- У меня есть подарок для тебя!
Меч в руке Авшара не был украшенной камнями игрушкой - это был
смертоносный меч, кроваво-черный от засохшей крови, крови неисчислимых
жертв.
Первый среди всех видессиан Ортайяс Сфранцез представил себе глаза
Авшара, скрытые покрывалом, Авшара, и имя этому было Ужас. Душа Ортайяса
ушла в пятки, а сердце похолодело от страха и превратилось в кусочек льда.
- Фос пусть смилостивится над нами! Мы все погибли! - истерически
выкрикнул он.
Резко повернув свою лошадь, он ударил ее шпорами. Пригибаясь к гриве,
чтобы скакать быстрее, он промчался мимо своих ошеломленных солдат -
именно это и предвидел Авшар.
- Все пропало! Все пропало! - завывал он. С этими дикими воплями он
покинул свою армию, изо всех сил нахлестывая жеребца. Мгновение спустя
строй видессианских солдат, изумленных предательством и трусостью своего
командира, распался под мощным ударом колдуна-полководца.
Вот кувшин воды в холодный зимний день Если вода очень чистая и ты не
трогаешь ее, она может не замерзать долго. Но дай только снежинкам осесть
на ее поверхности, и вода тотчас подернется льдом. Так случилось с
видессианской армией. Бегство Ортайяса оказалось той снежинкой, которая
превратила отступление в паническое бегство. В бреши хлынули дикие орды
каздов. Ужас, обуявший солдат, был неодолим.
- Ну вот, мы и дождались подарка! - сказал Гай Филипп сердито, и его
простые слова прозвучали хуже, чем грязные ругательства. - Образовать
каре! - крикнул он и пояснил Марку: - Чем больше порядка мы проявим, тем
менее вероятно, что мерзавцы бросятся на нас. Боги знают, у них сейчас
достаточно легкой добычи.
Трибун кивнул, с горечью соглашаясь с центурионом. Отсеченное левое
крыло уже бежало. Здесь и там группы солдат еще продолжали упрямо
сражаться с обступившими их кочевниками, но большинство предпочитало
удирать на восток, бросая на ходу щиты, шлемы, даже мечи. С дикими и
радостными криками казды преследовали их, словно мальчишки, которые гонят
кроликов.
Но Авшар удерживал власть над кочевниками и повел их в решительную,
смертельную атаку на центр видессианской армии.
Многие отряды, атакованные одновременно с фронта и тыла, были сразу
же уничтожены. Они не отличались римской маневренностью, приобретенной
долгими тренировками, они рвали свои ряды, пытаясь перестроиться. Даже
гордые халога смешались в кучу, оставив все надежды на восстановление
своего боевого строя. Казды устремлялись в прорывы, усиливая панику и сея
смерть своими стрелами и саблями. Уцелевшие рассеялись по всему полю
битвы.
В этой дикой бойне пестрый состав видессианской армии превратился в
проклятие. Каждый отряд бился сам по себе, не думая об армии как о едином
целом.
- Всем соединиться в центре! - подал трубачам сигнал Маврикиос, но
было уже слишком поздно.
В хаосе многие подразделения не услышали приказа, а те, кто слышал
его, не смогли пробиться сквозь ряды каздов.
Некоторые отряды продолжали сопротивление. Намдалени отбивали атаку
за атакой, пока казды не отступились от них.
Отчаянно сопротивлялся Гагик Багратони и тоже остановил захватчиков.
Но оба отряда не могли перейти в контратаку.
Как я предсказал Гай Филипп, хороший порядок в строю римлян все еще
удерживал их от развала и почти не наносил им потерь Более того, они как
бы притягивали к себе бегущих в панике солдат. Иногда к ним присоединялись
целые взводы и батальоны. Марк только приветствовал это. Каждый меч,
каждое копье прибавляло ему силы.
Эти солдаты прибыли как раз вовремя. Кто-то из командиров-каздов был
достаточно умен, чтобы понять, что любая организованная группа солдат
представляет потенциальную опасность. Он выкрикнул слова команды и бросил
своих людей на римлян. Гулко застучали копыта тысяч лошадей, несущихся на
отряд Скауруса.
- Они идут! Ага! Они идут! - радостно заорал Виридовикс. Даже когда
все вокруг рушилось, его веселила мысль о предстоящей схватке. Он был
прирожденным воином и не скрывал воинственности своей натуры.
