Я не святой, верховный маг!
— Я этого и не говорил, — отозвался Мэт. — Но в вашем сердце — забота о благе страны.
— Только до тех пор, пока от этого зависят мое богатство и безопасность!
— Будь по-вашему, — вздохнул Мэт. — Но я все-таки понял, что у вас задуманы многие реформы, имеющие своей целью улучшение жизни буквально для всех. Вы не хотели бы полностью посвятить меня в ваши планы?
Бонкорро нахмурил брови.
— Ты же все наверняка видел своими глазами!
— Да, и думаю, что догадался о том, что именно вы затеяли и почему, но мне бы хотелось узнать, верны ли мои догадки. Не могли бы вы мне объяснить коротко и доходчиво?
Бонкорро пожал плечами:
— Да все очень просто, хотя для того, чтобы до этого додуматься, мне пришлось потратить довольно много времени. — Улыбка короля стала вполне обаятельной. — Однако времени у меня было предостаточно, пока я дожидался смерти своего деда.
Канцлер в испуге резко глянул на короля. Видимо, подобное заявление он слышал впервые.
— Я своими глазами видел нищету и страдания крестьян, — продолжал Бонкорро, и слышал, как барон Гарчи, помещик, у которого я рос, частенько ворчал, как тяжко бремя королевских податей и как бы славно он управлялся, если бы подати стали пониже. Я не мог ничему верить, но ведь и у моего деда было много долгов, хотя его кредиторы не осмеливались требовать возврата денег. Придя к власти, я обнаружил, что не ошибся: казна оказалась пуста, первое время я только и делал, что отбивался от посещений ростовщиков.
— К счастью, вы придумали, как быть.
— Придумал в перерывах между уроками и... развлечениями. Я рассудил, что обнищание короля проистекает из обнищания крестьян, ведь если им будет нечего отдавать, то королю будет нечего взять у них.
Мэт кивнул:
— Разумно. Итак, первое, что вы решили, это то, что крестьянам надо выращивать больше зерна.
— Нет, им нужно оставлять себе большую часть выращенного. А второе — нужно добиться, чтобы их господа не отобрали у крестьян то, что те оставили себе. Поэтому я понизил налоги и назначил управляющих, которые следили за тем, чтобы помещики не отбирали у крестьян больше положенного.
Канцлер свирепо выругался.
Бонкорро заметил это и улыбнулся ему:
— Ты моих реформ не одобрял, верно, Ребозо?
— Нет, ваше величество, и до сих пор не одобряю! Эти ваши нововведения еще приведут к катастрофе!
— Но не так скоро, как это случилось бы, оставь я все по-прежнему, — возразил король.
Итак. Король мог-таки навязывать свою волю даже доставшемуся ему по наследству лорду-канцлеру. Мэт решил, что Бонкорро сильнее, чем кажется на вид, — а сейчас и вообще происходило нечто странное: силы как бы прибывали к Бонкорро ежесекундно.
— Ну а каков был третий пункт?
Бонкорро обернулся к Мэту:
— Создание благоприятных условий для торговли. Ведь как бы ни старались мои подданные, сколько бы богатств они ни производили для меня, я бы стал намного богаче, если бы они ввозили золото из других стран. Я мог бы долго рассказывать, верховный Маг, но главное вот что: король обязан считать свои доходы точно так же, как крестьянин считает, сколько канав ему вырыть, чтобы подвести воду к посаженным растениям, и сколько положить удобрений, чтобы они хорошо росли, не засохли. Попытка получить прибыли заставляет крестьян, торговцев, купцов производить как можно больше. — Король снова очаровательно улыбнулся Мэту. — До сих пор, по-моему, моя затея работает.
Мэт кивнул:
— Плановая экономика в сочетании с частным предпринимательством — неплохой рецепт. Вы опережаете время, король Бонкорро.
— Вот-вот. — Ребозо ядовито воззрился на Мэта. — А что будет, когда время нагонит его, а?
Бонкорро рассмеялся, искренне радуясь.
— Мне нечего бояться спешки, Ребозо: со мной рядом всегда будешь ты, ты вечно будешь бранить меня, ворчать и одергивать.
Понятно, меньше всего Ребозо нуждается в том, чтобы кто-то вдохновлял короля на новые экономические подвиги. Поэтому Мэт решил взять эту ответственность на себя.
— Когда время настигает вас, о король, оно дарует вам сокровища Мидаса* .
— Это верно. — Бонкорро пытливо взглянул на Мэта. — Деньги создают еще больше денег, как зерна дают еще больше зерен, но я вижу, тебе это знакомо, верховный Маг?
— Да, я знаю про капитал и капиталовложения.
— Я запомню это заклинание. — Взгляд Бонкорро вдруг стал пристальным, он смотрел на Мэта так, словно хотел впитать его слова и погрузить их в свою память. — А еще? Еще знаешь что-нибудь такое?
