В Вольвегат наши отряды прибыли одновременно, мы - по суше, а Уаки -
па лодках по роке. Уаки, едва высадившись на берег, бросился к заднему
двору, собираясь поджечь усадьбу, но я его решительно остановил.
Отличие плантации Вольвегат от иных состояло еще и в том, что
стражники и надзиратели здесь не производили впечатления воинственно
настроенных. Видя, как мы, увешанные с головы до ног оружием, дружески
обнимаемся с невольниками, они заметно струхнули.
- Бросай оружие и сдавайся! - крикнул им Фуюди по-голландски. -
Дальнейшую вашу судьбу решит суд невольников плантации Вольвегат...
В ответ один из охранников в гневе вскинул ружье и направил его на
Фуюди. Два выстрела грохнули одновременно, слившись в один, и коварный
враг, обливаясь кровью, осел на пол веранды. О, достойные плоды наших
тренировок на Ориноко! Остальных Фуюди уговаривать не пришлось - все сразу
же стали поспешно бросать не только огнестрельное оружие, но и кинжалы и
ножи, а сами, потупясь, отходить в сторону.
Плантация Вольвегат действительно отличалась от других и была не
совсем обычной. Поручив двум разведчикам найти и привести плантатора и его
семью (плантатора звали Карл Риддербок), я спросил Мартина, как нам, по
его мнению, следует поступить со службой: ведь все-таки все они, за
исключением одного не в меру горячего глупца, сдались добровольно, без
сопротивления. Не убивать же их теперь ни с того ни с сего? Мартин, да и
Уаки тоже несколько растерялись.
- Ладно, - решил я, - ответ нам дадут сами невольники с плантации
Вольвегат. Пусть решают они.
- О-ей! - согласились Мартин, Фуюди и Уаки. - Да будет так!
- А я думаю иначе! - возразил, насупившись, шаман Арасибо. - Все они
угнетатели, потому у них и ружья. Я всех бы их перебил, они того
заслужили! Но мы знаем, Белый Ягуар, ты этого не любишь. Хорошо, пусть
решают рабы.
Мартин немедля тут же собрал нескольких старших по возрасту
невольников, и, отойдя чуть в сторону, мы стали с пристрастием их
расспрашивать. Но, черт побери, это действительно была какая-то необычная
плантация! Рабы не могли сказать ничего дурного о своих надзирателях; над
ними здесь не издевались, не мучили и не подвергали пыткам, как это было
на других плантациях. Да, их заставляли работать, но не сверх сил, а
главное - здесь не морили голодом и вполне сносно кормили.
- Хорошо, восьмерым стражникам и надзирателям сохраним жизнь! Не
тронем и плантацию! - решил я, и все со мной согласились, даже наш
непреклонный Арасибо.
Тем временем разведчики, обнаружив плантатора и его семейство в
дальних комнатах дома, вывели их на веранду. Семья состояла, кроме самого
господина Риддербока, еще из четырех человек: двух женщин, одной постарше
- жены плантатора, и другой - помоложе, лет двадцати, и двух детей.
- А кто эта молодая особа, родственница плантатора? - спросил я.
- Нет, это гувернантка.
- Как ее зовут?
- Моника.
Я смотрел на эту молодую девушку как на некое чудо. Она, как и
множество других ее соотечественников на плантациях Гвианы, была
голландкой, но как же разительно отличалась от них совсем иным,
удивительно мягким и человечным выражением лица! В лицах других
голландцев, не только мужчин, но и женщин, а часто даже и детей, сквозило,
как правило, что-то на редкость жестокое, грозно-властное, более того -
безжалостное, а часто и попросту свирепое. У нее же, у этой Моники, все
было совсем иным: лицо приветливое, глаза лучились добротой, и, кроме
того, она была красивой, очень красивой. В этой голландской Гвиане мне
довелось быть свидетелем столь ужасных сцен, видеть столько злых,
безжалостных и беспощадных глаз, что эта необыкновенная Моника показалась
мне выходцем из каких-то иных земель, из какого-то совсем иного, лучшего
мира.
- Фуюди, черт побери! - воскликнул я. - Неужто она, эта Моника, и
впрямь голландка? Спроси!
Фуюди перебросился несколькими словами с плантатором, потом с самой
Моникой и заявил, что да, она действительно чистокровная голландка.
Воистину плантация Вольвегат была необычной, а ее владелец, минхер
Риддербок, выглядел менее жестоким, чем другие голландские плантаторы, с
которыми мне до сих пор приходилось сталкиваться. И надзиратели у него
были получше. Во всяком случае, почти все рабы выразили желание остаться
на плантации, и только человек двадцать - пятая часть всех невольников -
решили присоединиться к группе Мартина и пробираться с ним сквозь джунгли
к свободным джукам, на реку Бербис.
Посовещавшись накоротке со своими друзьями, я готов был к беседе с
плантатором, его семьей, надзирателями и стражей.
- Принимая во внимание желание большинства рабов Вольвегат, - заявил
я, - мы решили согласиться с их просьбой плантацию не уничтожать, а
персоналу даровать жизнь. Но вплоть до особого распоряжения никому не
разрешается покидать Вольвегат. Всякий ушедший с нее будет без
предупреждения убит на месте нашими патрулями. По просьбе большинства
рабов минхеру Риддербоку и его супруге разрешается остаться в Вольвегате,
а в качестве заложников мы возьмем с собой только его детей, опекать
которых будет голландка Моника. По нашей вине с их голов не упадет ни один
волос, разве что по вине плантатора или колониальных властей столицы...
В ответ жена плантатора разразилась потоком протестующих стенаний, но
я довольно резко оборвал ее. Дав знак Уаки собрать оружие, брошенное
стражей на пол веранды, я суровым взглядом окинул плантатора и, сдерживая
гнев, проговорил:
- Мне стало известно, что на плантации Вольвегат в качестве рабов
содержится более двадцати индейцев, силой уведенных из племени макуши. Так
ли это?
Вопрос был праздный, поскольку факт этот не вызывал сомнений, и
плантатор не мог его отрицать, а потому растерянно молчал.
- Так ли это? - повторил я громче.
- Так! - испуганно выдавил из себя плантатор.
И тут на помощь ему решил прийти управляющий. Резко, чуть ли не
гневно, как человек, которого незаслуженно обидели, он вскрикнул:
- Мы купили их законно и недешево за них заплатили!
- Ах так! У кого же вы их купили?
- У карибов...
- Ага, у карибов, у этих отъявленных разбойников и ловцов живого
товара! Ваше имя?
- Ван Пиир, управляющий плантации Вольвегат. Все покупают пленников у
карибов! - добавил он с вызовом в голосе.
- На ком лежит вина за покупку макуши - на вас или на вашем хозяине?
- Я убедил минхера Риддербока купить макуши! - ничуть не смущаясь,
самоуверенно и даже надменно ответил ван Пиир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179