Крепко сжимая широкую спину ногами и придерживаясь одной рукой, Уинтер обнажил Потрошильный нож. И перерезал отважной вдове глотку.
Он явился в купол маори с двумя сердцами, нанизанными на копье Те Юинты.
***
Чествование победителя прошло в самой радостной обстановке. Уинтер оказался первым из королей, принесшим с охоты двойную добычу, и это сочли за благое предзнаменование. Дважды король Р-ог!
Били барабаны, но не в привычных белому человеку однообразных ритмах две четверти, три четверти или четыре четверти – традиционный маорийский стиль вообще не допускает постоянного ритма, барабаны ведут рассказ со всеми его паузами и знаками препинания, примечаниями и объяснениями.
Девушки и женщины танцевали, в их танцах тоже не было жесткой, раз и навсегда заданной структуры. Они разыгрывали древние маорийские предания, символическими жестами рассказывали о победоносных войнах, сломленных врагах, о героях, совокупляющихся со своими женами, чтобы произвести могучих потомков, которые поведут маори к еще более славным победам.
Пиршество поражало великолепием – нежный молодой крокодил (скорее всего похищенный из какого-нибудь негритянского купола), анаконда, десятифунтовые лягушки, импортное акулье мясо, конина и – конечно же – шашлык из мамонта. Из Мамонтов. Какой смысл оставлять две огромные туши друзьям и родственникам покойных на съедание? Кроме того имелись опиум и гашиш, приобретенные в турецком куполе.
Великолепно выбрав момент, в самый разгар празднества, когда дальше оно могло идти только на убыль, шаман препроводил Уинтера к тому самому возвышению, на котором его короновали; теперь там жарились мамонтовые сердца. Это была кульминация.
Глубоко поклонившись, шаман отступил и присоединился к вождям, ровным кольцом обступившим невысокую земляную насыпь. Ни один мускул не шевельнулся на лице Уинтера, когда раскаленный вертел обжег ему руки; он откусил огромный кусок первого сердца, разжевал – снова не поморщившись – шипящее от жара мясо и проглотил. Дикие крики восторга! Он повторил ритуал, проглотив кусок другого сердца, снова прозвучали вопли, но на этот раз они резко оборвались. Уинтер недоуменно посмотрел на толпу своих подданных, а затем – на вождей и шамана, в ужасе пятившихся от возвышения.
– В чем дело? – громко вопросил он.
Лицо шамана тряслось, он немо тыкал Роугу в ноги.
Роуг посмотрел вниз. Возвышение кишело какими-то мелкими тварями, все вылезающими и вылезающими из-под земли. У тварей не было отчетливой формы – серые, волосатые комки, они бестолково сновали под ногами, словно что-то разыскивая.
– Души Мамонтов! – Крик, прозвучавший из самой гущи собравшихся был полон ужаса. – Это души Мамонтов! Души Мамонтов, убитых королями!
Непонятное и неприятное происшествие потрясло Уинтера, но на лице его это никак не отразилось. Разве может король бежать, поддаваться панике?
Повторив (на этот раз в мертвой, гнетущей тишине) церемониальное сердцеедство, он положил вертел на прежнее место, повернулся и гордо, величественно покинул возвышение, даже взглядом не удостоив загадочных существ, все также ползавших под ногами. По словам Йейла, представление было первоклассным, с чем он и поздравил Роуга чуть позднее, уже в королевском дворце.
– Спасибо, Джей. Господи, да у меня же прямо ноги подкосились.
– Вот и у меня.
– А ты веришь в жизнь после смерти? В духов? В привидения? Вообще во всю такую мистику?
– Насчет животных – точно нет.
– Я тоже не верю. Что же это за штуки ползали тогда у меня под ногами? Ведь не души же Мамонтов.
– Сейчас узнаем, – пообещал Йейл. – Я поймал одну такую душу.
– Что?
– Подобрал ее, когда ты сходил с возвышения.
– Ну и где же она?
– Здесь.
Йейл распахнул церемониальную мантию и встряхнул одну из ее складок.
На пол вывалился маленький комок, покрытый серой шерстью; мгновение полежав неподвижно, он начал неуверенно ползать.
– Похоже на шкуру мамонта, – пробормотал Йейл. Он потрогал комок, осторожно его ощупал, а затем сдернул серый шерстистый лоскуток, обнажив существо совсем иного, чем прежде вида. – Да это же просто детеныш подковного краба, покрытый мамонтовой шкурой!
– Не трогай, – осек его Уинтер. – Это не детеныш краба, а вполне взрослая панцирная стоножка Кринга, ее яд смертельно опасен.
Йейл отскочил в сторону, Уинтер встал, сильным ударом каблука раздавил ядовитую тварь и начал задумчиво расхаживать.
