). Не видать и не слыхать – так, собственно, и должен вести себя каждый порядочный Князь смерти.
Однако вся эта порядочность враз куда-то улетучилась на борту ракеты, когда его размотали; ГАБК действует четыре-пять часов, а затем все временно заглушенные страсти возвращаются с удвоенной силой. Обычно в космосе можно насладиться тишиной, но на этот раз Янг развлекал экипаж и пассажиров корабля чем-то вроде концерта для ударных инструментов – даже не верилось, что это всего лишь соло, – яростно барабаня ногами по стенкам своей каюты.
– Ботинки надо было снять, – печально вздохнул Роуг.
– Ты бы охладил его как-нибудь, – посоветовала Барб, – неровен час, головой биться начнет. Нужно, чтобы он остался более-менее compos mentis <в своем уме (лат.)>, а то какие же это получатся переговоры?
Уинтер удрученно кивнул. За всю свою жизнь он еще не сталкивался со столь деликатной и потенциально взрывчатой структурой. Ну какими ласками, сказками или угрозами можно вынудить уступки у столь неприступного противника, который безразличен к любым физическим пыткам, у грозного противника, распоряжавшегося бессчетными жизнями и смертями в течение трех четвертей века?
– Вот и смейся после этого над несокрушимыми объектами, – пробормотал синэргист. – А к тому же я – никакая не непреодолимая сила.
Роуг точно знал, какие уступки хочет он получить от манчжурского князя: совершенно железную, гарантированную сделку по мета для маорийской мафии – это обещано Опаро за его помощь – и возвращение в целости и сохранности титанианской девицы – в этом он поклялся сам перед собой.
Оставалось немного, совсем пустяк: найти способ синэргизировать оные уступки из заложника, который и думать не желает ни о чем кроме возвращения к своему поднебесному статус кво – ну да разве еще о поучительном, страх наводящем наказании вконец обнаглевших внутренних варваров.
– Самое время прибегнуть к Двенадцатой Заповеди, – пробормотал Роуг про себя, открывая люк. – Знать бы только, что это за хрень такая – Двенадцатая Заповедь.
– С добрым утром, с добрым утром, с добрым утром, мистер Янг, – пропел Уинтер, вплывая в каюту. – Добро пожаловать, добро пожаловать, мы рады приветствовать вас на борту нашего корабля. Моя фамилия Уинтер – меня еще называют Красавчик Уинтер – я распорядитель этого круиза, и я счастлив своей обязанностью превратить вашу экскурсию в полную счастья поездку на полном счастья корабле. А сейчас я должен пригласить вас в кают-компанию, во время ленча намечен конкурс красоты, мы хотели бы видеть вас судьей.
Участвуют десять прелестнейших прелестниц, и те, которые получили одинаковое число баллов, вознаграждают судью – ха-ха. Кроме того, в программе чемпионат по настольному теннису, dansant <танцы за чаем (фр.)> и...
Янг зарычал.
– Что, Том, ноги болят?
Янг зарычал.
– Неужели не смешно?
– Ничуть.
– Ну не знаю, я старался... Команда доложила, что ты не очень доволен.
– Не то слово.
– Что, совсем тебя достали?
– Чуть поближе.
– Яростью кипишь?
– На две тысячи градусов.
– Даешь себе клятвы превратить мою жизнь и жизни моих близких в нескончаемые муки?
– Догадливый ты.
– А как, интересно бы узнать, представляешь ты себе эти муки?
Затоптать нас до смерти собственными своими ножками?
– Много чести.
– Петля?
– Слишком быстро.
– Колесо?
– Тоже недостаточно медленно.
– Мэн-шут?
– Слишком необратимо.
– Ну уж не знаю, что тебе и предложить.
– А у вас, маорийских варваров, своих идей вообще не бывает?
– Вот это. Том, очень интересный момент. Мы возвратились к практике, слишком, наверное, примитивной с точки зрения вас, поднебесных. Не интересуют нас убийства со всякими загогулинами и прибамбасами. Мы теперь играем в «убей быстрей», да ты и сам наблюдал это в шахте. Чик-чик – и до свидания.
– Почему же вы не убили меня?
– А кто вообще говорил насчет убить тебя?
– К чему тогда это похищение?
– Подумай сам. Том, разве смогли бы мы смыться с Тритона без твоей помощи?
– Помощь? Когда вы запеленали меня, как мумию!.. Жаль, я захлебываюсь желчью, а то охотно посмеялся бы.
– Чьей, Том – твоей или нашей?
– И той, и другой.
– Так ведь наша желчь – следствие твоей. Этакая, понимаешь, симпатическая магия. А нашу удачу облегчил твой шарф. Вот он, кстати, с благодарностью возвращаю. Моя головорезочка с очевидным удовольствием постирала его и погладила. Похоже, Том, девочка переходит к тебе по наследству от Ахмета Труйджа. Поздравляю, но только ты поглядывай все-таки, что она там делает со своими ракушками. Неровен час...
