Но сангасои не давали им уйти безнаказанными: они убивали их десятками, воспрянув духом от известия, что их госпожа жива и уничтожила самого страшного из противников. Пираты падали, испепеленные фиолетовыми шарами и золотыми стрелами огней; они умирали под клинком Аэдоны – эльфийским мечом, который участвовал в сотнях сражений за свою долгую, бурную жизнь. Зарубленные жутким топором Куланна, пронзенные стрелами, насаженные на копья, Сарконовы пираты прокляли тот день и час, когда вздумали напасть на гордый красавец корабль, на всех парусах шедший к проливу Удевалла.
Находящиеся на двух уцелевших галерах пытались перерубить абордажные канаты, чтобы уйти на веслах в море, скрыться, надеясь на то, что их не станут преследовать.
В этот момент в воздухе пронеслось хрупкое, изящное тело, и вот уже Каэ стоит выпрямившись на борту вражеского судна.
– За мной! – крикнула она, взмахнув мечами. – Не дадим им сбежать!
И с яростными криками, размахивая оружием, воины Сонандана – справедливая месть за сотни разграбленных кораблей и тысячи загубленных душ – пошли на абордаж.
Все было закончено к восходу солнца. И когда розовый рассвет забрезжил над морем, сангасои уже закончили убирать с палуб «Астериона» мертвые тела. В живых не осталось ни одного головореза. А среди воинов Куланна и матросов было больше раненых, нежели убитых. Но все же без жертв не обошлось. Семнадцать человеческих жизней унесло с собой ночное сражение, и человек семьдесят были выведены из строя. Корабельный лекарь с помощью Номмо и Магнуса перевязывал раны, стараясь поспеть одновременно всюду.
Барнаба топтался у капитанского мостика, где Лоой – с перевязанной головой и левой рукой, обмотанной тремя слоями полотна, – тщательно выверял курс через пролив Удевалла. Корабль стремительно несся под полными парусами прямо в это узкое ущелье, где сталкивались два мощных течения, образуя гигантские волны и водовороты. Лоцман Яртон, посуровевший после смерти сына, напряженно всматривался вперед, ориентируясь по каким-то едва приятным деталям. Каэ рассматривала серьезные, сосредоточенные лица матросов, только по их выражению догадываясь о том, насколько сложен был предстоящий путь. Ибо капитан Лоой вел «Астерион» с такой легкостью, что этот переход мало чем отличался от всего предыдущего плавания по открытому спокойному морю.
Вокруг внезапно потемнело – это высокие берега Сарконовых островов угрожающе надвинулись на гордый корабль, стремясь раздавить его в своих смертельных объятиях. Волны что было силы заколотились о крутые борта, и также мгновенно и неожиданно все изменилось: просияло умытое, какое-то совершенно особенное, будто бы незнакомое, солнце, облегченно выдохнул капитан, так что по всему кораблю было слышно; стали спокойнее лица моряков, разгладились суровые морщины и жесткие складки у рта.
Проскочили. Пролив Удевалла, Сарконовы острова, Хадрамаут, страшная гибель Мердока ап-Фейдли на Алтаре Йа Тайбрайя – все это оставалось позади, а впереди лежал огромный океан Локоджа, в котором затерялась прекрасная, далекая и таинственная Имана.
– Решайте сами, дорогая госпожа, – молвил Лоой.
Компания собралась в капитанской каюте, за огромным дубовым столом с такой необъятной столешницей, что, казалось, карта Арнемвенда, лежавшая на ней, изображала мир в натуральную величину. Двухнедельное, никакими особенными событиями не отмеченное плавание, более похожее на парение между небом и водой, которые, отражаясь друг в друге как два голубых зеркала, сливались на горизонте в единое целое, привело наконец «Астерион» в точку, откуда нужно было прокладывать новый курс. По этой причине капитан и пригласил своих пассажиров, чтобы обсудить столь важный вопрос и принять решение с учетом всех деталей.
– Наш путь может пролегать в три точки, находящиеся отсюда на одинаковом удалении: это Аджа-Хош и Сетубал – два порта Эль-Хассасина – и Трайтон, находящийся уже на территории Ронкадора.
– А как удобнее?
– С точки зрения расстояния, конечно. Сетубал. Тогда можно будет пересечь территорию Эль-Хассасина водным путем, поднявшись вверх по Нии. Захватим мы еще часть дороги по Хартуму. И уже от истока реки вы сможете двигаться по направлению к Лунным горам. Но здесь есть свои «за» и «против». Преимущества этого пути очевидны. Но Эль-Хассасин не самое гостеприимное государство, к тому же Ния, хоть и судоходна даже в верхней своей части, все же не самая глубокая река мира, и потому «Астерион» может там и не пройти, особенно если накануне было мало дождей и Ния обмелела.