Виридовикс выскочил из строя и побежал навстречу каздам, не обращая
внимания на стрелы и уклоняясь от ударов мечей, которые сверкали, как
частые молнии. Командир кочевников атаковал кельта. Виридовикс увернулся в
сторону и ударил врага сам, держа меч обеими руками. Клинок разрубил
твердую кожу панциря, ребра врага казда хрустнули, и мертвое тело
кочевника свалилось в густую пыль. Римляне приветствовали удачу галла
победными криками.
Копий у них оставалось мало, и атака каздов ударила по строю, почти
не защищенному копейщиками. Несмотря на свою знаменитую дисциплину,
римляне пошатнулись. Передний фронт строя отступил и начал разрушаться.
Стоя в передней линии, Марк сражался со всеми наравне, подбадривая
легионеров своим мужеством. Он убил одного за другим двух каздов, но еще
двое наседали на него с боков. Всадник-казд плашмя ударил его по голове
наконечником копья, как дубиной. Это был скользящий удар, но глаза трибуна
затуманились, и он упал на колени. Другой казд, пеший, подскочил с саблей
наперевес. Трибун поднял щит, отражая удар, но понял, что сделал это
слишком поздно. Уголком глаза он увидел, как высокая тень воина появилась
за спиной врага, услышал, как топор с хрустом врезался в тело. Казд умер,
не успев даже вскрикнуть. Скапти, сын Модольфа, уперся сапогом в его
мертвое тело и с усилием выдернул топор из его спины.
- Где твои солдаты? - крикнул ему Скаурус.
Халога пожал плечами.
- Мертвы или рассеяны. Сегодня они дали воронам больше вражьих
костей, чем своих собственных.
Сейчас Скапти больше, чем обычно, напоминал волка - старого волка,
последнего уцелевшего из своей стаи. Он открыл рот, чтобы еще что-то
сказать, но внезапно все его тело напряглось. Марк с болью увидел, как
жало стрелы показалось из груди Скапти. Его единственный глаз немигающе
смотрел на римлянина.
- Это место похуже, чем Имброс, - отчетливо сказал он. Пронзительный
взор голубого глаза потускнел, и халога рухнул на землю.
Скаурус вспомнил, что халога предвидел свою судьбу, когда римляне
покидали его город. Но у Марка не было времени размышлять об этом.
Легионеры отступали под натиском превосходящих сил врага, и им негде было
получить подкрепление, чтобы заполнить бреши в своих рядах. Скоро они
перестанут быть эффективной боевой силой, а бегущая в панике толпа -
хорошая мишень для кочевников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Меч в руке Авшара не был украшенной камнями игрушкой - это был
смертоносный меч, кроваво-черный от засохшей крови, крови неисчислимых
жертв.
Первый среди всех видессиан Ортайяс Сфранцез представил себе глаза
Авшара, скрытые покрывалом, Авшара, и имя этому было Ужас. Душа Ортайяса
ушла в пятки, а сердце похолодело от страха и превратилось в кусочек льда.
- Фос пусть смилостивится над нами! Мы все погибли! - истерически
выкрикнул он.
Резко повернув свою лошадь, он ударил ее шпорами. Пригибаясь к гриве,
чтобы скакать быстрее, он промчался мимо своих ошеломленных солдат -
именно это и предвидел Авшар.
- Все пропало! Все пропало! - завывал он. С этими дикими воплями он
покинул свою армию, изо всех сил нахлестывая жеребца. Мгновение спустя
строй видессианских солдат, изумленных предательством и трусостью своего
командира, распался под мощным ударом колдуна-полководца.
Вот кувшин воды в холодный зимний день Если вода очень чистая и ты не
трогаешь ее, она может не замерзать долго. Но дай только снежинкам осесть
на ее поверхности, и вода тотчас подернется льдом. Так случилось с
видессианской армией. Бегство Ортайяса оказалось той снежинкой, которая
превратила отступление в паническое бегство. В бреши хлынули дикие орды
каздов. Ужас, обуявший солдат, был неодолим.
- Ну вот, мы и дождались подарка! - сказал Гай Филипп сердито, и его
простые слова прозвучали хуже, чем грязные ругательства. - Образовать
каре! - крикнул он и пояснил Марку: - Чем больше порядка мы проявим, тем
менее вероятно, что мерзавцы бросятся на нас. Боги знают, у них сейчас
достаточно легкой добычи.
Трибун кивнул, с горечью соглашаясь с центурионом. Отсеченное левое
крыло уже бежало. Здесь и там группы солдат еще продолжали упрямо
сражаться с обступившими их кочевниками, но большинство предпочитало
удирать на восток, бросая на ходу щиты, шлемы, даже мечи. С дикими и
радостными криками казды преследовали их, словно мальчишки, которые гонят
кроликов.
Но Авшар удерживал власть над кочевниками и повел их в решительную,
смертельную атаку на центр видессианской армии.
