В этом я не виноват, Сади. Вы должны потерпеть. Лидия находится в Танжере и пробудет там еще несколько дней. Я думаю, что нам удастся без особого труда… Если мне удалось доставить сюда мою даму, то…
— Если вам удалось доставить сюда вашу даму? — возмущенно воскликнул Сади. — Как бы вы ее доставили сюда, если бы не я, шериф Сади Гафиз…
— Она дивно хороша, — продолжал Гамон.
— А разве я бы поехал сюда, если бы это было не так? — холодно осведомился Сади.
Тон его голоса заставил Ральфа насторожиться.
— Вы хотите, по-видимому, удовлетворить свое любопытство и потом снова уехать, — сказал он. — Во избежание возможных недоразумений сообщаю вам, что эта девушка выходит за меня замуж.
Шериф пожал плечами.
— На свете женщин столько же, сколько бедняков, — равнодушно сказал он и кивнул головой по направлению к встретившейся неприглядной личности.
— Беззубый старый дьявол! — сказал он и бросил ему монетку.
— Да будут счастливы твои дни! — ответил нищий и медленно поскакал за обоими всадниками.
— Да будут тебе дарованы все радости неба, да будет милостив к тебе пророк! О, позволь мне переночевать под крышей твоего дома, я старый человек…
Сади, со свойственным арабам философским терпением, спокойно слушал причитания нищего, но Ральф вскипел:
— Проваливай, поганый пес! — но слова эти не возымели действия: нищий продолжал ехать за ними, оглашая воздух бесчисленными причитаниями.
— Позволь мне отдохнуть в тиши твоего дома, чудесная птица райских садов Аллаха, позволь мне поспать под твоей кровлей — ночи холодны, а я стар и немощен…
— Не слушайте его, пусть болтает! Вы, видно, до сих пор еще не знаете Марокко, — сказал Сади, обращаясь к Ральфу.
Нищий продолжал следовать за ними и лишь после того, как путешественники скрылись под сводами ворот, повернул и поехал своей дорогой.
Немного погодя Ральф заметил, что лошадь нищего пощипывала травку недалеко от дома. К небу подымалась голубая струйка дыма — старик расположился на отдых и развел костер.
Ральфу Гамону предстояла малоприятная задача, и он не спешил решать ее. Он поужинал наедине с Сади в маленьком зале.
— Я вижу, что вы не очень пылкий влюбленный — заметил араб. — Вы уже видели ее?
— Она может подождать, — холодно ответил Гамон.
— Гамон, — сказал вкрадчиво араб, — вы не мусульманин, и мне кажется, что на молодую девушку подействовало бы успокаивающе, если бы она познакомилась с благородным арабом и узнала, что и мы соблюдаем добрые обычаи.
— Я вас представлю ей несколько позднее, а пока у меня найдется иное дело, — оборвал его Гамон.
Иное дело Гамона заключалось в том, чтобы переговорить со своей женой, которую он не видел в течение восьми лет.
Он прошел к ней и не поверил своим глазам, что эта полная и мрачная женщина восемь лет тому назад была прекрасной арабской девушкой.
— Наконец-то ты прибыл, — решительно заявила она. — Я о тебе ничего не слышала несколько лет кряду.
— Разве ты голодала? — холодно осведомился Ральф. — Или была лишена крова? Или у тебя не было на чем спать?
— Кто эта девушка, которую ты привез сюда?
— Она скоро станет моей женой.
Женщина вскочила с места и задрожала от злобы.
— Чего ради заставил ты меня приехать сюда? — закричала она. — Ты хочешь, чтобы мои рабыни считали меня дурой? Почему ты не оставил меня в Магадоре? Там у меня имеются хотя бы друзья и знакомые. Или ты меня привез сюда для того, чтобы я была рабыней твоей новой жены? Этого не будет, Гамон!
Ральф почувствовал себя не совсем уверенно.
— Ты можешь на следующей неделе снова уехать в Магадор. У меня были особые причины на то, чтобы доставить тебя сюда.
— Она знает, кто я? — осведомилась его жена.
— Я велел рабыне сказать ей об этом, — ответил Гамон.
Гамон в спешном порядке доставил сюда свою первую жену для того, чтобы Джоан наглядно убедилась, в каком положении находится. Этот поступок как нельзя более соответствовал характеру Гамона.
— Я пойду теперь к моей даме, — сказал Ральф, обращаясь к Сади, — а потом представлю тебя ей.
Он постучал в дверь, которая вела в комнату Джоан, и, не получив ответа, вошел. Джоан сидела у рояля с опущенными на колени руками. В течение всего вечера она испытывала желание заняться музыкой и как раз перед приходом Ральфа подошла к роялю.
— Как вы поживаете? — осведомился Ральф.