— Знаю, но рассказывать долго, и то я знаю самую малость. В любом случае вы меня опередили.
— Может быть, — осторожно произнес Бонкорро. — Мои идеи пока не оправдали себя целиком и полностью.
— В особенности если вы задумали еще какие-то перемены, — подсказал Мэт.
Взгляд Ребозо был полон неподдельной тревоги.
Бонкорро удивленно поджал губы.
— А ты весьма догадлив, верховный Маг. Теперь я понимаю, почему ты можешь быть очень опасным врагом.
— Правильно, — Мэт старательно подбирал слова, — однако я так же могу быть и верным другом.
— Да, если бы мы оба служили одной и той же Силе, но, поскольку я служу исключительно собственным интересам, сомневаюсь, что мы могли бы подружиться.
Ребозо чуть в обморок от радости не свалился — настолько его успокоили слова короля. Мэт понял: канцлер жутко боится, как бы он не начал увещевать Бонкорро.
— Но ведь вы запомнили заклинания не только те, что произносили ваш дед и отец, верно? Были и чародеи, которые убеждали вас служить Господу.
Ребозо вздрогнул и с ненавистью уставился на Мэта.
— Верно, — протянул Бонкорро. — Хотя, как ты догадался, для меня загадка. Но отважный шаг заслуживает достойной награды, я отвечу тебе, верховный Маг. Мне редко удавалось прогуляться по лесу возле поместья барона Гарчи, чтобы не встретиться там с каким-нибудь святым отшельником-чародеем. Они просто-таки выскакивали откуда-нибудь из подлеска и тут же принимались заваливать меня всяческими чудотворными заклинаниями, дабы показать силу Господа. Заклинания я запомнил, но от их веры отказался.
— Это имело смысл, пока вы были впечатлительным ребенком, — задумчиво проговорил Мэт. — Вероятно, они могли бы обратить вас в свою веру, а через час, когда бы вы пришли к власти, — и все королевство.
— Они были глупцами! — вспыхнул Бонкорро. — С моим отцом они преуспели, и что с ним случилось? Кинжал в спину и ранняя смерть! Приспешники Сатаны слишком крепко держат эту страну в своих когтях! Они бы ни за что не позволили, чтобы королем стал принц-святоша!
Ребозо расслабился и презрительно глянул на Мэта.
— Значит, медленно проговорил Мэт, — ваш дед был сатанистом, сотворившим столько грехов, сколько мог придумать, и принесшим горе бесчисленному множеству людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
— Я этого и не говорил, — отозвался Мэт. — Но в вашем сердце — забота о благе страны.
— Только до тех пор, пока от этого зависят мое богатство и безопасность!
— Будь по-вашему, — вздохнул Мэт. — Но я все-таки понял, что у вас задуманы многие реформы, имеющие своей целью улучшение жизни буквально для всех. Вы не хотели бы полностью посвятить меня в ваши планы?
Бонкорро нахмурил брови.
— Ты же все наверняка видел своими глазами!
— Да, и думаю, что догадался о том, что именно вы затеяли и почему, но мне бы хотелось узнать, верны ли мои догадки. Не могли бы вы мне объяснить коротко и доходчиво?
Бонкорро пожал плечами:
— Да все очень просто, хотя для того, чтобы до этого додуматься, мне пришлось потратить довольно много времени. — Улыбка короля стала вполне обаятельной. — Однако времени у меня было предостаточно, пока я дожидался смерти своего деда.
Канцлер в испуге резко глянул на короля. Видимо, подобное заявление он слышал впервые.
— Я своими глазами видел нищету и страдания крестьян, — продолжал Бонкорро, и слышал, как барон Гарчи, помещик, у которого я рос, частенько ворчал, как тяжко бремя королевских податей и как бы славно он управлялся, если бы подати стали пониже. Я не мог ничему верить, но ведь и у моего деда было много долгов, хотя его кредиторы не осмеливались требовать возврата денег. Придя к власти, я обнаружил, что не ошибся: казна оказалась пуста, первое время я только и делал, что отбивался от посещений ростовщиков.
— К счастью, вы придумали, как быть.
— Придумал в перерывах между уроками и... развлечениями. Я рассудил, что обнищание короля проистекает из обнищания крестьян, ведь если им будет нечего отдавать, то королю будет нечего взять у них.
Мэт кивнул:
— Разумно. Итак, первое, что вы решили, это то, что крестьянам надо выращивать больше зерна.
— Нет, им нужно оставлять себе большую часть выращенного. А второе — нужно добиться, чтобы их господа не отобрали у крестьян то, что те оставили себе. Поэтому я понизил налоги и назначил управляющих, которые следили за тем, чтобы помещики не отбирали у крестьян больше положенного.
Канцлер свирепо выругался.
Бонкорро заметил это и улыбнулся ему:
— Ты моих реформ не одобрял, верно, Ребозо?
