- Теми богами, которые принесли нас сюда, и
богами, которых мы встретили здесь, я клянусь повиноваться Императору и
исполнять все его приказы как можно лучше. Клянетесь ли вы так же, как я?
- И_у_р_а_м_у_с_! - крикнули легионеры по-латыни так, как в тот день,
когда они вступали в легион. - Мы клянемся!
Нейпос не понимал слов, но смысл их был вполне понятен ему. Он
поклонился Марку в знак благодарности и поспешил к другим отрядам.
Шум вокруг лагеря стоял ужасный. Не в силах открыто штурмовать
укрепления, казды делали все, что могли, чтобы запугать его защитников.
Некоторые подъезжали поближе, выкрикивая угрозы и ругательства на ломаном
видессианском, другие поднимали вой, полный ярости. Но хуже всего были
громкие удары барабанов, гремевших у каждого костра каздов, как удары
сердца сумасшедшего, умирающего бога. Земля дрожала от этих звуков, они
отдавались в мозгу и пробирали солдат до костей. Спать в такую ночь не
смог даже флегматичный Скаурус. Поэтому он только приветствовал появление
гонца от Маврикиоса, причем с таким энтузиазмом, что тот только покачал
головой в недоумении.
Марк без труда нашел палатку Императора, которая была больше всех
остальных и находилась в самой высокой точке лагеря, что открывало
Маврикиосу обзор всего войска. Но добраться до нее было так же трудно, как
пробиться через толпу на форуме Паламас в имперской столице. Весь лагерь
не спал, там постоянно передвигались люди. Кто-то шел по делам, кто-то
бесцельно бродил, пытаясь отвлечься от тяжелых дум.
Трибун почти не смотрел по сторонам. Гай Филипп не успел вовремя
остановить его, и Марк со всего размаха столкнулся лбом с
наемником-халога. Высоченный белокурый человек раздраженно повернулся. Его
правый глаз прикрывала повязка.
- Гляди себе под ноги, ты, дурень! - начал он и внезапно остановился.
- Скапти! - воскликнул Марк. - Я не знал, что ты с армией. Ты должен
был навестить нас давным-давно.
- Когда я в последний раз виделся с тобой, я говорил, что мы
встретимся снова. - Командир гарнизона Имброса пожал плечами. Больше для
себя, чем для римлян, он продолжал: - Судьба человека - странная вещь:
если ты не идешь к ней, она сама к тебе приходит.
Он сжал Скаурусу руку обеими ладонями и в удивлении покачал головой.
Оставив римлян гадать относительно своих странных слов, Скапти повернулся
и пошел своей дорогой, - одинокий, сильный, гордый человек.
Глядя ему вслед, Гай Филипп сказал:
- Я и прежде видел солдат с таким выражением лица. _Ф_е_й_, как
назвал бы его Виридовикс.
- Да, он почему-то думает, что я - орудие в руках его судьбы и несу
ему гибель. Пусть боги докажут, что он ошибается. - Но что-то еще не
давало покоя Скаурусу, и он вдруг понял: - А почему ты позаимствовал
выражение именно у Виридовикса?
На лице центуриона появилось мрачное выражение, которое Марк минуту
назад видел на лице Скапти, сына Модольфа.
- Эти слова подходят к халога, не так ли?
- Не могу не согласиться. Пойдем посмотрим, как чародеи Маврикиоса
будут приделывать нам крылья, чтобы вытащить из этой западни.
Но волшебников, насчет которых прошелся Марк, на военном совете не
было, Маврикиос взял их с собой, но скорее для того, чтобы они
останавливали заклинания врагов, на большее он не рассчитывал. Маврикиос
не считал магию наступательным оружием. Император был прирожденным
солдатом. Битва, которая ожидала его, была не совсем той, какую он
планировал, но уклоняться от сражения он не собирался. Сейчас он на
удивление оживленно разговаривал с Ортайясом Сфранцезом.
- Я не думаю, что Калокирес рекомендует именно таким способом
завлекать противника в битву, но полагаю, что это сработает. Насколько мне
известно, кочевники так завели себя сегодняшней стычкой, что собираются
драться с нами немедленно. И когда они кинутся в бой, мы сломаем их. В
рукопашной схватке у них не будет шансов одолеть нас.
Марк подумал, что у Императора есть все основания для такого
утверждения. То, что он видел у каздов, подтверждало эти выводы. Победы,
даже небольшие, ослепляли их. Возможно, они захотят поскорее разделаться с
видессианами, которые попали в ловушку. Император тоже думал об этом.
Соответственно своим выводам он отдал приказы Сфранцезу и Туризину.
