— Этот молодой человек живет у меня, — озабоченно ответила она. — Я боюсь, что ему стало хуже.
Фаррингтон сделал усилие и приподнялся на локтях. Казалось, что он хочет встать с кровати. Она напрягла все свои силы для того, чтобы удержать его и принудить снова опуститься на подушки. Гамон помог ей.
— Вы не посидите рядом с ним, пока я схожу за доктором? — спросила она.
Ральф Гамон не испытывал никакого желания играть роль сиделки, но при данных обстоятельствах счел необходимым выполнить ее просьбу.
Он пододвинул к постели стул и опустился на него, по-прежнему не сводя глаз с больного, беспокойно метавшегося в постели. Несчастный юноша бредил, поминутно выкрикивая бессвязные слова, смеялся, кричал. Но неожиданно его слова стали более связными и приобрели какой-то смысл:
— Джоан — она замужем? Да, ее отец — лорд. Я этого не знал, но… Нас повенчали в лесной часовне. Я не хотел жениться, но остальные настояли на этом. Мы бросили жребий. Во всем виноват Беннокуайт. Вы знаете Беннокуайта? В то время он был посвящен в духовный сан… Он думал, что это будет славная шутка… Потом его лишили сана, потому что он натворил множество гнусных дел, но я ничего об этом не знал — я был тогда за океаном… Его убили на войне. Я думаю, что Беннокуайт не имел права стать священником. Он основал общество Монахинь Полуночи — это было еще тогда, когда я учился в Хульстонской школе… Они перелезали в монастырский сад и ели лакомства… Ее звали Джоан… Джоан ее звали… Ее отец — лорд и жил в Суссексе. Я не хотел жениться на ней; он говорил, что ее зовут Ада, а после венчания оказалось, что ее зовут Джоан…
Гамон напряженно прислушивался к его словам. О ком другом мог говорить этот юноша, как не о Джоан Карстон? Он наклонился к больному.
— Где вас обвенчали?
Фаррингтон пробормотал что-то нечленораздельное.
— Где это произошло? — вторично переспросил Гамон.
— В маленькой лесной часовенке, близ Аскотского леса. Там это и занесено в книги.
Гамон слышал о Беннокуайте и без особого труда сообразил, что произошло. Так, значит, Джоан была замужем! Эта новость наполнила его удовлетворением; теперь он располагал над нею некоторой властью, но с другой стороны это было препятствием в осуществлении его планов.
Перед домом послышались шаги миссис Корнфорд, возвращавшейся в сопровождении врача.
Гамон счел нужным удалиться и, попрощавшись с миссис Корнфорд, направился к себе в гостиницу.
Врач пробыл у больного полтора часа, и так как жар усилился, вынужден был признать, что в здоровье больного наступило ухудшение.
— Я пришлю вам сегодня сиделку, миссис Корнфорд, — сказал он.
Она была очень признательна за его предложение, потому что пришлось провести у постели больного несколько бессонных ночей, сильно утомивших ее.
Чего ради Ральф Гамон навестил ее и зачем ему понадобилось ознакомиться с содержанием письма? Он неоднократно обращался к ней с этой просьбой, но она всегда отклоняла ее, потому что чувствовала: этот клочок бумаги может ее навести на след утраченного состояния.
Она рисковала многим, осмелившись показать ему это письмо, и была рада тому, что все обошлось благополучно.
Прежде чем лечь спать, она снова отперла шкатулку. Сверху, на том же месте, лежало письмо. Синий листок бумаги находился в шкатулке. Облегченно вздохнув, она хотела уже закрыть шкатулку, как ей пришла в голову мысль вторично ознакомиться с содержанием письма. Но, развернув листок, с ужасом увидела, что он совершенно чист.
Ральф Гамон знал примерно формат и цвет письма и ловко подменил его.
Что предпринять? Не следовало ли немедленно отправиться к лорду Крейзу и попросить его помощи? Но она всего лишь раз видела его и без того была ему обязана многим. Неожиданно вспомнила о Джемсе, об этом любезном и спокойном человеке. Она накинула плащ и поспешила в Старый Дом.
Глава 4. ЛЮБЕЗНОСТЬ РАЛЬФА РАМОНА
Жизнь в отеле сопряжена с рядом преимуществ, но одновременно обладает и рядом неудобств. Для Ральфа Гамона эти неудобства состояли главным образом в том, что любой человек мог посетить его в любое время дня и ночи. Он собирался лечь спать и на сон грядущий курил у окна сигару. Мысли его были обращены к недавним, богатым событиями, дням. Неожиданно распахнулась дверь и без предупреждения к нему в комнату вошел Джемс Морлек.
— Я принес вам две новости, Гамон. Во-первых, удалось поймать вашего араба, а во-вторых, вам придется вернуть мне письмо, которое вы выкрали у миссис Корнфорд. И попрошу поторопиться. Мне некогда.
Ральф Гамон вскочил.
— Милостивый государь, меня ни в какой степени не интересует то, что вы сообщили, так же, как нисколько не забавляют ваши россказни о каком-то письме.
— Я и не собираюсь забавлять вас в столь поздний час, — холодно возразил Джемс. — Давайте сюда письмо.
И он бросился вперед. Из груди Гамона вырвалось проклятие, и он преградил доступ к письменному столу.
— Так значит письмо у вас здесь?! Прочь с дороги!
И, отбросив Гамона в сторону, он выдвинул ящик письменного стола.
В ящике лежал бумажник. Морлек вынул его.
— Подлый вор! — проревел Гамон и бросился на него.
Морлек нанес ему удар, и Гамон снова отлетел в сторону.
— Письмо здесь — спокойно продолжал Джемс. — И если вы теперь…
Но он не закончил фразы. Гамон заметил, как он обыскал бумажник, но кроме письма другого документа в нем не оказалось.
— Ну-с, нашли то, что искали? — насмешливо осведомился Гамон.
— Да, письмо в моем распоряжении, — ответил Джемс. — И этого мне достаточно. — С этими словами Морлек бросил бумажник на место в ящик. — Можете позвать полицию, я ничего не имею против того, чтобы встретиться с нею. Можете подать на меня жалобу.
Гамон молчал.
— Если ваш араб окажется болтливым, то вам придется плохо.
Гамон по-прежнему хранил молчание. Морлек повернулся и удалился. Гамон посмотрел вслед ему в окно и снова погрузился в размышления. Мысли его снова вернулись к исходной точке, Джоан Карстон… Джоан Карстон!.. Она была замужем. Лидия сказала ему, что Джоан помолвлена с Морлеком, и он посмеялся над этим утверждением, Неужели в самом деле в Морлеке таились препятствия для осуществления его замысла? Если бы он знал об этом…
На следующее утро Гамон выехал в Лондон встретить Лидию. Лидия прочла в газетах о смерти Марборна, и это известие взволновало ее.
— Что случилось, Ральф? — спросила она после того, как они уселись в машину. — Как все это ужасно! Неужели его убил какой-то араб? Тебе ничего об этом неизвестно, или ты что-нибудь знаешь?
Она прикоснулась к его руке и испытующе поглядела на него.
— Ведь ты непричастен ко всему этому? Какой ужас! Нет, нет, ты не мог этого сделать!
— Ты становишься истеричной, Лидия, — спокойно заметил Ральф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43