– Ха. Ха. Ха.
– Никак это твоя желчь смеется?
– Слушай, Роуг, какого черта тебе надо?
– Будто сам не знаешь.
– Хотелось бы услышать от тебя.
– Да ничего особенного. Том, только, чтобы мы были друзьями.
Совместное сообщество «Поход и пропитание».
– Кто такие «мы»?
– Маори и джинки.
– А что такое в твоем представлении эта «совместность»?
– О, это святое понятие, воспетое в песнях и легендах... Единение.
То, что отличает мирную семейную жизнь от развода.
– Кончай треп?
– Говорим напрямую?
– Да когда ты умел говорить напрямую?
– Ну тогда – разумно.
– Попробуй.
– Нам нужно партнерство в мета.
– Что?
– Я говорю от имени маори, а остальная Солнечная – шла бы она на фиг, выживайте их, как вам заблагорассудится, но только не нас. Мы хотим получить партнерство. Мы работаем вместе с вами, причем начальники. Том, вы. Мы получаем нужное нам количество мета на честной основе, себестоимость плюс разумная наценка, и всю бухгалтерию ведете вы, мы вам верим. Все четко, определенно, по-деловому.
– Никогда.
– Ты сначала послушай. Ну какую мы занимаем часть вашего рынка?
Меньше одного процента, и это все, что вы теряете. А что вы получаете взамен? В десять раз больше, ведь мы покончим с контрабандой, это будет вам огромная экономия. Повторяю, Том, такая сделка выгодна и маори, и джинкам.
– Никогда.
– Господи, с вами, непостижимыми поднебесными, просто невозможно разговаривать, вы ведете себя, словно и не люди, а какая другая порода. Ну почему – никогда? Да еще дважды.
– Потому, что ты уже показал мне, как покончить с контрабандой.
– Ми-лай, да мафия всегда сообразит что-нибудь новенькое!
– Кроме того, твоя долбаная мафия все равно будет нас обдирать.
– Каким образом?
– Мы поставим мета по себестоимости плюс наценки, а они втихую перепродадут все на сторону и с каким, ты думаешь, наваром?
– Верно. Ты совершенно справедливо отметил этот момент. Однако выход есть. Пускай тогда не мафия присоединится к вам, а ты присоединишься к мафии – будете тихо, благородно приворовывать вместе.
– Ты совсем спятил!
– А почему нет? Это будет для тебя еще одна вспомогательная роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Однако вся эта порядочность враз куда-то улетучилась на борту ракеты, когда его размотали; ГАБК действует четыре-пять часов, а затем все временно заглушенные страсти возвращаются с удвоенной силой. Обычно в космосе можно насладиться тишиной, но на этот раз Янг развлекал экипаж и пассажиров корабля чем-то вроде концерта для ударных инструментов – даже не верилось, что это всего лишь соло, – яростно барабаня ногами по стенкам своей каюты.
– Ботинки надо было снять, – печально вздохнул Роуг.
– Ты бы охладил его как-нибудь, – посоветовала Барб, – неровен час, головой биться начнет. Нужно, чтобы он остался более-менее compos mentis <в своем уме (лат.)>, а то какие же это получатся переговоры?
Уинтер удрученно кивнул. За всю свою жизнь он еще не сталкивался со столь деликатной и потенциально взрывчатой структурой. Ну какими ласками, сказками или угрозами можно вынудить уступки у столь неприступного противника, который безразличен к любым физическим пыткам, у грозного противника, распоряжавшегося бессчетными жизнями и смертями в течение трех четвертей века?
– Вот и смейся после этого над несокрушимыми объектами, – пробормотал синэргист. – А к тому же я – никакая не непреодолимая сила.
Роуг точно знал, какие уступки хочет он получить от манчжурского князя: совершенно железную, гарантированную сделку по мета для маорийской мафии – это обещано Опаро за его помощь – и возвращение в целости и сохранности титанианской девицы – в этом он поклялся сам перед собой.
Оставалось немного, совсем пустяк: найти способ синэргизировать оные уступки из заложника, который и думать не желает ни о чем кроме возвращения к своему поднебесному статус кво – ну да разве еще о поучительном, страх наводящем наказании вконец обнаглевших внутренних варваров.
– Самое время прибегнуть к Двенадцатой Заповеди, – пробормотал Роуг про себя, открывая люк. – Знать бы только, что это за хрень такая – Двенадцатая Заповедь.
– С добрым утром, с добрым утром, с добрым утром, мистер Янг, – пропел Уинтер, вплывая в каюту. – Добро пожаловать, добро пожаловать, мы рады приветствовать вас на борту нашего корабля. Моя фамилия Уинтер – меня еще называют Красавчик Уинтер – я распорядитель этого круиза, и я счастлив своей обязанностью превратить вашу экскурсию в полную счастья поездку на полном счастья корабле. А сейчас я должен пригласить вас в кают-компанию, во время ленча намечен конкурс красоты, мы хотели бы видеть вас судьей.