Она ничего не ответила, и Гамон на мгновение застыл на месте, пораженный ее красотой и спокойствием. Будь Джоан менее воспитанной, она бы выразила все свое отвращение к нему. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она вообще не обратила на него внимания, словно перед нею стоял слуга, и действие происходило в ее родном доме в Крейзе.
— Разве здесь не чудесно? — продолжал он. — Это один из прекраснейших уголков Марокко. Вы могли бы счастливо прожить здесь пару лет. Вы уже видели мою первую жену?
Не дожидаясь приглашения, он присел и закурил сигару.
— Вы имеете в виду миссис Гамон?
Он кивнул головой.
Никогда еще ей не случалось видеть Гамона в таком радостном и беззаботном настроении. Казалось, ничто не нарушало его покоя.
— Я, очевидно, недостаточно знаю о местных обычаях, — сказала она. — Во всяком случае первая жена, которую мне суждено было увидеть…
— Она же является и последней, которую вам суждено видеть, — продолжал он улыбаясь. — Как говорится, браки заключаются на небе, но мимолетные и приятные связи можно заключать и в Марокко. Единственной моей женой на все времена будет леди Джоан Гамон.
Слабая улыбка промелькнула на ее лице.
— Это звучит ужасно, — откровенно призналась она. Джоан обладала способностью выводить Гамона из себя. Инстинктивно она улавливала наиболее уязвимые его места. Вот и сейчас глаза Гамона вспыхнули огнем, но он быстро овладел собой и попытался улыбнуться.
Втайне он восхищался ее спокойствием и сожалел о том, что не может отплатить ей той же монетой.
— Разве мавританский обычай предписывает, чтобы девушка принимала фамилию человека, который похитил ее? — холодно осведомилась она. — Вы обязательно должны мне рассказать, как здесь заключаются браки. Я боюсь, что совершенно не знаю местных обычаев.
Он направился к ней и сказал:
— Послушайте, Джоан, я не хочу жениться на вас по мавританскому закону. Я хочу вступить с вами в христианский брак, и настоящий английский священник обвенчает нас. Я спросил вас, какого вы мнения о моей мавританской жене — в самом деле, что вы можете сказать о ней?
Джоан ничего не ответила и тщетно пыталась догадаться, чего он хотел.
— Что вы о ней думаете? — снова спросил он ее.
— Мне жаль ее. Она была со мной не слишком любезна, но все же мне ее жаль, она внушает мне чувство симпатии.
— Так? Так, значит, она вам симпатична?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Если вам удалось доставить сюда вашу даму? — возмущенно воскликнул Сади. — Как бы вы ее доставили сюда, если бы не я, шериф Сади Гафиз…
— Она дивно хороша, — продолжал Гамон.
— А разве я бы поехал сюда, если бы это было не так? — холодно осведомился Сади.
Тон его голоса заставил Ральфа насторожиться.
— Вы хотите, по-видимому, удовлетворить свое любопытство и потом снова уехать, — сказал он. — Во избежание возможных недоразумений сообщаю вам, что эта девушка выходит за меня замуж.
Шериф пожал плечами.
— На свете женщин столько же, сколько бедняков, — равнодушно сказал он и кивнул головой по направлению к встретившейся неприглядной личности.
— Беззубый старый дьявол! — сказал он и бросил ему монетку.
— Да будут счастливы твои дни! — ответил нищий и медленно поскакал за обоими всадниками.
— Да будут тебе дарованы все радости неба, да будет милостив к тебе пророк! О, позволь мне переночевать под крышей твоего дома, я старый человек…
Сади, со свойственным арабам философским терпением, спокойно слушал причитания нищего, но Ральф вскипел:
— Проваливай, поганый пес! — но слова эти не возымели действия: нищий продолжал ехать за ними, оглашая воздух бесчисленными причитаниями.
— Позволь мне отдохнуть в тиши твоего дома, чудесная птица райских садов Аллаха, позволь мне поспать под твоей кровлей — ночи холодны, а я стар и немощен…
— Не слушайте его, пусть болтает! Вы, видно, до сих пор еще не знаете Марокко, — сказал Сади, обращаясь к Ральфу.
Нищий продолжал следовать за ними и лишь после того, как путешественники скрылись под сводами ворот, повернул и поехал своей дорогой.
Немного погодя Ральф заметил, что лошадь нищего пощипывала травку недалеко от дома. К небу подымалась голубая струйка дыма — старик расположился на отдых и развел костер.
Ральфу Гамону предстояла малоприятная задача, и он не спешил решать ее. Он поужинал наедине с Сади в маленьком зале.
— Я вижу, что вы не очень пылкий влюбленный — заметил араб. — Вы уже видели ее?
— Она может подождать, — холодно ответил Гамон.
