— Тогда в чем же загвоздка?
— Где-то в этой цепочке задействован человек, готовый нанести удар в нужный момент. И все будет выглядеть легально.
Хукер почувствовал, как вокруг его руки вновь сомкнулись пальцы Джуди. А затем она спросила:
— Это лицевая сторона?
— Угу.
— А есть еще изнаночная?
Хукер сплюнул в океан. От одних этих разговоров во рту появлялся противный горьковатый привкус.
— Кто-то всегда должен умереть.
Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем она сообразила, на что он намекает.
— Отец? — еле слышно шепнула Джуди.
— Да, он.
— Мистер Бекер?..
— Да. Он был следующим.
Джуди побледнела и прикусила нижнюю губу.
— И все это... только начало?
— Такие дела быстро не делаются. Это хорошо спланированная операция, требующая подготовки и долгих размышлений. Каждый ход в ней стоит немалых денег, так что все в конце должно окупиться по максимуму.
— Но зачем, Мако? Зачем им наживать себе неприятности?
— Все очень просто. Потому, что все это законно. Они могут заполучить любые деньги, какие только захотят, зная, что копы не будут дышать им в затылок, что агенты ФБР не станут устанавливать подслушивающие устройства у них в домах и офисах.
— И Энтони Пелл — часть всего этого заговора?
Хукер кивнул.
— Думаешь... он попытается убить тебя?
— Думаю, уже пытался. — Он увидел, как на лбу, между бровями, у нее залегла морщинка озабоченности, но в дальнейшие объяснения пускаться не стал. И вместо этого сказал: — Обо мне не тревожься, Джуди. Я нахожусь на тропе войны намного дольше, чем он, и ему меня врасплох не застать.
Хукер произнес это нарочито небрежным, даже веселым тоном, но обмануть ее не удалось.
— Что ты намерен делать, Мако?
— Тебе этого лучше не знать.
— Нет, — заупрямилась она, — я должна знать.
— Я убью его, — просто ответил он.
Внизу Хукер видел воду, поблескивающую в мягких отсветах от иллюминаторов. Поверхность ее была неподвижна, рыба не выпрыгивала и не выплывала кормиться, лишь невысокие ровные валы равномерно перекатывались в такт течению. Океан показался ему таким тихим, мирным и безобидным, точно не таил в себе ни смерти, ни разрушений. Спокойное опустевшее море...
Даже какое-то неестественно спокойное.
Джуди проследила за направлением его взгляда и указала пальцем вперед. Прямо к ним, разрезая воду, двигался твердый спинной плавник огромной, смертельно опасной акулы. В мгновение ока она оказалась совсем рядом, у борта, и Мако знал: черным своим глазом она смотрит прямо на него.
— Мако... — прошептала Джуди.
— Ты к нему обращаешься или ко мне? — шутливо спросил он.
— Думаешь, это возможно? Ну, то, о чем говорил Билли Брайт?
— Это всего лишь рыба, Джуди.
— Это акула-мако.
— Да.
— И вокруг нас, в этих водах, они так и кишат!
— У акул создалась худшая репутация, чем они заслуживают, детка. Люди вовсе не входят в их меню. И большинство нападений на человека объясняется тем, что они просто принимают его за более мелкое звено в пищевой цепи.
— Но Билли считает...
— Билли наслушался всех этих сказок, и они смешались у него с реальностью. Неужели ты всерьез могла подумать, что акула зла на меня только за то, что я ношу ее имя?
Она мрачно взглянула на него, потом пожала плечами и усмехнулась.
— Может, и я тоже слишком долго прожила на этих островах.
— Возможно.
— Но только не забирай меня отсюда.
Она обняла его за шею. В полутьме он видел, как влажно блестят ее губы, видел, как слегка раскрылись они навстречу его губам. И вот они слились в долгом тающем поцелуе, тела напряжены, чувства обострены до предела. И каждый понимал, что они подошли к самому краю пропасти, что возврата назад нет, что придется совершить прыжок, и теперь уже не важно, что ждет их там, на дне, мягкий снег или острые камни.
Мако бережно отстранил Джуди и прошептал:
— Берегитесь, леди, берегитесь.
— Я стараюсь, — шепнула она в ответ.
— Плохо стараешься, — улыбнулся он.
— Но почему?
— Да потому, что мы оказались в самом центре этой безумной игры, которая может иметь чертовски неприятные последствия, вот почему.
— А мы можем выйти из этой игры?
Мако покачал головой.
— Никоим образом. Мы должны дойти до конца, и дело не только в нас самих. За нами молчаливый и беспомощный народ островов, эти не знают, не понимают, что происходит. И если мы не предпримем каких-то контрмер, вся их привычная жизнь может разлететься в прах. У них есть земля, есть даже какое-то подобие своего правительства, но у них нет одного — денег. И они зарабатывают ловлей рыбы, крабов, сбором раковин и тратят почти все эти деньги на приобретение снастей и запчастей для моторок. Они бедны, как церковные мыши, но счастливы при этом и ни за что и никогда не променяли бы свой образ жизни на другой.
— Но что мы можем сделать? — спросила Джуди.
Мако ответил не сразу.
— Мы останемся в этой игре, малыш, и постараемся ее выиграть.
Глаза их встретились. Джуди смотрела вопросительно, Мако уже знал ответ.
— Скажи, ты можешь руководить хоть какими-то действиями на «Лотусленде»?
Джуди призадумалась, потом кивнула.
— Скорее да, чем нет. Конечно, будут возражения, но я постараюсь.
— Прекрасно. Потому что тут есть один очень важный момент.
— Но при чем тут «Лотусленд»? Не понимаю.
— Это судно — троянский конь.
— Легенду помню, и все-таки, какое она имеет к этому отношение?
— Имеет, очень даже имеет. — Он нежно провел пальцами по ее волосам. — А теперь давай вернемся к гостям, о'кей?
Затаившаяся в тени, между двумя спасательными шлюпками, Чана Стерлинг проводила их взглядом. Ли Кольберт вынул из уха миниатюрный наушник, и она спросила:
— Что-нибудь важное?
Кольберту категорически не нравилось, когда за кем-то из сотрудников велась слежка, и уступил он Чане только для того, чтоб она не заводилась. Он выключил микрофон, закамуфлированный под камеру, и порадовался тому факту, что забыл вставить пленку для записи разговора.
— Тебе хочется знать, что нашептывает парень на ушко девушке, когда они стоят в темноте на корме судна?
— Ладно, забыли! — почти рявкнула Чана.
Ли так и подмывало сказать, что сама она никогда не узнает, что это такое. Но он промолчал.
Глава 15
За то время, что они пробыли на корме, праздничное настроение у гостей улетучилось. Нет, с виду все было по-прежнему, но Мако отчетливо ощутил это и насторожился. Мужчины разбились на четыре группы и что-то оживленно обсуждали, между ними сновал юноша, по-видимому, передавал какую-то информацию. Каждая группа возглавлялась человеком, которого можно было бы назвать «старейшиной», и действительно, двое мужчин некогда были сенаторами.
Каждые несколько минут из прохода выныривал и направлялся к одной из групп средних лет морской офицер в униформе с конвертом в руке, очевидно, с какими-то предписаниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82