— Нет, ваше величество, и до сих пор не одобряю! Эти ваши нововведения еще приведут к катастрофе!
— Но не так скоро, как это случилось бы, оставь я все по-прежнему, — возразил король.
Итак. Король мог-таки навязывать свою волю даже доставшемуся ему по наследству лорду-канцлеру. Мэт решил, что Бонкорро сильнее, чем кажется на вид, — а сейчас и вообще происходило нечто странное: силы как бы прибывали к Бонкорро ежесекундно.
— Ну а каков был третий пункт?
Бонкорро обернулся к Мэту:
— Создание благоприятных условий для торговли. Ведь как бы ни старались мои подданные, сколько бы богатств они ни производили для меня, я бы стал намного богаче, если бы они ввозили золото из других стран. Я мог бы долго рассказывать, верховный Маг, но главное вот что: король обязан считать свои доходы точно так же, как крестьянин считает, сколько канав ему вырыть, чтобы подвести воду к посаженным растениям, и сколько положить удобрений, чтобы они хорошо росли, не засохли. Попытка получить прибыли заставляет крестьян, торговцев, купцов производить как можно больше. — Король снова очаровательно улыбнулся Мэту. — До сих пор, по-моему, моя затея работает.
Мэт кивнул:
— Плановая экономика в сочетании с частным предпринимательством — неплохой рецепт. Вы опережаете время, король Бонкорро.
— Вот-вот. — Ребозо ядовито воззрился на Мэта. — А что будет, когда время нагонит его, а?
Бонкорро рассмеялся, искренне радуясь.
— Мне нечего бояться спешки, Ребозо: со мной рядом всегда будешь ты, ты вечно будешь бранить меня, ворчать и одергивать.
Понятно, меньше всего Ребозо нуждается в том, чтобы кто-то вдохновлял короля на новые экономические подвиги. Поэтому Мэт решил взять эту ответственность на себя.
— Когда время настигает вас, о король, оно дарует вам сокровища Мидаса* .
— Это верно. — Бонкорро пытливо взглянул на Мэта. — Деньги создают еще больше денег, как зерна дают еще больше зерен, но я вижу, тебе это знакомо, верховный Маг?
— Да, я знаю про капитал и капиталовложения.
— Я запомню это заклинание. — Взгляд Бонкорро вдруг стал пристальным, он смотрел на Мэта так, словно хотел впитать его слова и погрузить их в свою память. — А еще? Еще знаешь что-нибудь такое?
— Знаю, но рассказывать долго, и то я знаю самую малость. В любом случае вы меня опередили.
— Может быть, — осторожно произнес Бонкорро. — Мои идеи пока не оправдали себя целиком и полностью.
— В особенности если вы задумали еще какие-то перемены, — подсказал Мэт.
Взгляд Ребозо был полон неподдельной тревоги.
Бонкорро удивленно поджал губы.
— А ты весьма догадлив, верховный Маг. Теперь я понимаю, почему ты можешь быть очень опасным врагом.
— Правильно, — Мэт старательно подбирал слова, — однако я так же могу быть и верным другом.
— Да, если бы мы оба служили одной и той же Силе, но, поскольку я служу исключительно собственным интересам, сомневаюсь, что мы могли бы подружиться.
Ребозо чуть в обморок от радости не свалился — настолько его успокоили слова короля. Мэт понял: канцлер жутко боится, как бы он не начал увещевать Бонкорро.
— Но ведь вы запомнили заклинания не только те, что произносили ваш дед и отец, верно? Были и чародеи, которые убеждали вас служить Господу.
Ребозо вздрогнул и с ненавистью уставился на Мэта.
— Верно, — протянул Бонкорро. — Хотя, как ты догадался, для меня загадка. Но отважный шаг заслуживает достойной награды, я отвечу тебе, верховный Маг. Мне редко удавалось прогуляться по лесу возле поместья барона Гарчи, чтобы не встретиться там с каким-нибудь святым отшельником-чародеем. Они просто-таки выскакивали откуда-нибудь из подлеска и тут же принимались заваливать меня всяческими чудотворными заклинаниями, дабы показать силу Господа. Заклинания я запомнил, но от их веры отказался.
— Это имело смысл, пока вы были впечатлительным ребенком, — задумчиво проговорил Мэт. — Вероятно, они могли бы обратить вас в свою веру, а через час, когда бы вы пришли к власти, — и все королевство.
— Они были глупцами! — вспыхнул Бонкорро. — С моим отцом они преуспели, и что с ним случилось? Кинжал в спину и ранняя смерть! Приспешники Сатаны слишком крепко держат эту страну в своих когтях! Они бы ни за что не позволили, чтобы королем стал принц-святоша!
Ребозо расслабился и презрительно глянул на Мэта.
— Значит, медленно проговорил Мэт, — ваш дед был сатанистом, сотворившим столько грехов, сколько мог придумать, и принесшим горе бесчисленному множеству людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127