– Такая вот, значит, картинка, – произнес он наконец.
– Какая картинка, сынок?
– Подумай сам, Джей. Эти крингоножки живут под землей. А что там у нас под кампонгом вообще и под насыпью в частности?
– Силовая установка купола.
– Значит оттуда они и явились.
– Похоже на то.
– Там вполне можно наловить этих тварей, обрядить их в маскарадные костюмы, а затем сунуть под насыпь, чтобы они вылезли прямо на меня.
– Больно уж это сложно, сынок.
– До коронации эти ребята пытались угробить своего наследного принца прямо и без затей. Желание послать меня на тот свет не пропало, но теперь я – его королевское величество, так что открыто действовать они не могут.
Слишком дорого обойдется.
– Тоже верно.
– А почему бы тогда и не посредством ядовитых душ покойных Мамонтов?
Король Р-ог оскорбил богов, и те его покарали. Суеверные маори легко в такое поверят и не будут чинить никаких препятствий воцарению другого монарха.
– Так что, опять та же самая террористическая группа?
– Опять, Джей, опять. – Уинтер упрямо, по-бычьи покачал головой. – Нужно разобраться с этой историей, иначе покоя не будет.
– Роуг, а ты хоть представляешь себе, кто это такие?
– Даже догадок не имею.
– Ну и как же будешь ты с ними разбираться?
– Спущусь вниз, посмотрю, что делается на энергостанции. Очень удобное место для организации ячейки – ведь вход туда строго запрещен. А уж гнев богов обрушился на меня точно оттуда. – Уинтер повернулся к выходу. – Пока, Джей.
***
Энергостанция представляла собой огромный темный подвал, битком забитый чем-то вроде стальных цистерн, только поставленных на попа и по-приятельски обнявших друг друга за плечи. В действительности это были последовательно соединенные силовые блоки, каждый – в бронированном кожухе, запертом на замок, чтобы никто не совался. Посреди подвала тускло светил фонарь, но что там происходит Уинтер не видел из-за густо натыканных цистерн. Ни на секунду не отпуская рукоятку ритуального Потрошильного ножа, так и оставшегося висеть на поясе, он начал осторожно, бесшумно пробираться сквозь стальной лабиринт. Голоса доносились все громче и громче. Еще один поворот – и маорийские карбонарии предстали во всей своей красе.
Три женщины и двое мужчин; тесно сбившись вокруг фонаря, они что-то тихо обсуждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Он явился в купол маори с двумя сердцами, нанизанными на копье Те Юинты.
***
Чествование победителя прошло в самой радостной обстановке. Уинтер оказался первым из королей, принесшим с охоты двойную добычу, и это сочли за благое предзнаменование. Дважды король Р-ог!
Били барабаны, но не в привычных белому человеку однообразных ритмах две четверти, три четверти или четыре четверти – традиционный маорийский стиль вообще не допускает постоянного ритма, барабаны ведут рассказ со всеми его паузами и знаками препинания, примечаниями и объяснениями.
Девушки и женщины танцевали, в их танцах тоже не было жесткой, раз и навсегда заданной структуры. Они разыгрывали древние маорийские предания, символическими жестами рассказывали о победоносных войнах, сломленных врагах, о героях, совокупляющихся со своими женами, чтобы произвести могучих потомков, которые поведут маори к еще более славным победам.
Пиршество поражало великолепием – нежный молодой крокодил (скорее всего похищенный из какого-нибудь негритянского купола), анаконда, десятифунтовые лягушки, импортное акулье мясо, конина и – конечно же – шашлык из мамонта. Из Мамонтов. Какой смысл оставлять две огромные туши друзьям и родственникам покойных на съедание? Кроме того имелись опиум и гашиш, приобретенные в турецком куполе.
Великолепно выбрав момент, в самый разгар празднества, когда дальше оно могло идти только на убыль, шаман препроводил Уинтера к тому самому возвышению, на котором его короновали; теперь там жарились мамонтовые сердца. Это была кульминация.
Глубоко поклонившись, шаман отступил и присоединился к вождям, ровным кольцом обступившим невысокую земляную насыпь. Ни один мускул не шевельнулся на лице Уинтера, когда раскаленный вертел обжег ему руки; он откусил огромный кусок первого сердца, разжевал – снова не поморщившись – шипящее от жара мясо и проглотил. Дикие крики восторга! Он повторил ритуал, проглотив кусок другого сердца, снова прозвучали вопли, но на этот раз они резко оборвались. Уинтер недоуменно посмотрел на толпу своих подданных, а затем – на вождей и шамана, в ужасе пятившихся от возвышения.
– В чем дело? – громко вопросил он.
Лицо шамана тряслось, он немо тыкал Роугу в ноги.
