- Толково объяснил, Сашок. А как образовался периферийный мир Бормана, то
есть Супайпа Уасин?
- Это резонансное явление, вторичный отпечаток, как бы второй круг на воде
от брошенного камня. Вторичный, нижний мир - он еще более сырой,
демонический, эктоплазменный. Почему в один "хрональный карман" попал
полковник Максимов, а в другой - рейхсляйтер Борман, мне никак не
разобраться. Может, это связано с персональным уровнем "демоничности" и
"злобесности". Но сейчас отпечатки как бы разглаживаются, вторичный мир
поглощает первичный и, похоже, не прочь вернуться в метрополию в виде
большого "подарка".
- Между прочим, в мире, придуманном Борманом, все как в родной метрополии:
и дома, и стулья, и туалетная бумага,- только я играю роль не
железнодородника и даже не водопроводчика, а самого натурального
Чудотворца.
- Я догадываюсь, Егор, что творится в бормановском Супайпа Уасин, хотя мне
туда доступ закрыт. Едва эта адская реальность достаточно окрепнет, то
внедрится в мир-метрополию, также как вирус входит в организм человека.
Последствия трудно представить...
- Мне не трудно. Я тут все на своей шкуре испытываю, как белая мышь, пока
ты там на компьютере поигрываешь. Хоть бы написал письмо в прессу,
заклеймил бы позором то, что здесь творится...
Беспокойный Крейн не дал досказать.
- Да утихни ты... Думаешь, мне тут приятно в палатке прозябать, без вина,
без пива? И кроме того, злокозненный "подарочек" пожаловал бы в
организованный космос гораздо быстрее, если бы Супайпа-Борман отыскал меня
вместе с навигационным прибором. А так ему приходится переминаться с ноги
на ногу в ожидании... Пару раз его посланцы чуть не нападали на мой след,
но я сплавлял их перуанской полиции как наркоманов и партизан.
- А теперь ты умолкни насчет своего мужества и героизма, я другое скажу...
Тут я заметил, что в тоннеле заметно посветлело, а в свою очередь Крейн
стал таять и стремится к полной незаметности.
- Ты куда, Саша? Побудь еще немного, я тебе и чичу скоро налью.
- Я сейчас в хилом эктоплазменном теле, поэтому на свету начинаю
распадаться. Кроме того, есть смысл не засвечиваться мне здесь. А тебе,
чтобы справиться с "подарком" Бормана, надо уметь обращаться с эктоплазмой.
"Дрессировать" ее с помощью энергии сдвига. Использовать
энергоинформационные узлы, которые именуются уаками. Один из них "завязан"
в храме Луны, тебе больше не стоит туда лезть. Но есть и другие - через
которые происходит накатывание нижнего мира. Особенно важна Титикака со
священным островом. Наверняка, туда и двинет Уайна Капак, так что поспеши
со своим отрядом.
- Обижаешь, у меня не отряд, а целое войско, семь тысяч дубин. К сожалению,
не могу сказать, семь тысяч голов.
- Избавься от балласта, в решающий момент он помешает.
- Да и без тебя знаю, умник...
Крейна поблизости уже не было. Растаял. Наверное, в своем организованном, а
также расхристанном и уязвимом космосе-метрополии, отправился почитать
газетку в сортир.
19.
В Мойок-Марке был оставлен гарнизон - примерно пять тысяч удальцов. Имелась
уверенность, что за неделю они все разбегутся.
Для продолжения кампании было отобрано примерно две тысячи - в первую
очередь из товарищей дикарей, и тех инков, у кого физиономии выглядели
менее сонными. Чтобы ускорить процесс отсеивания ненужных кадров, я устроил
соревнования по шашкам, стрельбе, вольной борьбе, футболу, волейболу,
арм-реслингу, спортивному ориентированию и разгадыванию ребусов. К
сожалению, в число отобранных не попала девушка Часка. Я не желал больше
держать при себе закодированную рабыню-шпионку. Кем же еще могла быть
Часка, если даже Нина Леви-Чивитта меня продала? Да еще хотелось избавиться
от изрядно досаждавшей мне бабы-ягуарихи. Естественно, я дал страшную
нерушимую клятвы не брать в рот коки-куки, невзирая ни какую жару-жажду и
голод-холод.
На военном совете мне удалось навязать соратникам мысль, что идти на
столицу еще рано, надо закалиться в боях и заиметь крепкий тыл. А для этого
идеально подходит озеро Титикака в краю Пуно, где помимо рыбной ловли и
охоты на водоплавающих птиц, можно кормиться картохой, маниокой и другой
едой из запасов, накопленных для строителей дамбы и жрецов, обитателей
священного острова.
Двигаться предстояло в гору вдоль русла быстрой, но мелководной речушки
Апуримак, а затем по дороге, проложенной по горным долинам, вплоть до
самого озера. Стоит отметить, что по сравнению с настоящим Перу, западные
склоны гор и межгорная Сьерра в периферийном мире были куда более влажными
и заросшими. Впрочем, так оно может и выглядело в древности.
После отборочных мероприятий войско смотрелось достаточно боеспособным и
бравым. Еще в крепости солдаты переоделись в трофейные плащи и стеганные
хлопчатобумажные панцыри, а на голову каждый напялил крепкий шлем из
панцыря черепахи.
Однако сыро стало не только в смысле влажности, но и в эктоплазматическом
плане, облако зла все более окутывало двигающееся войско. Солнце смотрело
малоприятной мордой ягуара, из-за облаков зыркал громовой демон. Сама земля
вела себя недружественно и вытягивала все силы. Обессиленные ноги вдруг
начинали прилипать к почве, как будто она была намазана клеем или приобрела
заряд магнетизма. Даже наши ладони и то липкими стали, густой склизкий пот
затягивал лоб и спину. На этой земле замедлялось, таяло, исчезало наше
время, воля к победе тоже испарялась. В этих случаях помогало только кофе,
зычные матерные крики и переход на скользящий лыжный шаг.
В других случаях, особенно на склонах покруче, злобная поверхность начинала
отбрасывать руки, ноги и копыта, отчего срывались и летели вниз воины,
носильщики и навьюченные ламы. Теперь наши ладони были совершенно сухими,
движения конвульсивными, быстрыми - время явно ускорялось. Облегчение
наступало лишь при употреблении коки и прочих видах расслабона. Но
продвигаться надо было не сколько вверх, сколько вбок, отчего мы сбивались
с пути и плутали между древовидных папоротников и сумрачных плаунов.
Короче, войско превращалось в блуждающую толпу.
Где-то к вечеру, когда люди, не обращая ни на что внимания, тяжело тащились
на очередную высоту и вдумчиво цеплялись за стволы огромных бамбуков, нас
встретил огневой рубеж. За деревьями и камнями спрятались паршивцы,
подосланные Уайна Капаком, и лупили по нам. Я вначале даже не смог
распознать, сколько их, потому что помимо обычного огнестрельного оружия,
пистолет-пулеметов и винтовок, у них имелось кое-что похуже. Огнеплюйные
трубки, так бы я это назвал. Их высокотемпературные импульсы прожигали
насквозь моих солдат, одного за другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74