Многие отряды, атакованные одновременно с фронта и тыла, были сразу
же уничтожены. Они не отличались римской маневренностью, приобретенной
долгими тренировками, они рвали свои ряды, пытаясь перестроиться. Даже
гордые халога смешались в кучу, оставив все надежды на восстановление
своего боевого строя. Казды устремлялись в прорывы, усиливая панику и сея
смерть своими стрелами и саблями. Уцелевшие рассеялись по всему полю
битвы.
В этой дикой бойне пестрый состав видессианской армии превратился в
проклятие. Каждый отряд бился сам по себе, не думая об армии как о едином
целом.
- Всем соединиться в центре! - подал трубачам сигнал Маврикиос, но
было уже слишком поздно.
В хаосе многие подразделения не услышали приказа, а те, кто слышал
его, не смогли пробиться сквозь ряды каздов.
Некоторые отряды продолжали сопротивление. Намдалени отбивали атаку
за атакой, пока казды не отступились от них.
Отчаянно сопротивлялся Гагик Багратони и тоже остановил захватчиков.
Но оба отряда не могли перейти в контратаку.
Как я предсказал Гай Филипп, хороший порядок в строю римлян все еще
удерживал их от развала и почти не наносил им потерь Более того, они как
бы притягивали к себе бегущих в панике солдат. Иногда к ним присоединялись
целые взводы и батальоны. Марк только приветствовал это. Каждый меч,
каждое копье прибавляло ему силы.
Эти солдаты прибыли как раз вовремя. Кто-то из командиров-каздов был
достаточно умен, чтобы понять, что любая организованная группа солдат
представляет потенциальную опасность. Он выкрикнул слова команды и бросил
своих людей на римлян. Гулко застучали копыта тысяч лошадей, несущихся на
отряд Скауруса.
- Они идут! Ага! Они идут! - радостно заорал Виридовикс. Даже когда
все вокруг рушилось, его веселила мысль о предстоящей схватке. Он был
прирожденным воином и не скрывал воинственности своей натуры.
Виридовикс выскочил из строя и побежал навстречу каздам, не обращая
внимания на стрелы и уклоняясь от ударов мечей, которые сверкали, как
частые молнии. Командир кочевников атаковал кельта. Виридовикс увернулся в
сторону и ударил врага сам, держа меч обеими руками. Клинок разрубил
твердую кожу панциря, ребра врага казда хрустнули, и мертвое тело
кочевника свалилось в густую пыль. Римляне приветствовали удачу галла
победными криками.
Копий у них оставалось мало, и атака каздов ударила по строю, почти
не защищенному копейщиками. Несмотря на свою знаменитую дисциплину,
римляне пошатнулись. Передний фронт строя отступил и начал разрушаться.
Стоя в передней линии, Марк сражался со всеми наравне, подбадривая
легионеров своим мужеством. Он убил одного за другим двух каздов, но еще
двое наседали на него с боков. Всадник-казд плашмя ударил его по голове
наконечником копья, как дубиной. Это был скользящий удар, но глаза трибуна
затуманились, и он упал на колени. Другой казд, пеший, подскочил с саблей
наперевес. Трибун поднял щит, отражая удар, но понял, что сделал это
слишком поздно. Уголком глаза он увидел, как высокая тень воина появилась
за спиной врага, услышал, как топор с хрустом врезался в тело. Казд умер,
не успев даже вскрикнуть. Скапти, сын Модольфа, уперся сапогом в его
мертвое тело и с усилием выдернул топор из его спины.
- Где твои солдаты? - крикнул ему Скаурус.
Халога пожал плечами.
- Мертвы или рассеяны. Сегодня они дали воронам больше вражьих
костей, чем своих собственных.
Сейчас Скапти больше, чем обычно, напоминал волка - старого волка,
последнего уцелевшего из своей стаи. Он открыл рот, чтобы еще что-то
сказать, но внезапно все его тело напряглось. Марк с болью увидел, как
жало стрелы показалось из груди Скапти. Его единственный глаз немигающе
смотрел на римлянина.
- Это место похуже, чем Имброс, - отчетливо сказал он. Пронзительный
взор голубого глаза потускнел, и халога рухнул на землю.
Скаурус вспомнил, что халога предвидел свою судьбу, когда римляне
покидали его город. Но у Марка не было времени размышлять об этом.
Легионеры отступали под натиском превосходящих сил врага, и им негде было
получить подкрепление, чтобы заполнить бреши в своих рядах. Скоро они
перестанут быть эффективной боевой силой, а бегущая в панике толпа -
хорошая мишень для кочевников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108