Участвуют десять прелестнейших прелестниц, и те, которые получили одинаковое число баллов, вознаграждают судью – ха-ха. Кроме того, в программе чемпионат по настольному теннису, dansant <танцы за чаем (фр.)> и...
Янг зарычал.
– Что, Том, ноги болят?
Янг зарычал.
– Неужели не смешно?
– Ничуть.
– Ну не знаю, я старался... Команда доложила, что ты не очень доволен.
– Не то слово.
– Что, совсем тебя достали?
– Чуть поближе.
– Яростью кипишь?
– На две тысячи градусов.
– Даешь себе клятвы превратить мою жизнь и жизни моих близких в нескончаемые муки?
– Догадливый ты.
– А как, интересно бы узнать, представляешь ты себе эти муки?
Затоптать нас до смерти собственными своими ножками?
– Много чести.
– Петля?
– Слишком быстро.
– Колесо?
– Тоже недостаточно медленно.
– Мэн-шут?
– Слишком необратимо.
– Ну уж не знаю, что тебе и предложить.
– А у вас, маорийских варваров, своих идей вообще не бывает?
– Вот это. Том, очень интересный момент. Мы возвратились к практике, слишком, наверное, примитивной с точки зрения вас, поднебесных. Не интересуют нас убийства со всякими загогулинами и прибамбасами. Мы теперь играем в «убей быстрей», да ты и сам наблюдал это в шахте. Чик-чик – и до свидания.
– Почему же вы не убили меня?
– А кто вообще говорил насчет убить тебя?
– К чему тогда это похищение?
– Подумай сам. Том, разве смогли бы мы смыться с Тритона без твоей помощи?
– Помощь? Когда вы запеленали меня, как мумию!.. Жаль, я захлебываюсь желчью, а то охотно посмеялся бы.
– Чьей, Том – твоей или нашей?
– И той, и другой.
– Так ведь наша желчь – следствие твоей. Этакая, понимаешь, симпатическая магия. А нашу удачу облегчил твой шарф. Вот он, кстати, с благодарностью возвращаю. Моя головорезочка с очевидным удовольствием постирала его и погладила. Похоже, Том, девочка переходит к тебе по наследству от Ахмета Труйджа. Поздравляю, но только ты поглядывай все-таки, что она там делает со своими ракушками. Неровен час...
– Ха. Ха. Ха.
– Никак это твоя желчь смеется?
– Слушай, Роуг, какого черта тебе надо?
– Будто сам не знаешь.
– Хотелось бы услышать от тебя.
– Да ничего особенного. Том, только, чтобы мы были друзьями.
Совместное сообщество «Поход и пропитание».
– Кто такие «мы»?
– Маори и джинки.
– А что такое в твоем представлении эта «совместность»?
– О, это святое понятие, воспетое в песнях и легендах... Единение.
То, что отличает мирную семейную жизнь от развода.
– Кончай треп?
– Говорим напрямую?
– Да когда ты умел говорить напрямую?
– Ну тогда – разумно.
– Попробуй.
– Нам нужно партнерство в мета.
– Что?
– Я говорю от имени маори, а остальная Солнечная – шла бы она на фиг, выживайте их, как вам заблагорассудится, но только не нас. Мы хотим получить партнерство. Мы работаем вместе с вами, причем начальники. Том, вы. Мы получаем нужное нам количество мета на честной основе, себестоимость плюс разумная наценка, и всю бухгалтерию ведете вы, мы вам верим. Все четко, определенно, по-деловому.
– Никогда.
– Ты сначала послушай. Ну какую мы занимаем часть вашего рынка?
Меньше одного процента, и это все, что вы теряете. А что вы получаете взамен? В десять раз больше, ведь мы покончим с контрабандой, это будет вам огромная экономия. Повторяю, Том, такая сделка выгодна и маори, и джинкам.
– Никогда.
– Господи, с вами, непостижимыми поднебесными, просто невозможно разговаривать, вы ведете себя, словно и не люди, а какая другая порода. Ну почему – никогда? Да еще дважды.
– Потому, что ты уже показал мне, как покончить с контрабандой.
– Ми-лай, да мафия всегда сообразит что-нибудь новенькое!
– Кроме того, твоя долбаная мафия все равно будет нас обдирать.
– Каким образом?
– Мы поставим мета по себестоимости плюс наценки, а они втихую перепродадут все на сторону и с каким, ты думаешь, наваром?
– Верно. Ты совершенно справедливо отметил этот момент. Однако выход есть. Пускай тогда не мафия присоединится к вам, а ты присоединишься к мафии – будете тихо, благородно приворовывать вместе.
– Ты совсем спятил!
– А почему нет? Это будет для тебя еще одна вспомогательная роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58