– Я думаю, нельзя иметь все, и есть другие вещи, где у нас с Урсулой все прекрасно. – Он добавил:
– Мы думали о том, чтобы усыновить ребенка, но ни один из нас не уверен, что следует это делать.
Когда женщины вернулись, они выпили еще вина и снова пошли танцевать. Во время танца Дафна промурлыкала на ухо Ниму:
– Я тебе сказала, что ты мне очень нравишься? Он крепче обнял ее в ответ. Он надеялся, что они не станут задерживаться и скоро отправятся домой.
***
Они вернулись полтора часа назад. Фестон отвез няню домой, затем они уселись на кухне и разговаривали, пока Урсула готовила чай, а Дафна помогала ей. Потом они пожелали друг другу доброй ночи и легли спать. Ним почти сразу заснул.
Его разбудил громкий звук – это явно скрипнула дверь, которую он оставил приоткрытой, как ему велела Дафна. Потом дверь скрипнула опять и щелкнул замок. Ним поднял голову и попытался разглядеть что-нибудь в темноте, но это ему не удалось.
Он услышал легкие шаги босых ног и шуршание одежды; он догадался, что ее скинули. Затем простыню откинули в сторону, и теплая мягкая обнаженная женщина скользнула в постель. Женские руки обняли его. В темноте ее губы встретились с его губами в волнующем, зовущем поцелуе. Они долго целовались со все нарастающей страстью, тесно прижавшись друг к другу. Кровь бросилась Ниму в лицо, и он почувствовал, как его тело напряглось от желания. Его руки начали нежно ласкать ее, он удовлетворенно вздохнул от смешанного чувства наслаждения и усталости.
Он прошептал:
– Дафна, дорогая, я целый день ждал этого. Ответом ему был негромкий смех. Палец прикоснулся к ее о губам, приказывая ему молчать. Низкий голос предупредил:
– Заткнись, идиот! Я не Дафна. Я Урсула. Пораженный, Ним высвободился из ее объятий и сел. Ему хотелось отскочить от постели подальше. Ее рука удержала его.
– Выслушай меня, – сказала Урсула настойчиво и в то же время мягко. – Я хочу ребенка. И если не считать Феса, который не может мне его дать – я знаю, что он тебе об этом рассказал, – я предпочла бы иметь его от тебя, Ним, чем от кого-то другого из моих знакомых.
Он возразил:
– Я не могу этого сделать, Урсула. Я не могу так поступить с Фесом.
– Нет, можешь, потому что Фее знает, что я здесь и зачем.
– И Фее не возражает? – недоверчиво спросил Ним.
– Клянусь тебе, нет. Мы оба хотим ребенка. Мы оба решили, что это самый лучший выход. – Она снова тихо рассмеялась. – Правда, Дафна возмущена. Она на меня страшно зла. Она сама тебя хотела.
Он никак не мог побороть в себе противоречивые чувства. Наконец он почувствовал весь юмор создавшегося положения и рассмеялся.
– Так-то оно лучше, – сказала Урсула. Она притянула его к себе, и он перестал сопротивляться. Она прошептала:
– Сейчас как раз нужный день. Я знаю, что это может случиться. О, Ним, дорогой, помоги мне зачать ребенка! Я так его хочу!
"И что я такое сделал, чтобы заслужить все те экзотические происшествия, которые со мной случаются?” – удивлялся про себя Ним.
Он прошептал ей в ответ:
– Ладно, я постараюсь.
Они поцеловались, и он, снова ощутив прилив желания, в шутку спросил:
– Как ты думаешь, мне можно получить от этого удовольствие?
Вместо ответа она еще крепче обняла его, их дыхание участилось. Он нежно ласкал ее, и она тихонько вскрикнула от наслаждения, когда он наконец овладел ею.
Они вновь и вновь любили друг друга, им было весело, и Ним обнаружил, что его перевязанная левая рука совсем ему не мешает. Наконец он заснул. Когда он проснулся, занималась заря и Урсулы уже не было.
Он решил еще поспать. Вдруг дверь его спальни опять отворилась, и в комнату скользнула фигура в бледно-розовом пеньюаре.
– Будь я проклята, – сказала Дафна, раздеваясь, – если меня совсем сбросят со счетов. Перевернись, Ним, и я надеюсь, у тебя осталось немного сил.
Они обнаружили, что осталось.
Ним должен был улететь на Западный берег, снова самолетом “Юнайтед”, ближе к вечеру. Фестон отвез его в аэропорт, Урсула и Дафна поехали с ними, и Дафна взяла Кейта. Во время поездки разговор был дружеский и спокойный, словно ночью ничего не случилось. У машины Ним поцеловал обеих сестер на прощание. Женщины остались, а Фесто" пошел провожать Нима в здание аэровокзала.
Они остановились возле контрольно-пропускного пункта, чтобы пожать друг другу руки. Ним сказал:
– Все было прекрасно, Фее. Рад, что побывал здесь.
– Я тоже. Удачи тебе завтра и на других заседаниях.
– Спасибо. Она нам всем нужна. Все еще сжимая руку Нима, Фее, казалось, не решался заговорить. Наконец он сказал:
– Если тебя что-то удивило, мне хотелось бы сказать тебе, что есть вещи, которые человек делает потому, что вынужден так поступить, и потому, что это самое лучшее решение. И еще – есть приятели, и есть настоящие друзья. Ты один из моих друзей, Ним. Ты всегда будешь мне дорог, так что давай не терять друг друга.
Когда Ним двинулся к трапу самолета, он почувствовал, что у него на глазах выступили слезы.
Через несколько минут, когда он уже удобно расположился в кресле пассажира первого класса, стюардесса по-дружески спросила:
– Сэр, что будете пить после взлета?
– Шампанское, – объявил он, улыбаясь. Ничто другое, решил он, не подходит к так удачно проведенным выходным.
Глава 12

Молодой председательствующий член комиссии слегка ударил своим молотком.
– Прежде чем начать опрос свидетеля, следует, я думаю, похвалить его поведение два дня назад, когда благодаря его быстрым действиям и мужеству была спасена жизнь служащего предприятия в другом штате.
В комнате, где слушалось дело, раздались отдельные аплодисменты.
Ним произнес с некоторым удивлением:
– Спасибо, сэр.
До сегодняшнего утра он предполагал, что репортаж о трагедии на конвейерной ленте появится только в денверской газете. Поэтому он был удивлен, обнаружив, что стал героем газетного материала телеграфного агентства Ассошиэйтед Пресс, помещенного в сегодняшней “Кроникл Уэст”.
Сообщение было неудачным, так как привлекло внимание к его посещению угольной электростанции, и Ниму было интересно, какую пользу оппозиция могла извлечь из этой информации.
Как и в предыдущие дни, когда слушалось дело, обшитый дубовыми панелями судебный зал был заполнен членами комиссии, юрисконсультами различных сторон, ожидающими своей очереди свидетелями, заинтересованными группами, газетными репортерами, а также приличным количеством зрителей, состоящих в основном из сторонников оппозиции. Все тот же председательствующий член комиссии сидел сбоку от пожилого судьи.
Среди присутствующих в комнате, где слушалось дело, Ним узнал Лауру Бо Кармайкл и Родерика Притчетта, представляющих клуб “Секвойя”, Дейви Бердсона, чья громоздкая фигура была облачена, как всегда, в потертые джинсы и рубашку с открытым воротом, и Нэнси Молино, нарядную и надменную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149