Она еще не появлялась при дворе, за что мы должны быть ей только признательны. Песнь ее красоты заглушила бы уродливые звуки, издаваемые ее ослом-мужем.
Хельмосу, старшему сыну короля, предстоит стать Владыкой. Влияние Божественного ослабевает. Нам следует подготовиться к действиям.
Взмахнув в последний раз кистью, Сильвит позвал одного из своих слуг. Этот эльф служил ему еще в родном доме, а теперь вместе с хозяином прибыл в Виннингэль. Сильвит отдал слуге стихотворение, свернутое в трубку и вложенное в украшенный резьбой костяной футляр.
— Доставишь это Защитнику Божественного. Вот тебе деньги для платы за Портал и мое разрешение на вход. Никто, кроме Защитника, не должен видеть это послание. Если тебя вдруг схватят враги Защитника — неважно, эльфы или люди — ты вначале уничтожишь послание, а затем убьешь себя.
Слуга поклонился, показывая, что понял слова хозяина и готов с радостью выполнить порученное ему задание. Он спрятал футляр под одеждой, возле сердца. Поклонившись еще раз, он исчез.
Исполнив свой долг, Сильвит и не подумал ложиться спать. Он подошел к окну, выходящему во внутренний двор. Двор был пуст, если не считать дворцовой стражи.
Война меня очень устраивает, — думал Сильвит, наблюдая за солдатами, совершающими обход. Первые человеческие солдаты, вышедшие с нашей стороны Портала, ознаменуют падение Божественного и возвышение Защитника. А оно будет означать и мое собственное возвышение.
Лучи солнца, стремившиеся пробиться в узенькие окна дворцового пристанища эльфа, пробудили воспоминания об утренних зорях на его родине, где он всегда просыпался с первыми рассветными лучами.
Из глаз Сильвита хлынули слезы. Он плакал, ничуть не стыдясь этого.
Глава 7
Пылающее озеро
На следующее утро Хельмос вошел в Храм, чтобы подвергнуться Семи Испытаниям. Они продолжались две недели, и это были самые длинные две недели в жизни Гарета. День, когда Сильвит пришел сообщить Дагнарусу об успешном окончании испытаний, стал золотым днем в жизни мальчика для битья. Эльф объявил, что Совет Владык избрал кронпринца Хельмоса новым Владыкой. Впервые Владыки были единодушны в своем решении. Гарета не волновало дурное настроение Дагнаруса и даже то, что принц без всякого повода ударил его по лицу и рассек губу.
В день Трансфигурации Гарет проснулся задолго до прихода Сильвита. Он успел не только проснуться, но и наполовину нарядился в новую одежду, купленную родителями. Сегодня многое в его жизни должно было произойти впервые. Он впервые увидит Чудо Трансфигурации, впервые войдет в Храм Магов и впервые наденет короткую блузу. Надев эту блузу, нависавшую над его новыми двухцветными облегающими панталонами, Гарет почувствовал, что вырос чуть ли не до шести футов. Сильвит заколол булавкой его пелерину и поправил мальчику волосы под шапкой.
Дагнарус же начал это утро с капризов и придирок. Обычно он просыпался легко, моментально выскакивал из постели и поддразнивал придворных, сонно моргавших и украдкой зевавших в рукава. Но сегодня принц спал дольше обычного или делал вид, что спит. Разодетые придворные беспокойно переминались с ноги на ногу и мрачно взирали на восходящее солнце. Гарет был в панике, боясь пропустить церемонию, хотя до нее оставалось еще целых шесть часов.
Сильвит взял все в свои руки. Он открыл окна, впустив в спальню свежий воздух и лучи удивительного по своей красоте восходящего солнца. Гарет залюбовался на ярко-красные полосы, протянувшиеся по небу. Потом их цвет стал пурпурным, а далее резко сменился на оранжевый и, наконец, на золотой. Сердце Гарета радостно забилось: какое доброе знамение для Хельмоса.
Сильвит откинул полог балдахина и произнес свои обычные слова:
— Господа, его высочество позвонил в свой колокольчик. Он изволил проснуться и зовет нас.
Ничего подобного: его высочество и не думал звонить. Серебряный колокольчик стоял на ночном столике, а Дагнарус зло сверкал на эльфа глазами, развалившись среди подушек.
— Доброе утро, ваше высочество, — произнес камергер. — Я желаю вам радостного дня. Сегодня вы спали дольше обычного. Уверен, все дело в том, что вы волновались за вашего достойного брата. Это характеризует вас с самой лучшей стороны. Обычно младший брат завидует вниманию, которое достается его старшему брату. Но по-настоящему великий принц, несомненно, чувствует, что почет, окружающий брата, щедро отражается и на нем самом.
К чести Дагнаруса надо сказать, что пока эльф не произнес эти слова, он даже не подозревал, что завидует Хельмосу. Зависть была вполне естественным чувством. Дагнарус был капризным и заласканным ребенком, отцовским баловнем. Однако любимым сыном короля оставался все-таки Хельмос.
Король Тамарос не мог любить Дагнаруса так, как он любил единственного ребенка, рожденного ему женщиной, которую он не забудет до смертного часа, — его настоящей женой. Тамарос не любил младшего сына и, будучи человеком совестливым, мучился чувством вины. Он хотел полюбить и изо всех сил старался полюбить Дагнаруса. Все вокруг понимали безуспешность этих попыток, превратившихся в потакание Дагнарусу. Король никогда не ругал Дагнаруса, не говорил с ним сердитым тоном и ни в чем не отказывал младшему сыну за исключением одного — настоящей отцовской любви. Дагнарус постоянно стремился завоевать эту любовь, которая была столь же недосягаема, как морковка, подвешенная перед носом осла, вращающего колесо водокачки.
Почувствовав, что ему, пусть и в скрытой форме, намекнули на неподобающее поведение, Дагнарус тут же повел себя иначе. В мгновение ока он превратился из надувшегося, капризного ребенка в изящного принца. Он извинился перед придворными за то, что заставил их ждать, и великодушно отпустил их. Им ведь наверняка захочется еще раз пристально осмотреть и проверить свой наряд. Довольные придворные покинули спальню, пожелав принцу радостного дня и многочисленных подарков в ознаменование великого события. Гарет остался. По взгляду Дагнаруса он понял, что принц этого хочет.
Дагнарусу сегодня тоже предстояло надеть короткую блузу. Это обрадовало принца и несколько повысило его настроение. В отличие от большинства мальчишек его возраста, принц любил наряжаться. Он знал, что изысканная одежда подчеркивает его красоту, и даже в столь раннем возрасте понимал, какую власть над другими дает ему привлекательная внешность.
Пока принц завтракал и милостиво разрешал себя одевать, мальчики обсуждали предстоящее событие и бомбардировали Сильвита вопросами.
— А почему мой отец не является Владыкой? — спросил Дагнарус.
— Ваш отец благословен выше любого смертного, ибо ему даровано создавать Владык. Для него было бы столь же неподобающим увенчать этим званием себя, как для вашего высочества — купить себе подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162