Я встал с постели и вошел в
ее комнату. Она была рада моему обществу, отчаяние ее
уменьшалось, пока мы болтали. Перед уходом я обещал взять
ее на рыбалку после полудня.
Очень нелегко на словах об_яснить, как воспринимаются
мысленные образы. Все мы начинали с самих себя и вначале
действовали неумело, но постепенно, особенно когда мы обна-
ружили друг друга, наша способность обострилась. С Петрой
же обстояло по-другому. В шестилетнем возрасте она обладала
силой передачи, намного превышавшей нашу нынешнюю, но она
не использовала ее сознательно и не контролировала.
Я пытался об_яснить ей, но даже теперь, в восьмилетнем
возрасте, она не поняла меня. После часа бесполезных
попыток, когда мы сидели на берегу и следили за поплавками,
я почувствовал, что разговор надоел ей и она уже не стара-
ется понять меня.
Необходим был другой путь.
- Давай поиграем, - сказал я ей. - Закрой глаза. Держи
их крепко сжатыми и представь себе, что смотришь в глубо-
кий-глубокий колодец. Ничего не видно, кроме темноты. Ты
готова?
- Да, - ответила она, крепко сжав веки.
- Теперь не думай ни о чем, кроме того, как темно и
как далеко до дна. Думай только об этом и смотри в темноту.
Поняла?
- Да, - опять сказала она.
Я представил себе кролика и дернул его за нос. Она хи-
хикнула. Что ж, и то хорошо, по крайней мере ясно, что она
может принимать мысли. Я уничтожил кролика и представил
себе куклу, затем несколько цыплят, и затем лошадь с повоз-
кой. Через минуту или две она открыла глаза и посмотрела на
меня с недоумением.
- Где они? - Спросила она меня, оглядываясь.
- Их нигде нет. Это всего лишь мысленные картинки, -
сказал я. - Это игра. Теперь я закрою глаза, мы вместе
будем играть в колодец, в его темноту. Теперь твоя очередь
представить себе картинку, чтобы я мог ее себе увидеть.
Я добросовестно выполнял свою роль и поэтому полностью
раскрыл свой мозг для восприятия. Это было ошибкой. После-
довала ослепительная вспышка. Общее впечатление было такое,
будто меня ударила молния. Ошеломленный, я упал и на неко-
торое время потерял сознание.
Конечно, никакой картины я не увидел. Но когда я
очнулся, до меня донеслись протестующие мысли остальных. Я
об_яснил, что произошло.
- Ради небес, будь осторожен, не позволяй ей вновь
проделывать это. Я чуть не всадил топор в ногу, - сердито
сказал Майкл.
- Я обожгла руку у котла, - донеслось от Кэтрин.
- Успокой ее, - посоветовала Розалинда.
- Она не беспокоится, просто она очень сильно переда-
ет, сказал я.
- Но мы не можем этого воспринять, - ответил Майкл. -
Она должна уменьшить силу передачи.
- Я знаю... Я попытаюсь. Может, у кого-нибудь возникла
идея, как об_яснить это ей? - Спросил я.
- Ну что ж, в следующий раз предупреждай нас до того,
как она попытается, - сказала Розалинда.
Я отключился и вновь перенес внимание на Петру.
- Ты слишком сильно думаешь, - сказал я. - Нарисуй ма-
ленькую картинку, очень далекую и неяркую. Делай это мед-
ленно и осторожно, как если бы ты делала ее из паутины.
Петра кивнула и вновь закрыла глаза.
- Начинается, - предупредил я остальных и сам собрал-
ся, надеясь, что в этот раз смогу воспринять.
И на этот раз последовал маленький взрыв, он тоже нес-
колько ошеломлял, но я успел ухватить очертания мысленного
образа.
- Рыба, - сказал я, - рыба с повисшим хвостом.
Петра радостно рассмеялась.
- Несомненно, рыба, - донеслось от Майкла. - Ты на
верном пути. Теперь остается только сократить силу передачи
до одного процента, прежде чем она прожжет нам мозги.
- Теперь ты показывай мне, - сказала Петра, и урок
продолжался.
В следующий полдень у нас состоялось еще одно занятие.
Это было трудное и утомительное дело, но прогресс был
налицо. Петра начала понимать, что такое передача мысленных
образов, понимать по-детски, как мы и ожидали, но теперь она
воспринимала верно, несмотря на помехи. Наибольшая труд-
ность по-прежнему заключалась в том, чтобы уменьшить силу
ее передачи: когда она приходила в возбуждение, ее мысли
били как молот. Остальные сообщали, что они не могут
работать, пока мы занимаемся. Это было все равно, что
пытаться не обрашать внимания на удары молотка по голове. В
конце урока я сказал Петре:
- Сейчас я попрошу Розалинду передать тебе мысленную
картинку. Закрой глаза, как раньше.
