— Да, видимо, это вполне веская причина, чтобы заморозить мои опыты. У меня уйдет несколько минут, чтобы свернуть работу, и еще несколько, чтобы все обговорить с Анжеликой, и через... примерно через полчаса я буду с вами.
— Не надо с нами! — воскликнула Анжелика, и сэр Ги успел вовремя нажать кнопку, чтобы ее слова долетели до Савла. — Постарайтесь только добраться до него!
— Прием, — добавил сэр Ги и отпустил кнопку.
— Добраться до него. Понял, — произнес голос Савла. — Подумаю, как это сделать. Еще распоряжения будут? Может быть, есть хоть какие-то сведения.
Алисанда вопросительно посмотрела на Орто, но тот лишь покачал головой, а сэр Ги сказал:
— Вам известно то же самое, что и нам, чародей Савл, за исключением того, что сообщение поступило от канцлера короля Бонкорро, лорда Ребозо, нам передали, что Мэтью больше нет в Латрурии. Сообщение же о том, что он в беде, исходит от Орто, который несколько лет был помощником Мэтью. Орто также говорит, что Мэтью находится в каком-то странном чародейском царстве, которое не является ни частью этого мира, ни мира загробного, но Орто не может объяснить, что он при этом имеет в виду. Прием.
— Да, уж если кто его мог почувствовать на расстоянии, так это его помощник, — произнес голос Савла, — особенно когда речь идет о магии. Как ты узнал, Орто? Сон? Видение? Откровение? Балдеж? Прости, я хотел сказать «ощущение»? Прием.
— Ощущение, — ответил Орто. — Но гораздо больше, нежели просто ощущение. У меня вдруг возникло полное впечатление, будто бы я иду сквозь туман, что весь мир потерял вещественность, я почувствовал, что никогда не выйду оттуда, потому что не было никаких вех. Прием.
— Да, звучит весьма убедительно, — отозвался голос Савла. — Немедленно приступаю к поискам. Посмотрю, удастся ли что-нибудь обнаружить или кого-нибудь. Свяжусь с вами ближе к вечеру. Прием.
— Прием, сеанс связи закончен, — сказал сэр Ги и отпустил кнопку. — Что ж, ваше величество, мы сделали все, что смогли.
Алисанда кивнула.
— Теперь все в руках чародея Савла.
— Ну а вперед-то пойдем или как? — пробурчал дракон.
— Пойдем, — кивнула королева.
Невзирая на то что теперь она находилась не на своей земле, Алисанда продолжала инстинктивно чувствовать, что лучше для Меровенса. В этом универсуме Божественная Правота королей была не просто пустыми словами, не просто некоей абстракцией.
— Мы узнаем все, что только сможем узнать. Почему-то у меня такое чувство, что к тому мгновению, когда чародей Савл разыщет Мэтью, нам всем следует быть в Венарре. Вперед!
И они тронулись в путь. Войско с новой решимостью, Орто — с надеждой, что найдется какое-то решение и обнаруженная им угроза будет уничтожена, а Алисанда... Алисанда гадала, не могло ли то вещество в прозрачной чаше быть снегом и не найдется и такого снега где-нибудь на кухне у короля Бонкорро.
* * *
На самом деле Мэт не успокоился окончательно, пока мрачный замок не исчез в тумане. Только потом он перешел на прогулочный шаг и решил понаслаждаться созерцанием окрестностей. Но вот беда — созерцать было решительно нечего, кроме клочьев густого серого тумана. И тогда Мэт решил рисовать собственный пейзаж.
Начал он скромно: представил нечто подобное тому, что мы видим в шарике, наполненном глицерином, когда встряхнем его... и сценка тут же возникла немного впереди по правую руку от Мэта. Очаровательный маленький домик и снеговик, машущий ему своей снежной рукой, и снежинки, мягко и медленно падающие на землю. Правда, все вышло такое крошечное, что казалось очень далеким. Но какая, собственно, разница — все равно иллюзия, как ни крути.
Движимый порывом, Мэт остановился и решил создать что-нибудь еще — ну, к примеру, вазу с сочными фруктами. Не успел подумать — вот она, ваза, и до нее всего пятьдесят футов. Вернуться назад? Он ведь прошел мимо вазы. Снеговик стоял на своем месте, но уже не махал Мэту рукой на прощание, а чего, собственно, ждать от снеговика? Итак, любая иллюзия, какую бы он ни создал, в этом мире продолжала существовать до тех пор, пока он ее не уничтожит. Появилось у Мэта искушение... Да что такого, в конце-то концов в таком небольшом мире, пусть стоит... Однако возобладали привычки родного мира, и он старательно стер воображаемую картинку — как стер бы ластиком с листа бумаги. Наверняка Мэту только померещилось, что у снеговика в глазах застыл страх в тот миг, когда от него осталась одна голова, но все равно он почувствовал себя немножко виноватым.
А потом Мэт обернулся, раздумывая о том, что иллюзии здесь могли бы вести и более независимое существование.
Ваза с фруктами стояла перед ним, и вид у фруктов был именно такой аппетитный и изысканный, какими он их себе воображал.
Мэт выпучил глаза. Он ведь не хотел, чтобы фрукты появились, он просто представил — с упоением и восторгом. Правда, представляя фрукты, он ужасно хотел их съесть, так, может быть, из-за этого аппетита они и появились?
Мэт жадно бросился к вазе, выбрал ломтик дыни и откусил кусок. Лучше дыни он никогда в жизни не пробовал — сочная, ароматная. То, что дыня сочная, оказалось весьма кстати, ведь Мэт до сих пор не отыскал в этом мире родника. Покончив с дыней, Мэт съел еще несколько замечательно вкусных плодов, а потом представил, что ваза с остатками фруктов исчезает. Какая радость от густого тумана? А вот фрукты очень порадовали Мэта, и чувство приятной сытости в желудке сохранилось. А почему бы и нет? Ведь иллюзию сытости создать так же легко, как и иллюзию вазы с фруктами.
Мэт зашагал дальше, по пути воображая бабочек и певчих птиц. Они порхали и чирикали вокруг, а потом улетали прочь, разнося по маленькому миру веселые звонкие звуки. Как они нужны здесь посреди этой унылой серости!
Внезапная мысль заставила Мэта остановиться. Если он мог делать так, что его иллюзии оставались вокруг и изменяли окрестности, почему этого не могли другие люди? Если он мог издавать шумы, творить всякие вкусности и наполнить ими желудок, то кто-то другой мог бы кусаться острыми зубами или убивать ядовитым жалом. Мэт решил передвигаться более осторожно.
Еще Мэту было интересно: а что происходило, если кто-то из чародеев здесь умирал? Могла ли его душа удрать в загробный мир или томилась бы где-то под покровом тумана? Честно говоря, колдунам как раз больше понравилось бы бродить — расплата тут носила буквальный характер, платить пришлось бы Аду, а Ад не надуешь, тем более — в карманном мирке, созданном человеком, который и не пытался делать вид, что ведет себя благопристойно. Значит, скорее всего преисподней не составило бы труда выцарапать отсюда одного из своих должников. Вот призрак чародея, доброго волшебника — это дело другое, хотя с какой стати ему тут скитаться, когда его ожидают небеса обетованные, непонятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127