- Вы оба, на левом и правом крыле, будете выполнять самую важную
работу, так как у вас - большая часть легкой кавалерии. Растяните ее
пошире и направьте каздов в центр. Тяжеловооруженные солдаты остановят их,
и когда начнется бой в центре, сомкните фланги вот так. - Он соединил
пальцы рук. - Мы окружим их с трех сторон, а может быть, с помощью Фоса и
с четырех.
Туризин спокойно слушал указания Маврикиоса и время от времени кивал
в знак понимания.
- Он достаточно хладнокровен, а? - прошептал Гай Филипп Скаурусу.
- А почему бы и нет? Этот план не новость для Туризина. Они с
Маврикиосом, скорее всего, вместе работали над ним после заката солнца.
Но Ортайяс Сфранцез слышал этот приказ впервые, и глаза его блестели
от возбуждения.
- Вы придерживаетесь классической тактики, Ваше Величество, - выпалил
он. - Мы устроим хороший капкан и захватим в него неорганизованное стадо
варваров.
Скаурус мог согласиться с первой частью этого высказывания, но сильно
сомневался в правоте второй. План Маврикиоса вызвал в его памяти сражение
при Каннах, когда Ганнибал загнал римлян в ловушку, подобную той, о
которой говорил Император.
Маврикиос, казалось, был доволен похвалой.
- Спасибо, Ортайяс, на добром слове, - сказал он вежливо. - Я надеюсь
на тебя, ты сумеешь зажечь своих солдат горячей боевой речью.
Маврикиос и вправду должен быть очень уверен в исходе боя, подумал
Марк, если стал столь снисходительным к племяннику своего злейшего врага.
- Я так и сделаю! Я уже подготовил хорошую речь, она возбудит ярость
в моих воинах.
- Прекрасно, - заключил Император.
Гай Филипп рядом со Скаурусом закатил глаза и простонал, но так тихо,
что его мог услышать только трибун. Старший центурион как-то имел счастье
выслушать одну из таких речей и был не слишком вдохновлен ею. Впрочем,
сейчас это не имело большого значения.
Скаурус наблюдал за Нефоном Комносом, который внимательно слушал
Императора, и знал, что старый вояка хорошо выполнит свой долг. Все (за
исключением, пожалуй, Ортайяса Сфранцеза) знали, что левое крыло
принадлежит Комносу.
В темноте вокруг окруженного лагеря барабаны на мгновение замерли,
затем начали снова, теперь уже все вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
богами, которых мы встретили здесь, я клянусь повиноваться Императору и
исполнять все его приказы как можно лучше. Клянетесь ли вы так же, как я?
- И_у_р_а_м_у_с_! - крикнули легионеры по-латыни так, как в тот день,
когда они вступали в легион. - Мы клянемся!
Нейпос не понимал слов, но смысл их был вполне понятен ему. Он
поклонился Марку в знак благодарности и поспешил к другим отрядам.
Шум вокруг лагеря стоял ужасный. Не в силах открыто штурмовать
укрепления, казды делали все, что могли, чтобы запугать его защитников.
Некоторые подъезжали поближе, выкрикивая угрозы и ругательства на ломаном
видессианском, другие поднимали вой, полный ярости. Но хуже всего были
громкие удары барабанов, гремевших у каждого костра каздов, как удары
сердца сумасшедшего, умирающего бога. Земля дрожала от этих звуков, они
отдавались в мозгу и пробирали солдат до костей. Спать в такую ночь не
смог даже флегматичный Скаурус. Поэтому он только приветствовал появление
гонца от Маврикиоса, причем с таким энтузиазмом, что тот только покачал
головой в недоумении.
Марк без труда нашел палатку Императора, которая была больше всех
остальных и находилась в самой высокой точке лагеря, что открывало
Маврикиосу обзор всего войска. Но добраться до нее было так же трудно, как
пробиться через толпу на форуме Паламас в имперской столице. Весь лагерь
не спал, там постоянно передвигались люди. Кто-то шел по делам, кто-то
бесцельно бродил, пытаясь отвлечься от тяжелых дум.
Трибун почти не смотрел по сторонам. Гай Филипп не успел вовремя
остановить его, и Марк со всего размаха столкнулся лбом с
наемником-халога. Высоченный белокурый человек раздраженно повернулся. Его
правый глаз прикрывала повязка.
- Гляди себе под ноги, ты, дурень! - начал он и внезапно остановился.
- Скапти! - воскликнул Марк. - Я не знал, что ты с армией. Ты должен
был навестить нас давным-давно.
- Когда я в последний раз виделся с тобой, я говорил, что мы
встретимся снова. - Командир гарнизона Имброса пожал плечами. Больше для
себя, чем для римлян, он продолжал: - Судьба человека - странная вещь:
если ты не идешь к ней, она сама к тебе приходит.