- А где Розалинда? - Спросила Петра, оглядываясь.
- Ее здесь нет, но для маленьких картинок это неважно.
Смотри в темноту и ни о чем не думай. А вы все, - мысленно
обратился я к остальным, - отключитесь и не мешайте. Давай,
Розалинда, посильнее и поярче.
Розалинда представила себе пруд, окруженный тростни-
ком. В нем плавалало несколько уток, смешных добродушных
уток разного цвета. Они легко плавали, будто танцуя, кроме
одной, неуклюже спешившей за другими. Петре понравилось,
она засмеялась от радости. Затем внезапно мысленно передала
свое удовольствие. Это ошеломило нас всех. Мы очень устали,
но прогресс был очевиден.
На четвертом уроке она научилась воспринимать мысль,
не закрывая глаза, что было еще одним шагом вперед. К концу
недели мы многого достигли. Ее мысленные образы были еще
резкими и неустойчивыми, но они постепенно улучшались. Она
начала улавливать наши мысли, передаваемые друг другу.
- Очень трудно видеть всех сразу, - сказала она. - Но
теперь я различаю, кто посылает мысли, ты или Розалинда,
или Майкл, или Салли, но дальше я путаюсь. Остальные очень
сильно сбивают меня, и я их плохо слышу.
- Кто это остальные? Кэтрин и Марк?
- О, нет. Этих я знаю. Совсем-совсем другие. Они очень
далеко отсюда, - нетерпеливо сказала она.
Я решил воспринять это спокойно.
- Мне кажется, что я их не знаю. Кто они?
- Не знаю, - ответила она. - Разве ты их не слышишь?
Они не здесь, а далеко-далеко, - и она указала на юго-запад.
Я обдумывал услышанное.
- Ты их все еще слышишь? - Спросил я.
- Да, слегка, - ответила она.
Я постарался уловить что-нибудь, но не смог.
- Попробуй передай мне, что ты воспринимаешь от них, -
сказал я.
Она попыталась. Что-то донеслось до меня, причем
такое, чего никто из нас раньше не слышал. Оно было непос-
тижимо и весьма туманно. Возможно потому, - подумал я, -
что Петра пытается передать то, чего и сама не понимает. Я
так ничего и не понял, несмотря на то, что очень старался.
В конце концов, я позвал Розалинду. Но и она ничего не
поняла. Петра старалась изо всех сил, поэтому после нес-
кольких попыток разобраться, мы решили отложить это на
будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
ее комнату. Она была рада моему обществу, отчаяние ее
уменьшалось, пока мы болтали. Перед уходом я обещал взять
ее на рыбалку после полудня.
Очень нелегко на словах об_яснить, как воспринимаются
мысленные образы. Все мы начинали с самих себя и вначале
действовали неумело, но постепенно, особенно когда мы обна-
ружили друг друга, наша способность обострилась. С Петрой
же обстояло по-другому. В шестилетнем возрасте она обладала
силой передачи, намного превышавшей нашу нынешнюю, но она
не использовала ее сознательно и не контролировала.
Я пытался об_яснить ей, но даже теперь, в восьмилетнем
возрасте, она не поняла меня. После часа бесполезных
попыток, когда мы сидели на берегу и следили за поплавками,
я почувствовал, что разговор надоел ей и она уже не стара-
ется понять меня.
Необходим был другой путь.
- Давай поиграем, - сказал я ей. - Закрой глаза. Держи
их крепко сжатыми и представь себе, что смотришь в глубо-
кий-глубокий колодец. Ничего не видно, кроме темноты. Ты
готова?
- Да, - ответила она, крепко сжав веки.
- Теперь не думай ни о чем, кроме того, как темно и
как далеко до дна. Думай только об этом и смотри в темноту.
Поняла?
- Да, - опять сказала она.
Я представил себе кролика и дернул его за нос. Она хи-
хикнула. Что ж, и то хорошо, по крайней мере ясно, что она
может принимать мысли. Я уничтожил кролика и представил
себе куклу, затем несколько цыплят, и затем лошадь с повоз-
кой. Через минуту или две она открыла глаза и посмотрела на
меня с недоумением.
- Где они? - Спросила она меня, оглядываясь.
- Их нигде нет. Это всего лишь мысленные картинки, -
сказал я. - Это игра. Теперь я закрою глаза, мы вместе
будем играть в колодец, в его темноту. Теперь твоя очередь
представить себе картинку, чтобы я мог ее себе увидеть.
Я добросовестно выполнял свою роль и поэтому полностью
раскрыл свой мозг для восприятия. Это было ошибкой. После-
довала ослепительная вспышка. Общее впечатление было такое,
будто меня ударила молния. Ошеломленный, я упал и на неко-
торое время потерял сознание.
Конечно, никакой картины я не увидел. Но когда я
очнулся, до меня донеслись протестующие мысли остальных. Я
об_яснил, что произошло.
