- крикнул кто-то.
Гай Филипп смерил спросившего яростным взглядом, а Скаурус сказал:
- Хороший вопрос. Я отвечу на него. Наши мечи - это все, что мы можем
сейчас предложить. Мы еще не нашли дороги в Рим, и нас слишком мало в этой
ужасной стране.
Эта попытка объясниться была слабой, но правдивой и простой;
легионеры быстро согласились с ней и начали сворачивать лагерь, готовясь к
походу. Марка не очень-то радовала перспектива стать наемником, но
выбирать особенно не приходилось. Кроме того, это давало ему возможность
сохранить среди легионеров дисциплину. В таком странном краю они могли
рассчитывать только на самих себя. Трибуна удивило, что Видессос охотно
нанимает солдат из других стран. Для Марка это был признак упадка страны,
напоминающий о Египте эпохи Птолемея, недостойный крепкого, здорового
государства. Но Зимискес и Мазалон были солдатами и, очевидно, местными
жителями. Он вздохнул. Как много непонятного...
По просьбе Горгидаса Скаурус послал отделение солдат нарубить кольев
для носилок: тяжелораненые - а их было больше десятка - идти не могли.
- Кое-кто не доживет до следующего утра, сказал грек. - Но
большинство выкарабкается, если их хорошо кормить и заботливо ухаживать.
Гарцуя на коне, Зимискес осматривал земляные укрепления и валы,
построенные легионерами. Приподнявшись в седле, он внимательно осмотрел и
лагерь римлян. Было видно, что порядок и дисциплина произвели на него
большое впечатление.
Хотя Скаурус держался достаточно осторожно, чтобы громко выражать
свое одобрение, он был поражен тем, как умело видессиане оснастили
лошадей. С первого взгляда можно было оценить достоинства их вооружения,
которое сразу понравилось римлянам. Например, Нэйлос ехал на лошади,
упираясь в металлические стремена, которых не знали в Риме. Кроме того,
когда лошадь поднимала ногу, Марк видел, что копыта ее подбиты
металлическими подковами, повторяющими форму копыт и защищающими их от
ударов о камни.
- Хитро придумано, а? - воскликнул Гай Филипп, проходя мимо. - Этот
малый может держать лук, меч или копье обеими руками и одновременно
удерживаться в седле. Почему мы никогда не думали об этом?
- Было бы неплохо не показывать им, что мы встречаемся с такой штукой
впервые.
- Я не вчера родился, - сказал Гай Филипп.
- Я знаю, - ответил Марк.
Разговаривая с трибуном, центурион даже не смотрел на лошадь, и
видессианин (если бы он наблюдал за ними) все равно не понял бы, что они
говорят о нем.
Через час пешего марша по узкой, петляющей тропа римляне вышли из
леса, и впереди показались возделанные поля. Марк с любопытством
осматривал местность. Он видел холмы и долины, а на севере и северо-западе
в голубой дымке проступали высокие горы. На холмах виднелись крестьянские
хижины и усадьбы, а на склонах паслись стада овец и коз. Несколько
крестьян, увидев солдат, торопливо перегнали скотину в сторону, подальше
от колонны. Зимискес крикнул им, чтоб они не пугались необычного вида
солдат, но большинство крестьян предпочитало не рисковать.
- Похоже, для них это дело привычное, - заметил Гай Филипп.
Марк задумчиво кивнул.
Климат здесь был теплее и суше, чем в Галлии. Порывы ветра приносили
привкус соли, а вдали можно было увидеть парящих чаек.
- Мы же не собираемся плыть в город на корабле? - спросил Виридовикс
Марка.
- Не думаю. А что?
- Хоть я и прожил всю свою жизнь возле воды, но каждый раз, попадая
на корабль, умираю от морской болезни. - От одной только мысли о такой
возможности кельт побледнел.
Узкая тропинка перешла в широкую грунтовую дорогу, шедшую с севера на
юг. Привыкший к мощеным камнями римским дорогам, Марк не сумел скрыть
своего разочарования. Но Гай Филипп заметил:
- Ты знаешь, ведь это народ всадников, а лошадям безразлично -
твердая эта дорога или нет, тем более, что у них копыта подкованы. Наши
пути прокладывались не для лошадей, они предназначены для быстрой
переброски пехоты из одного места в другое.
Но это все же не могло убедить трибуна.
- А зима? Зимой эта дорога превратится в море грязи. Даже летом она
не очень удобна. - Клуб пыли вырвался из-под копыт лошади Зимискеса, и
римлянин закашлялся.