Роуг посмотрел вниз. Возвышение кишело какими-то мелкими тварями, все вылезающими и вылезающими из-под земли. У тварей не было отчетливой формы – серые, волосатые комки, они бестолково сновали под ногами, словно что-то разыскивая.
– Души Мамонтов! – Крик, прозвучавший из самой гущи собравшихся был полон ужаса. – Это души Мамонтов! Души Мамонтов, убитых королями!
Непонятное и неприятное происшествие потрясло Уинтера, но на лице его это никак не отразилось. Разве может король бежать, поддаваться панике?
Повторив (на этот раз в мертвой, гнетущей тишине) церемониальное сердцеедство, он положил вертел на прежнее место, повернулся и гордо, величественно покинул возвышение, даже взглядом не удостоив загадочных существ, все также ползавших под ногами. По словам Йейла, представление было первоклассным, с чем он и поздравил Роуга чуть позднее, уже в королевском дворце.
– Спасибо, Джей. Господи, да у меня же прямо ноги подкосились.
– Вот и у меня.
– А ты веришь в жизнь после смерти? В духов? В привидения? Вообще во всю такую мистику?
– Насчет животных – точно нет.
– Я тоже не верю. Что же это за штуки ползали тогда у меня под ногами? Ведь не души же Мамонтов.
– Сейчас узнаем, – пообещал Йейл. – Я поймал одну такую душу.
– Что?
– Подобрал ее, когда ты сходил с возвышения.
– Ну и где же она?
– Здесь.
Йейл распахнул церемониальную мантию и встряхнул одну из ее складок.
На пол вывалился маленький комок, покрытый серой шерстью; мгновение полежав неподвижно, он начал неуверенно ползать.
– Похоже на шкуру мамонта, – пробормотал Йейл. Он потрогал комок, осторожно его ощупал, а затем сдернул серый шерстистый лоскуток, обнажив существо совсем иного, чем прежде вида. – Да это же просто детеныш подковного краба, покрытый мамонтовой шкурой!
– Не трогай, – осек его Уинтер. – Это не детеныш краба, а вполне взрослая панцирная стоножка Кринга, ее яд смертельно опасен.
Йейл отскочил в сторону, Уинтер встал, сильным ударом каблука раздавил ядовитую тварь и начал задумчиво расхаживать.
– Такая вот, значит, картинка, – произнес он наконец.
– Какая картинка, сынок?
– Подумай сам, Джей. Эти крингоножки живут под землей. А что там у нас под кампонгом вообще и под насыпью в частности?
– Силовая установка купола.
– Значит оттуда они и явились.
– Похоже на то.
– Там вполне можно наловить этих тварей, обрядить их в маскарадные костюмы, а затем сунуть под насыпь, чтобы они вылезли прямо на меня.
– Больно уж это сложно, сынок.
– До коронации эти ребята пытались угробить своего наследного принца прямо и без затей. Желание послать меня на тот свет не пропало, но теперь я – его королевское величество, так что открыто действовать они не могут.
Слишком дорого обойдется.
– Тоже верно.
– А почему бы тогда и не посредством ядовитых душ покойных Мамонтов?
Король Р-ог оскорбил богов, и те его покарали. Суеверные маори легко в такое поверят и не будут чинить никаких препятствий воцарению другого монарха.
– Так что, опять та же самая террористическая группа?
– Опять, Джей, опять. – Уинтер упрямо, по-бычьи покачал головой. – Нужно разобраться с этой историей, иначе покоя не будет.
– Роуг, а ты хоть представляешь себе, кто это такие?
– Даже догадок не имею.
– Ну и как же будешь ты с ними разбираться?
– Спущусь вниз, посмотрю, что делается на энергостанции. Очень удобное место для организации ячейки – ведь вход туда строго запрещен. А уж гнев богов обрушился на меня точно оттуда. – Уинтер повернулся к выходу. – Пока, Джей.
***
Энергостанция представляла собой огромный темный подвал, битком забитый чем-то вроде стальных цистерн, только поставленных на попа и по-приятельски обнявших друг друга за плечи. В действительности это были последовательно соединенные силовые блоки, каждый – в бронированном кожухе, запертом на замок, чтобы никто не совался. Посреди подвала тускло светил фонарь, но что там происходит Уинтер не видел из-за густо натыканных цистерн. Ни на секунду не отпуская рукоятку ритуального Потрошильного ножа, так и оставшегося висеть на поясе, он начал осторожно, бесшумно пробираться сквозь стальной лабиринт. Голоса доносились все громче и громче. Еще один поворот – и маорийские карбонарии предстали во всей своей красе.
Три женщины и двое мужчин; тесно сбившись вокруг фонаря, они что-то тихо обсуждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58