— Гамон, — сказал вкрадчиво араб, — вы не мусульманин, и мне кажется, что на молодую девушку подействовало бы успокаивающе, если бы она познакомилась с благородным арабом и узнала, что и мы соблюдаем добрые обычаи.
— Я вас представлю ей несколько позднее, а пока у меня найдется иное дело, — оборвал его Гамон.
Иное дело Гамона заключалось в том, чтобы переговорить со своей женой, которую он не видел в течение восьми лет.
Он прошел к ней и не поверил своим глазам, что эта полная и мрачная женщина восемь лет тому назад была прекрасной арабской девушкой.
— Наконец-то ты прибыл, — решительно заявила она. — Я о тебе ничего не слышала несколько лет кряду.
— Разве ты голодала? — холодно осведомился Ральф. — Или была лишена крова? Или у тебя не было на чем спать?
— Кто эта девушка, которую ты привез сюда?
— Она скоро станет моей женой.
Женщина вскочила с места и задрожала от злобы.
— Чего ради заставил ты меня приехать сюда? — закричала она. — Ты хочешь, чтобы мои рабыни считали меня дурой? Почему ты не оставил меня в Магадоре? Там у меня имеются хотя бы друзья и знакомые. Или ты меня привез сюда для того, чтобы я была рабыней твоей новой жены? Этого не будет, Гамон!
Ральф почувствовал себя не совсем уверенно.
— Ты можешь на следующей неделе снова уехать в Магадор. У меня были особые причины на то, чтобы доставить тебя сюда.
— Она знает, кто я? — осведомилась его жена.
— Я велел рабыне сказать ей об этом, — ответил Гамон.
Гамон в спешном порядке доставил сюда свою первую жену для того, чтобы Джоан наглядно убедилась, в каком положении находится. Этот поступок как нельзя более соответствовал характеру Гамона.
— Я пойду теперь к моей даме, — сказал Ральф, обращаясь к Сади, — а потом представлю тебя ей.
Он постучал в дверь, которая вела в комнату Джоан, и, не получив ответа, вошел. Джоан сидела у рояля с опущенными на колени руками. В течение всего вечера она испытывала желание заняться музыкой и как раз перед приходом Ральфа подошла к роялю.
— Как вы поживаете? — осведомился Ральф.
Она ничего не ответила, и Гамон на мгновение застыл на месте, пораженный ее красотой и спокойствием. Будь Джоан менее воспитанной, она бы выразила все свое отвращение к нему. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она вообще не обратила на него внимания, словно перед нею стоял слуга, и действие происходило в ее родном доме в Крейзе.
— Разве здесь не чудесно? — продолжал он. — Это один из прекраснейших уголков Марокко. Вы могли бы счастливо прожить здесь пару лет. Вы уже видели мою первую жену?
Не дожидаясь приглашения, он присел и закурил сигару.
— Вы имеете в виду миссис Гамон?
Он кивнул головой.
Никогда еще ей не случалось видеть Гамона в таком радостном и беззаботном настроении. Казалось, ничто не нарушало его покоя.
— Я, очевидно, недостаточно знаю о местных обычаях, — сказала она. — Во всяком случае первая жена, которую мне суждено было увидеть…
— Она же является и последней, которую вам суждено видеть, — продолжал он улыбаясь. — Как говорится, браки заключаются на небе, но мимолетные и приятные связи можно заключать и в Марокко. Единственной моей женой на все времена будет леди Джоан Гамон.
Слабая улыбка промелькнула на ее лице.
— Это звучит ужасно, — откровенно призналась она. Джоан обладала способностью выводить Гамона из себя. Инстинктивно она улавливала наиболее уязвимые его места. Вот и сейчас глаза Гамона вспыхнули огнем, но он быстро овладел собой и попытался улыбнуться.
Втайне он восхищался ее спокойствием и сожалел о том, что не может отплатить ей той же монетой.
— Разве мавританский обычай предписывает, чтобы девушка принимала фамилию человека, который похитил ее? — холодно осведомилась она. — Вы обязательно должны мне рассказать, как здесь заключаются браки. Я боюсь, что совершенно не знаю местных обычаев.
Он направился к ней и сказал:
— Послушайте, Джоан, я не хочу жениться на вас по мавританскому закону. Я хочу вступить с вами в христианский брак, и настоящий английский священник обвенчает нас. Я спросил вас, какого вы мнения о моей мавританской жене — в самом деле, что вы можете сказать о ней?
Джоан ничего не ответила и тщетно пыталась догадаться, чего он хотел.
— Что вы о ней думаете? — снова спросил он ее.
— Мне жаль ее. Она была со мной не слишком любезна, но все же мне ее жаль, она внушает мне чувство симпатии.
— Так? Так, значит, она вам симпатична?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43