Марк подошел поближе к видессианину и попытался заговорить с ним,
показывая рукой на предметы и запоминая их названия на местном языке,
одновременно называя те же предметы по-латыни. К его удивлению, Зимискес
схватывал латынь гораздо быстрее, чем Марк язык Видессоса.
Солнце давно перевалило за полдень, когда солдаты подошли к низкому
каменному зданию с толстыми стенами. С восточной стороны оно было покрыто
плоской крышей, а в середине его вздымался высокий деревянный шпиль,
выкрашенный в голубой цвет. На вершине шпиля был установлен позолоченный
шар. Два человека (по виду - жрецы) с бритыми головами и густыми бородами,
одетые в яркие голубые халаты, работали в саду неподалеку от здания.
И здание, и эти люди были так непохожи на все, что Марк когда-либо
видел, что он вопросительно взглянул на Зимискеса. Его проводник повторил
уже знакомый Марку ритуал - плюнул на землю и, подняв лицо к небу, развел
руками. Трибун сообразил, что люди в голубом - жрецы, хотя ему по-прежнему
было неясно, почему они возделывают сад. Интересно, занимаются они этим
постоянно или только изредка? "Если это так, - подумал он, - они, должно
быть, очень серьезно относятся к своей религии".
Случайные прохожие редко встречались им. Торговец, увидев
приближающуюся колонну солдат, быстро повернул свою лошадь к югу и
ускакал, нещадно ее нахлестывая.
Гай Филипп презрительно фыркнул:
- Этот дурень, наверное, думает, что мы побежим за его лошадью?
- Мне это и в голову не пришло, - сердито пробормотал Виридовикс. -
Иначе на моих ступнях выросли бы мозоли размером с золотые монеты. Я
думаю, что вы, римляне, рождены для того, чтобы холить пешком, поэтому и
не чувствуете боли в ногах. А мои горят, как в огне.
А для Скауруса день пешего марша был сущим пустяком. Его солдаты шли
медленнее, чем обычно, потому что несли носилки и были измучены вчерашней
битвой, многие получили легкие раны. Как и предвидел Горгидас, четверо
солдат на носилках умерли в тот же день.
Зимискес, похоже, был поражен неутомимостью легионеров. И с
восхищением наблюдал за тем, как они в образцовом порядке ставят палатки и
навесы от солнца. Марк гордился умелой работой и дисциплиной, которую
продемонстрировали его усталые солдаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Гай Филипп смерил спросившего яростным взглядом, а Скаурус сказал:
- Хороший вопрос. Я отвечу на него. Наши мечи - это все, что мы можем
сейчас предложить. Мы еще не нашли дороги в Рим, и нас слишком мало в этой
ужасной стране.
Эта попытка объясниться была слабой, но правдивой и простой;
легионеры быстро согласились с ней и начали сворачивать лагерь, готовясь к
походу. Марка не очень-то радовала перспектива стать наемником, но
выбирать особенно не приходилось. Кроме того, это давало ему возможность
сохранить среди легионеров дисциплину. В таком странном краю они могли
рассчитывать только на самих себя. Трибуна удивило, что Видессос охотно
нанимает солдат из других стран. Для Марка это был признак упадка страны,
напоминающий о Египте эпохи Птолемея, недостойный крепкого, здорового
государства. Но Зимискес и Мазалон были солдатами и, очевидно, местными
жителями. Он вздохнул. Как много непонятного...
По просьбе Горгидаса Скаурус послал отделение солдат нарубить кольев
для носилок: тяжелораненые - а их было больше десятка - идти не могли.
- Кое-кто не доживет до следующего утра, сказал грек. - Но
большинство выкарабкается, если их хорошо кормить и заботливо ухаживать.
Гарцуя на коне, Зимискес осматривал земляные укрепления и валы,
построенные легионерами. Приподнявшись в седле, он внимательно осмотрел и
лагерь римлян. Было видно, что порядок и дисциплина произвели на него
большое впечатление.
Хотя Скаурус держался достаточно осторожно, чтобы громко выражать
свое одобрение, он был поражен тем, как умело видессиане оснастили
лошадей. С первого взгляда можно было оценить достоинства их вооружения,
которое сразу понравилось римлянам. Например, Нэйлос ехал на лошади,
упираясь в металлические стремена, которых не знали в Риме. Кроме того,
когда лошадь поднимала ногу, Марк видел, что копыта ее подбиты
металлическими подковами, повторяющими форму копыт и защищающими их от
ударов о камни.
- Хитро придумано, а? - воскликнул Гай Филипп, проходя мимо. - Этот
малый может держать лук, меч или копье обеими руками и одновременно
удерживаться в седле. Почему мы никогда не думали об этом?