Он сжал Скаурусу руку обеими ладонями и в удивлении покачал головой.
Оставив римлян гадать относительно своих странных слов, Скапти повернулся
и пошел своей дорогой, - одинокий, сильный, гордый человек.
Глядя ему вслед, Гай Филипп сказал:
- Я и прежде видел солдат с таким выражением лица. _Ф_е_й_, как
назвал бы его Виридовикс.
- Да, он почему-то думает, что я - орудие в руках его судьбы и несу
ему гибель. Пусть боги докажут, что он ошибается. - Но что-то еще не
давало покоя Скаурусу, и он вдруг понял: - А почему ты позаимствовал
выражение именно у Виридовикса?
На лице центуриона появилось мрачное выражение, которое Марк минуту
назад видел на лице Скапти, сына Модольфа.
- Эти слова подходят к халога, не так ли?
- Не могу не согласиться. Пойдем посмотрим, как чародеи Маврикиоса
будут приделывать нам крылья, чтобы вытащить из этой западни.
Но волшебников, насчет которых прошелся Марк, на военном совете не
было, Маврикиос взял их с собой, но скорее для того, чтобы они
останавливали заклинания врагов, на большее он не рассчитывал. Маврикиос
не считал магию наступательным оружием. Император был прирожденным
солдатом. Битва, которая ожидала его, была не совсем той, какую он
планировал, но уклоняться от сражения он не собирался. Сейчас он на
удивление оживленно разговаривал с Ортайясом Сфранцезом.
- Я не думаю, что Калокирес рекомендует именно таким способом
завлекать противника в битву, но полагаю, что это сработает. Насколько мне
известно, кочевники так завели себя сегодняшней стычкой, что собираются
драться с нами немедленно. И когда они кинутся в бой, мы сломаем их. В
рукопашной схватке у них не будет шансов одолеть нас.
Марк подумал, что у Императора есть все основания для такого
утверждения. То, что он видел у каздов, подтверждало эти выводы. Победы,
даже небольшие, ослепляли их. Возможно, они захотят поскорее разделаться с
видессианами, которые попали в ловушку. Император тоже думал об этом.
Соответственно своим выводам он отдал приказы Сфранцезу и Туризину.
- Вы оба, на левом и правом крыле, будете выполнять самую важную
работу, так как у вас - большая часть легкой кавалерии. Растяните ее
пошире и направьте каздов в центр. Тяжеловооруженные солдаты остановят их,
и когда начнется бой в центре, сомкните фланги вот так. - Он соединил
пальцы рук. - Мы окружим их с трех сторон, а может быть, с помощью Фоса и
с четырех.
Туризин спокойно слушал указания Маврикиоса и время от времени кивал
в знак понимания.
- Он достаточно хладнокровен, а? - прошептал Гай Филипп Скаурусу.
- А почему бы и нет? Этот план не новость для Туризина. Они с
Маврикиосом, скорее всего, вместе работали над ним после заката солнца.
Но Ортайяс Сфранцез слышал этот приказ впервые, и глаза его блестели
от возбуждения.
- Вы придерживаетесь классической тактики, Ваше Величество, - выпалил
он. - Мы устроим хороший капкан и захватим в него неорганизованное стадо
варваров.
Скаурус мог согласиться с первой частью этого высказывания, но сильно
сомневался в правоте второй. План Маврикиоса вызвал в его памяти сражение
при Каннах, когда Ганнибал загнал римлян в ловушку, подобную той, о
которой говорил Император.
Маврикиос, казалось, был доволен похвалой.
- Спасибо, Ортайяс, на добром слове, - сказал он вежливо. - Я надеюсь
на тебя, ты сумеешь зажечь своих солдат горячей боевой речью.
Маврикиос и вправду должен быть очень уверен в исходе боя, подумал
Марк, если стал столь снисходительным к племяннику своего злейшего врага.
- Я так и сделаю! Я уже подготовил хорошую речь, она возбудит ярость
в моих воинах.
- Прекрасно, - заключил Император.
Гай Филипп рядом со Скаурусом закатил глаза и простонал, но так тихо,
что его мог услышать только трибун. Старший центурион как-то имел счастье
выслушать одну из таких речей и был не слишком вдохновлен ею. Впрочем,
сейчас это не имело большого значения.
Скаурус наблюдал за Нефоном Комносом, который внимательно слушал
Императора, и знал, что старый вояка хорошо выполнит свой долг. Все (за
исключением, пожалуй, Ортайяса Сфранцеза) знали, что левое крыло
принадлежит Комносу.
В темноте вокруг окруженного лагеря барабаны на мгновение замерли,
затем начали снова, теперь уже все вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108