Можем мы двигаться и от Трайтона. Там нет достойных упоминания рек, но зато дороги королевства Ронкадор славятся на всю Иману удобством и безопасностью. Так что от Трайтона можно прямиком ехать к озеру Эрен-Хото, на противоположном берегу которого находятся и Лунные горы, и храм.
– По-моему, вы сами сказали, что нужно делать. Выбираем Трайтон. Если, конечно, нет никаких скрытых причин не принимать это решение.
– Абсолютно никаких, – уверил Каэтану капитан Лоой. – Все в порядке, ветер прекрасный, и, благодаря Астериону, мы должны благополучно пересечь океан. Откровенно говоря, я страшно рад, что он нам покровительствует, ибо в этот период года в океане Локоджа бушуют ужасные штормы.
– И вы надеетесь не попасть в шторм, потому что нам помогает Астерион? – со странным выражением лица спросил Барнаба.
Если бы речь шла не о таком странном лице, как то, что было у разноцветного толстяка, Каэ определила бы это выражение как откровенный ужас.
– Естественно, – осторожно ответил капитан. Похоже, он тоже почуял неладное.
– Тогда нам конец, – заявил Барнаба. – Мы ведь оторваны во времени от всего, что оставляем позади себя. Мы как бы странствуем по будущему нашего мира, а поскольку мы не способны объять его целиком, то мне приходится сдвигать в прошлое то будущее, которое мы уже посетили. Вам ясна моя мысль?
– Ничего не понимаю, – откровенно сообщил Лоой.
– А я понимаю, но не Барнабу, – сказала Каэ. – Главное не в этом. Главное, капитан, заключается в том, что Астерион не сильнее и не могущественнее остальных богов и он просто не в состоянии спорить с вездесущим временем. Он не пробьется к нам, так же как и прочие. И это значит для нас погодные условия без поблажек. Так что готовьтесь к тому, что мы можем на всех парусах влететь в какой-нибудь ураган...
– Только не это, – молвил капитан. – Давайте надеяться на лучшее.
... А через два дня разразился шторм.
Честь и слава хаанухам, умеющим строить такие корабли!
«Астерион» метался в бушующем океане, то взмывая вверх, поднятый на гребень громадной волны, то рушась вниз, в разверзшуюся бездонную пропасть;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Находящиеся на двух уцелевших галерах пытались перерубить абордажные канаты, чтобы уйти на веслах в море, скрыться, надеясь на то, что их не станут преследовать.
В этот момент в воздухе пронеслось хрупкое, изящное тело, и вот уже Каэ стоит выпрямившись на борту вражеского судна.
– За мной! – крикнула она, взмахнув мечами. – Не дадим им сбежать!
И с яростными криками, размахивая оружием, воины Сонандана – справедливая месть за сотни разграбленных кораблей и тысячи загубленных душ – пошли на абордаж.
Все было закончено к восходу солнца. И когда розовый рассвет забрезжил над морем, сангасои уже закончили убирать с палуб «Астериона» мертвые тела. В живых не осталось ни одного головореза. А среди воинов Куланна и матросов было больше раненых, нежели убитых. Но все же без жертв не обошлось. Семнадцать человеческих жизней унесло с собой ночное сражение, и человек семьдесят были выведены из строя. Корабельный лекарь с помощью Номмо и Магнуса перевязывал раны, стараясь поспеть одновременно всюду.
Барнаба топтался у капитанского мостика, где Лоой – с перевязанной головой и левой рукой, обмотанной тремя слоями полотна, – тщательно выверял курс через пролив Удевалла. Корабль стремительно несся под полными парусами прямо в это узкое ущелье, где сталкивались два мощных течения, образуя гигантские волны и водовороты. Лоцман Яртон, посуровевший после смерти сына, напряженно всматривался вперед, ориентируясь по каким-то едва приятным деталям. Каэ рассматривала серьезные, сосредоточенные лица матросов, только по их выражению догадываясь о том, насколько сложен был предстоящий путь. Ибо капитан Лоой вел «Астерион» с такой легкостью, что этот переход мало чем отличался от всего предыдущего плавания по открытому спокойному морю.