- Ради небес, будь осторожен, не позволяй ей вновь
проделывать это. Я чуть не всадил топор в ногу, - сердито
сказал Майкл.
- Я обожгла руку у котла, - донеслось от Кэтрин.
- Успокой ее, - посоветовала Розалинда.
- Она не беспокоится, просто она очень сильно переда-
ет, сказал я.
- Но мы не можем этого воспринять, - ответил Майкл. -
Она должна уменьшить силу передачи.
- Я знаю... Я попытаюсь. Может, у кого-нибудь возникла
идея, как об_яснить это ей? - Спросил я.
- Ну что ж, в следующий раз предупреждай нас до того,
как она попытается, - сказала Розалинда.
Я отключился и вновь перенес внимание на Петру.
- Ты слишком сильно думаешь, - сказал я. - Нарисуй ма-
ленькую картинку, очень далекую и неяркую. Делай это мед-
ленно и осторожно, как если бы ты делала ее из паутины.
Петра кивнула и вновь закрыла глаза.
- Начинается, - предупредил я остальных и сам собрал-
ся, надеясь, что в этот раз смогу воспринять.
И на этот раз последовал маленький взрыв, он тоже нес-
колько ошеломлял, но я успел ухватить очертания мысленного
образа.
- Рыба, - сказал я, - рыба с повисшим хвостом.
Петра радостно рассмеялась.
- Несомненно, рыба, - донеслось от Майкла. - Ты на
верном пути. Теперь остается только сократить силу передачи
до одного процента, прежде чем она прожжет нам мозги.
- Теперь ты показывай мне, - сказала Петра, и урок
продолжался.
В следующий полдень у нас состоялось еще одно занятие.
Это было трудное и утомительное дело, но прогресс был
налицо. Петра начала понимать, что такое передача мысленных
образов, понимать по-детски, как мы и ожидали, но теперь она
воспринимала верно, несмотря на помехи. Наибольшая труд-
ность по-прежнему заключалась в том, чтобы уменьшить силу
ее передачи: когда она приходила в возбуждение, ее мысли
били как молот. Остальные сообщали, что они не могут
работать, пока мы занимаемся. Это было все равно, что
пытаться не обрашать внимания на удары молотка по голове. В
конце урока я сказал Петре:
- Сейчас я попрошу Розалинду передать тебе мысленную
картинку. Закрой глаза, как раньше.
- А где Розалинда? - Спросила Петра, оглядываясь.
- Ее здесь нет, но для маленьких картинок это неважно.
Смотри в темноту и ни о чем не думай. А вы все, - мысленно
обратился я к остальным, - отключитесь и не мешайте. Давай,
Розалинда, посильнее и поярче.
Розалинда представила себе пруд, окруженный тростни-
ком. В нем плавалало несколько уток, смешных добродушных
уток разного цвета. Они легко плавали, будто танцуя, кроме
одной, неуклюже спешившей за другими. Петре понравилось,
она засмеялась от радости. Затем внезапно мысленно передала
свое удовольствие. Это ошеломило нас всех. Мы очень устали,
но прогресс был очевиден.
На четвертом уроке она научилась воспринимать мысль,
не закрывая глаза, что было еще одним шагом вперед. К концу
недели мы многого достигли. Ее мысленные образы были еще
резкими и неустойчивыми, но они постепенно улучшались. Она
начала улавливать наши мысли, передаваемые друг другу.
- Очень трудно видеть всех сразу, - сказала она. - Но
теперь я различаю, кто посылает мысли, ты или Розалинда,
или Майкл, или Салли, но дальше я путаюсь. Остальные очень
сильно сбивают меня, и я их плохо слышу.
- Кто это остальные? Кэтрин и Марк?
- О, нет. Этих я знаю. Совсем-совсем другие. Они очень
далеко отсюда, - нетерпеливо сказала она.
Я решил воспринять это спокойно.
- Мне кажется, что я их не знаю. Кто они?
- Не знаю, - ответила она. - Разве ты их не слышишь?
Они не здесь, а далеко-далеко, - и она указала на юго-запад.
Я обдумывал услышанное.
- Ты их все еще слышишь? - Спросил я.
- Да, слегка, - ответила она.
Я постарался уловить что-нибудь, но не смог.
- Попробуй передай мне, что ты воспринимаешь от них, -
сказал я.
Она попыталась. Что-то донеслось до меня, причем
такое, чего никто из нас раньше не слышал. Оно было непос-
тижимо и весьма туманно. Возможно потому, - подумал я, -
что Петра пытается передать то, чего и сама не понимает. Я
так ничего и не понял, несмотря на то, что очень старался.
В конце концов, я позвал Розалинду. Но и она ничего не
поняла. Петра старалась изо всех сил, поэтому после нес-
кольких попыток разобраться, мы решили отложить это на
будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65