Как видите, я жив, здоров и улыбаюсь. Похоже, что я его внебрачный сын. Но
не это главное. Отныне боги занимаются своими делами, а вы своими. Вы им
больше не нужны, вы им пофиг, все что есть у вас, члены, косточки,
жизненные соки, мысли, знания, теперь только ваши. Есть Единый, который все
сотворил. Вы на свой лад представляете его и зовете Конирая Виракоча. Так
вот, он дает добро, чтобы вам пользоваться всеми благами и удобствами этого
мира, не боясь неудовлетворенных духов. Он своим небесным декретом запретил
поить богов вашей кровью. Это называется Сухой Закон. Из-за Сухого Закона
вовсе не остановится Солнце, скорее уж наоборот, и каждую ночь будут
исправно карабкаться на свои небеса и Мать-Луна, и Дева-Венера и
сестры-звезды. А тот, небезызвестный начальник, который называл себя Сыном
Солнца, который запрещал или разрешал вам дышать, уходить, приходить,
какать, чихать, сношаться, который заставлял вас наполнять хранилища вдоль
дорог, строить какие-то дурацкие дамбы, кормить его баб в Доме Избранниц и
всю эту стаю тикуй-рикуков, он больше не имеет власти над вами. Теперь воля
наступает. Каждый может сидеть сиднем на одном месте или же отчалить на
заработки, может выращивать хоть маис, хоть орехи, или же, вместо этого,
тачать сандалии, может ссыпать свой урожай в общие хранилища или же продать
на базаре, может жениться на ком угодно под любым забором...
Я спустился на несколько ступенек вниз и снова обратился к народу, который
как обычно безмолствовал, не врубившись в новые идеи:
- Вопросы есть? У кого есть вопрос, может встать и задать.
Спустя минуту тягостного ожидания, поднялся какой-то селянин скромного
вида.
- Вы, новый повелитель, за ленивых, за "сладкие кости" воюете?
- Опять слышу стереотип, пардон, устойчивое суждение. Нельзя всю жизнь
ходить по одной колее, которая ведет вас в разделочный цех. Пора, товарищи
индейцы, искать свежие пути. Нельзя лишь тупо и однообразно трудиться, это
и дятел умеет, весь день-деньской носом долбит; надо думать и соображать.
Каждый должен самостоятельно найти свое дело, то самое, с которым он лучше
справится и на котором больше заработает, пусть это будет совершенно новое
и необычное дело. Каждый обязан знать свою меру, сколько ему работать,
сколько отдыхать и сколько сидеть на горшке, сколько оставить себе и
сколько продать на сторону. Надо, господа, смотреть не только под ноги, но
еще и по сторонам, и даже вверх.
Я оглянулся и увидел склоненные головы индейчиков и недоумевающие лица
соратников. Кажется, переборщил со своей агитацией.
- Ты не слишком на политику налегай, тем более, они и не поймут, чурки
ведь,- притормозил меня Кузьмин.
- Короче, кто сейчас запишется в наше войско, тот освободится от всех
повинностей. Желающих прошу встать.
- Ну, наконец-то дело сказал,- выдохнул кто-то из наших внизу, кажется,
Коковцов.- Ребята, вы извините, что он такой трепач несносный.
Поднялось до полусотни желающих вступить в войско. Это из десятитысячной-то
толпы.
В другом селении мы набрали еще сотню "отчаянных".
В следующем селении мы вывели из строя каждого третьего и никто не
отказался.
Тем более, и Золотой Катыш везде напускал тумана, что, дескать, я имею
прямое отношение к Солнцу, если уж не сын, так внучатый племянник.
В других населенных пунктах выводили каждого второго и даже первого. И
опять никто не возражал и не сопротивлялся. К концу недели у нас было
минимум пятитысячное войско. К сожалению, я быстро убедился, что
большинству моих воинов лучше бы в стаде баранами работать - впрочем, в
стране инков даже бараны не водились.
А к концу недели стало меркнуть солнце, подернувши пеленой свой светлый
лик. Казалось тот самый умопомрачительный великан, которого я наблюдал с
верхушки пирамиды, наклонился к нам своим недовольной физиономией. Грозовые
облака около соседних вершин изобразили собой морду зловредного беса,
однако дождь так и не пролился. Вдабавок стало трясти почву, как будто
кто-то, ворочаясь, просыпался в сердце гор.
Впрочем, я нередко говорил соратникам, чихаю-де на все, что угрозливо
нарисует нам природа. За такую открыто проявленную храбрость на военном
совете меня избрали главой стремительно растущего войска. "Пусть
покомандует,- согласился Коковцов,- посмотрим, надолго ли его хватит."
Кстати, Кузьмин стал начальником штаба, а Коковцов - замом по тылу. Кроме
того, было принято решение спешно покинуть долину и потихоньку спускаться с
гор.
Так начался героический переход Суворова через Альпы, вернее Хвостова через
Анды. Кстати, особой поклажи мы на себе не тащили, надеясь на общественные
хранилища, носильщиков у нас было завались, также как и проводников. И лам,
верблюдов местных, хватало - поскольку мы забирали их везде, где ни попадя,
не стесняясь. Ведь все стада были имуществом Солнца, то есть
общегосударственными.
Узкими скалистыми тропами мы преодолели перевал Уилькабамба, несмотря на
пару каменных и несколько селевых лавин. И, наконец, оставили позади
насупившийся лик Господина-Солнце. В центральных областях страны инков
солнышко светило с прежней силой.
Тут мы и занялись мы крепостью Мойок-Марка, которая запирала путь к инкской
столице. Решено было показать врагу, что такое лихой ночной рейд.
Обстреляли мы крепостные стены из пулеметов, а то, что за ними, из
миномета. Наши лучники тоже хорошо поработали, утыкав стрелами и превратив
в ежиков немало вражеских солдат. Правда, воспользоваться лестницами для
штурма крепости не получилось - из-за глубоких пристенных рвов. Зато мы
вскарабкались на верхотуры с помощью веревок, оснащенных "кошками" на
концах. Потом перекрошили гарнизон у стен и обезвредили башни, нашвыряв
через бойницы "лимонки". В крепости, кстати, имелось пару пулеметных гнезд,
но пулеметчиков кокнули наши снайпера и гранатометчики. Боеприпасы мы
сэкономили, когда остатки гарнизона также просто, как и оловянные
солдатики, перешли на нашу сторону. В общем-то, мы только в раж вошли, а
уже все и кончилось.
Набеги на окрестные селения быстро увеличили наши ряды до семи тысяч - за
счет оперативно сдававшихся в плен ополченцев. Впрочем, все остальное они
делали чрезвычайно замедленно, как будто были погружены в густую кашу. Мне
это не слишком нравилось. Чересчур уж легко поддавалось государство инков,
я в два приема получил большое, но малобоеспособное и дурное войско.
Например, в штурме крепости и последующих набегах принимало участие не
более пары сотен моих солдат. Из них тринадцать тех, кто пришел вместе со
мной из цивилизованного мира-метрополии, плюс союзники из самых диких
племен, которые ненавидели инков за то, что те мешали
людоедствовать-сыроедствовать и спариваться в любое время суток, а также
заставляли пахать и сеять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74