– Номмо, Магнус, пойдемте со мной. Мне будет очень плохо без вас и тоскливо. И нужно, чтобы кто-нибудь помог мне не наделать глупостей.
– Ты уже очень взрослый, Рогмо, – грустно молвил крохотный альв. – И напрасно притворяешься маленьким мальчиком, который не способен управиться с собственным предназначением. Мне тоже будет плохо без тебя: я всегда любил тебя как своего сына, наверное, потому, что собственными детьми не обзавелся, и ты – это большая часть моей жизни. Я ведь и Энгурру покинул, чтобы не расставаться с тобой. И все же сейчас я отвечу тебе – нет. Нет, Рогмо, дальше тебе нужно идти вместе со своими родичами, чуть было не сказал – одному. Мое место возле госпожи Каэтаны, твое место на троне. Мы еще обязательно встретимся, но теперь наши дороги расходятся. Прощай, мальчик мой, береги себя.
– Магнус!
– Я согласен с Номмо. Мы не можем пойти с тобой: что мы будем делать среди прекрасных эльфов? Напоминать тебе о твоей человеческой сущности? Но именно сейчас это тебе нужно меньше всего. Я пойду в Сонандан, я мечтаю еще раз увидеть Храм Истины. Думаю, в нем накопилось очень много ответов на мои незаданные вопросы. А когда дороги судьбы сведут нас вместе, я буду рад встрече с тобой, мой добрый друг. И даже если я не доживу до того дня, когда эта встреча суждена нам, я ведь все равно останусь преданным твоим другом.
Слезы навернулись на глаза Рогмо, но в присутствии эльфов ему было стыдно их показывать. Он сделал над собой усилие и улыбнулся:
– Спасибо вам. Я догадывался, что вы откажете, но хотел дать себе хоть один крохотный шанс.
Прежде чем я уйду, хочу объявить свою волю и вам, и моему доброму народу. Я клянусь сделать все, что от меня зависит и более того, чтобы эльфы не пожалели о том, что я вступил на престол. Я клянусь служить своему народу верой и правдой и быть с ним в годину испытаний и в радости. Но в любой момент я могу уйти по дороге предков, и тогда нужен будет другой король. Если я умру бездетным – а мне кажется, что так оно и случится, – то свой трон я завещаю Богине Истины и Сути, повелительнице Сонандана и сопредельных земель – Великой Кахатанне. И пусть у нее мой народ ищет защиты и справедливости. Я полагаю, что лучшей судьбы эльфам не найти.
Каэтана изумленно посмотрела на Рогмо:
– Король! У тебя есть огромная родня, в жилах которой течет гордая кровь Гаронманов. Среди эльфов достаточно наследников престола, не говоря уже о том, что мы все желаем тебе долгих и счастливых лет жизни.
Князь Энгурры весело улыбнулся и спросил у Ма-накора:
– А как думаешь ты, брат? Я правильно поступил или действительно нарушил какие-нибудь неписаные законы?
– Не знаю, как насчет законов, – отвечал прекрасный эльф, – возможно, иные крючкотворы и нашли бы к чему прицепиться, да ведь это их хлеб. Но я думаю, что эльфы будут счастливы твоему распоряжению, и я от имени всей твоей родни соглашаюсь с твоим завещанием. И да будет известно всем, что отныне Кахатанна, Богиня Истины и Сути, объявляется наследницей эльфийского престола, и все эльфы клянутся ей в вечной верности и преданности, как только что клялись королю Рогмо. У меня при себе есть документ, дающий мне право принимать такие решения.
Каэ пыталась протестовать, но ее протесты не были приняты.
– Пора идти, – сказал Манакор. – Нас уже давно ждут.
Рогмо кивнул и обернулся к друзьям, которые гурьбой приблизились к нему. Они столько обсуждали предстоящий уход полуэльфа, но вот он должен покинуть их, а в это по-настоящему никто поверить не может.
Они по очереди прощались с молодым человеком, который стал им близким и родным за время испытаний. И все никак не могли привыкнуть к тому, что говорят уже с королем эльфов, а не с простым меченосцем и даже не с князем Энгурры. Это было непривычно, но скорбь расставания была сильнее, чем все остальные чувства. Когда-нибудь позже, отгрустив и перестав наконец печалиться, они будут с удовольствием вспоминать все подробности этого ясного, солнечного дня.
Рогмо обнял всех воинов. Особенно тепло он попрощался с теми сангасоями, с которыми находился в плену в Белом замке. Он долго тряс руку Куланну, и могучий военачальник отвечал ему крепким, мужским рукопожатием. А когда они наконец отошли друг от друга, то оба порывисто обернулись и бросились обниматься.
Барнаба долго-долго всматривался в лицо Рогмо, прежде чем заговорить. А сказал он нечто странное, от чего эльфы, однако, исполнились почтением к своему королю:
– Я запомню тебя, Гаронман. Где бы я ни был, кем бы я ни был, мы с тобой родные, и время будет особенно относиться к тебе, обещаю.
Барон Вентоттен судорожно искал необходимые слова и наконец втиснул в руку полуэльфа листок бумаги.
– Как хранитель хранителю, – молвил он, волнуясь. – Рецепт того самого салата, который вам так понравился. Секрет семьи.
– Вы не представляете, как я это ценю, барон.
Затем пришел черед попрощаться с Могалланом и Кобинаном. Оба молодых рыцаря были потрясены событиями, которые произошли на их глазах.
– Счастья вам, – пожелал Рогмо своим новым друзьям. Они были ему симпатичны, но разлука с ними не так ранила сердце.
– Не волнуйтесь, ваше величество, – серьезно отвечали молодые люди, – мы отправимся в путь вместе с госпожой Каэтаной и постараемся охранить ее от бед. Мы сделаем все, что сможем.
– Спасибо, – потрясенно произнес Рогмо и только тут понял, что судьба Богини Истины для него важнее его собственной судьбы. И что он не ушел бы никогда от своих товарищей, если бы она не указала ему на его долг перед своим народом.
Номмо, Магнус, Каэ и встревоженный Тод стояли чуть в стороне. Когда все распрощались с полуэльфом, он подошел к ним и стал обнимать, уже не стыдясь своих слез. Они текли по его щекам, а он все не переставал обещать, что скоро, очень скоро вернется, придет, прилетит, если будет нужно. Маленький альв шмыгал носом и то и дело утирал глаза мохнатой лапкой, Магнус кусал губы, а Каэ...
Каэ стояла отрешенно, почти не чувствуя боли. Она все знала наперед. И она совсем не хотела быть Истиной в этот миг, предпочитая ошибаться, как простые смертные. Неведение – один из самых дорогих даров, которые боги могут предложить людям. Где бы найти того, кто предложит сей дар богам?
И когда Рогмо остановился напротив нее, она сказала:
– Прощай.
Полуэльф посмотрел ей в глаза и нашел там остальные, недостающие слова. А потом Тод долго бегал между уходящими эльфами и застывшими на месте спутниками Каэ, лаял, требуя, чтобы Рогмо вернулся либо Каэтана последовала за ним. Затем все понял и лег посреди дороги, уткнув нос в лапы. Ни Каэ, ни полуэльф не стали его звать, чтобы он сам смог выбрать свою дорогу. В конце концов Тод встал и печально поплелся к развалинам храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118