикации в «Таймсе», а вместо следствия о фальшивке выслало Брэма за границу.
Уверенно можно сказать, что это была – подделка, и по многим соображениям. Не только то, что Брэм никогда не представил никаких доказательств подлинности текста. Не только потому, что фальшивку опроверг А. А. Лопухин, резкий недоброжелатель Плеве. Не только потому, что кн. Урусов, благорасположенный к евреям, тут же сменивший Раабена и контролировавший губернаторский архив, – не обнаружил в нём такого «письма Плеве». Не только потому, что смещённый Раабен, пострадавший разорением жизни, в слёзных попытках исправить её, – никогда не пожаловался, что то была ему директива сверху, – а ведь сразу бы исправил себе служебную карьеру да ещё стал бы кумиром либерального общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142