Вокруг внезапно потемнело – это высокие берега Сарконовых островов угрожающе надвинулись на гордый корабль, стремясь раздавить его в своих смертельных объятиях. Волны что было силы заколотились о крутые борта, и также мгновенно и неожиданно все изменилось: просияло умытое, какое-то совершенно особенное, будто бы незнакомое, солнце, облегченно выдохнул капитан, так что по всему кораблю было слышно; стали спокойнее лица моряков, разгладились суровые морщины и жесткие складки у рта.
Проскочили. Пролив Удевалла, Сарконовы острова, Хадрамаут, страшная гибель Мердока ап-Фейдли на Алтаре Йа Тайбрайя – все это оставалось позади, а впереди лежал огромный океан Локоджа, в котором затерялась прекрасная, далекая и таинственная Имана.
– Решайте сами, дорогая госпожа, – молвил Лоой.
Компания собралась в капитанской каюте, за огромным дубовым столом с такой необъятной столешницей, что, казалось, карта Арнемвенда, лежавшая на ней, изображала мир в натуральную величину. Двухнедельное, никакими особенными событиями не отмеченное плавание, более похожее на парение между небом и водой, которые, отражаясь друг в друге как два голубых зеркала, сливались на горизонте в единое целое, привело наконец «Астерион» в точку, откуда нужно было прокладывать новый курс. По этой причине капитан и пригласил своих пассажиров, чтобы обсудить столь важный вопрос и принять решение с учетом всех деталей.
– Наш путь может пролегать в три точки, находящиеся отсюда на одинаковом удалении: это Аджа-Хош и Сетубал – два порта Эль-Хассасина – и Трайтон, находящийся уже на территории Ронкадора.
– А как удобнее?
– С точки зрения расстояния, конечно. Сетубал. Тогда можно будет пересечь территорию Эль-Хассасина водным путем, поднявшись вверх по Нии. Захватим мы еще часть дороги по Хартуму. И уже от истока реки вы сможете двигаться по направлению к Лунным горам. Но здесь есть свои «за» и «против». Преимущества этого пути очевидны. Но Эль-Хассасин не самое гостеприимное государство, к тому же Ния, хоть и судоходна даже в верхней своей части, все же не самая глубокая река мира, и потому «Астерион» может там и не пройти, особенно если накануне было мало дождей и Ния обмелела.
Можем мы двигаться и от Трайтона. Там нет достойных упоминания рек, но зато дороги королевства Ронкадор славятся на всю Иману удобством и безопасностью. Так что от Трайтона можно прямиком ехать к озеру Эрен-Хото, на противоположном берегу которого находятся и Лунные горы, и храм.
– По-моему, вы сами сказали, что нужно делать. Выбираем Трайтон. Если, конечно, нет никаких скрытых причин не принимать это решение.
– Абсолютно никаких, – уверил Каэтану капитан Лоой. – Все в порядке, ветер прекрасный, и, благодаря Астериону, мы должны благополучно пересечь океан. Откровенно говоря, я страшно рад, что он нам покровительствует, ибо в этот период года в океане Локоджа бушуют ужасные штормы.
– И вы надеетесь не попасть в шторм, потому что нам помогает Астерион? – со странным выражением лица спросил Барнаба.
Если бы речь шла не о таком странном лице, как то, что было у разноцветного толстяка, Каэ определила бы это выражение как откровенный ужас.
– Естественно, – осторожно ответил капитан. Похоже, он тоже почуял неладное.
– Тогда нам конец, – заявил Барнаба. – Мы ведь оторваны во времени от всего, что оставляем позади себя. Мы как бы странствуем по будущему нашего мира, а поскольку мы не способны объять его целиком, то мне приходится сдвигать в прошлое то будущее, которое мы уже посетили. Вам ясна моя мысль?
– Ничего не понимаю, – откровенно сообщил Лоой.
– А я понимаю, но не Барнабу, – сказала Каэ. – Главное не в этом. Главное, капитан, заключается в том, что Астерион не сильнее и не могущественнее остальных богов и он просто не в состоянии спорить с вездесущим временем. Он не пробьется к нам, так же как и прочие. И это значит для нас погодные условия без поблажек. Так что готовьтесь к тому, что мы можем на всех парусах влететь в какой-нибудь ураган...
– Только не это, – молвил капитан. – Давайте надеяться на лучшее.
... А через два дня разразился шторм.
Честь и слава хаанухам, умеющим строить такие корабли!
«Астерион» метался в бушующем океане, то взмывая вверх, поднятый на гребень громадной волны, то рушась вниз, в разверзшуюся бездонную пропасть;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118