- Было бы неплохо не показывать им, что мы встречаемся с такой штукой
впервые.
- Я не вчера родился, - сказал Гай Филипп.
- Я знаю, - ответил Марк.
Разговаривая с трибуном, центурион даже не смотрел на лошадь, и
видессианин (если бы он наблюдал за ними) все равно не понял бы, что они
говорят о нем.
Через час пешего марша по узкой, петляющей тропа римляне вышли из
леса, и впереди показались возделанные поля. Марк с любопытством
осматривал местность. Он видел холмы и долины, а на севере и северо-западе
в голубой дымке проступали высокие горы. На холмах виднелись крестьянские
хижины и усадьбы, а на склонах паслись стада овец и коз. Несколько
крестьян, увидев солдат, торопливо перегнали скотину в сторону, подальше
от колонны. Зимискес крикнул им, чтоб они не пугались необычного вида
солдат, но большинство крестьян предпочитало не рисковать.
- Похоже, для них это дело привычное, - заметил Гай Филипп.
Марк задумчиво кивнул.
Климат здесь был теплее и суше, чем в Галлии. Порывы ветра приносили
привкус соли, а вдали можно было увидеть парящих чаек.
- Мы же не собираемся плыть в город на корабле? - спросил Виридовикс
Марка.
- Не думаю. А что?
- Хоть я и прожил всю свою жизнь возле воды, но каждый раз, попадая
на корабль, умираю от морской болезни. - От одной только мысли о такой
возможности кельт побледнел.
Узкая тропинка перешла в широкую грунтовую дорогу, шедшую с севера на
юг. Привыкший к мощеным камнями римским дорогам, Марк не сумел скрыть
своего разочарования. Но Гай Филипп заметил:
- Ты знаешь, ведь это народ всадников, а лошадям безразлично -
твердая эта дорога или нет, тем более, что у них копыта подкованы. Наши
пути прокладывались не для лошадей, они предназначены для быстрой
переброски пехоты из одного места в другое.
Но это все же не могло убедить трибуна.
- А зима? Зимой эта дорога превратится в море грязи. Даже летом она
не очень удобна. - Клуб пыли вырвался из-под копыт лошади Зимискеса, и
римлянин закашлялся.
Марк подошел поближе к видессианину и попытался заговорить с ним,
показывая рукой на предметы и запоминая их названия на местном языке,
одновременно называя те же предметы по-латыни. К его удивлению, Зимискес
схватывал латынь гораздо быстрее, чем Марк язык Видессоса.
Солнце давно перевалило за полдень, когда солдаты подошли к низкому
каменному зданию с толстыми стенами. С восточной стороны оно было покрыто
плоской крышей, а в середине его вздымался высокий деревянный шпиль,
выкрашенный в голубой цвет. На вершине шпиля был установлен позолоченный
шар. Два человека (по виду - жрецы) с бритыми головами и густыми бородами,
одетые в яркие голубые халаты, работали в саду неподалеку от здания.
И здание, и эти люди были так непохожи на все, что Марк когда-либо
видел, что он вопросительно взглянул на Зимискеса. Его проводник повторил
уже знакомый Марку ритуал - плюнул на землю и, подняв лицо к небу, развел
руками. Трибун сообразил, что люди в голубом - жрецы, хотя ему по-прежнему
было неясно, почему они возделывают сад. Интересно, занимаются они этим
постоянно или только изредка? "Если это так, - подумал он, - они, должно
быть, очень серьезно относятся к своей религии".
Случайные прохожие редко встречались им. Торговец, увидев
приближающуюся колонну солдат, быстро повернул свою лошадь к югу и
ускакал, нещадно ее нахлестывая.
Гай Филипп презрительно фыркнул:
- Этот дурень, наверное, думает, что мы побежим за его лошадью?
- Мне это и в голову не пришло, - сердито пробормотал Виридовикс. -
Иначе на моих ступнях выросли бы мозоли размером с золотые монеты. Я
думаю, что вы, римляне, рождены для того, чтобы холить пешком, поэтому и
не чувствуете боли в ногах. А мои горят, как в огне.
А для Скауруса день пешего марша был сущим пустяком. Его солдаты шли
медленнее, чем обычно, потому что несли носилки и были измучены вчерашней
битвой, многие получили легкие раны. Как и предвидел Горгидас, четверо
солдат на носилках умерли в тот же день.
Зимискес, похоже, был поражен неутомимостью легионеров. И с
восхищением наблюдал за тем, как они в образцовом порядке ставят палатки и
навесы от солнца. Марк гордился умелой работой и дисциплиной, которую
продемонстрировали его усталые солдаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108