Показать?
Оставив ее за столом, Келсо вернулся в спальную секцию, а девушка пригубила кофе и состроила гримасу. Он вернулся, нахмуренный, сосредоточенно изучая письмо у себя в руке.
— Твой кофе ужасный, — заметила девушка.
— Мой бюджет не позволяет лучшего, — рассеянно ответил Келсо, разворачивая письмо на столе перед собой. — Мне придется все это проверить по телефону.
— Конечно. Завтра я принесу кофе получше — наши командировочные побольше.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Ты это о чем?
— Я остаюсь.
— Здесь?
— Здесь.
— Совсем с ума сошла.
— Боже, не думала, что ты окажешься блюстителем нравов.
— Я не про то! Мне лучше работать одному, вот и все.
В его глазах девушка увидела что-то кроме раздражения. Опасение? Нет, что-то еще. В них был страх.
— Слушай, это прекрасное прикрытие, разве сам не видишь? Я твоя девушка. Приехала к тебе, пока ты работаешь над своей книгой.
— Это исключено.
Она перегнулась через стол, глядя на него:
— Почему? Потому что я женщина? Думаешь, я буду мешать?
— Дело не в том...
— Помнишь операцию «Джулия» несколько лет назад? Наркотический синдикат, взятый с поличным в Уэллсе? Двое сыщиков жили в коттедже в Бленкароне и никак не могли войти в контакт с местными жителями, пока не обнаружили, что их принимают за пару гомосексуалистов. И все быстро переменилось, когда к ним направили агента-женщину, якобы секретаршу одного из них. Нужно, чтобы напарник была женщина, как ты не понимаешь?
Он молчал.
— Значит, ты считаешь, что я недостаточно компетентна.
Он по-прежнему ничего не говорил.
— Я из отряда Браво.
Между подразделениями таможенной и налоговой службы и отрядами по борьбе с наркотиками не было большой любви — обе организации слишком стремились завоевать всю славу себе — но были две таможенные команды, которых уважали все полицейские подразделения в стране: отряд Браво и отряд Чарли.
Если девушка из отряда Браво, это свидетельствовало о ее высоком профессионализме.
— Я участвовала в операции «Мародер».
Она была компетентна. В 1979 году после восемнадцатимесячного расследования таможенная служба и гемпширская полиция захватили партию гашиша на миллион фунтов и произвели на юге двадцать три ареста.
— И я была там, когда взяли «Ведущий огонь».
Его грузом было полторы тонны гашиша на два миллиона фунтов стерлингов. Дополнительные рейды в разных районах — снова на юге — выловили гашиша еще примерно на десять миллионов фунтов.
— А когда я говорю «участвовала», я имею в виду, что действительно участвовала, а не заваривала чай и вела записи.
Он протянул ей руку:
— Ладно, ты знаешь свое дело.
— И не просто знаю.
— Я тебе верю. — Он отхлебнул кофе. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать... — Он обвел рукой фургончик. — Это не место для женщины. Не следовало посылать...
— Ты ведь не боишься, что я соблазню тебя нет? Если да, то можешь не беспокоиться. Ты не в моем вкусе.
— Но это не значит, что ты не в моем.
Раздражение немного оставило ее:
— Ну, о себе я сама позабочусь.
— Хотел бы то же сказать о себе. Видишь, как тут тесно. Мы будем мешать друг другу.
— Постараюсь отгонять нескромные мысли.
Келсо усмехнулся, но девушка по-прежнему чувствовала его тревогу. Его что-то беспокоило, и не просто отношения между мужчиной и женщиной или между полицией и таможней. Может быть, это связано с его репутацией? Верит ли он сам, что о нем говорят? У нее не было времени много узнать про него, кроме основных сведений, полученных в Скотланд-Ярде. Она отмела все домыслы, сочтя их ерундой. Полная чепуха. Но на него они влияли? Девушка надеялась, что Келсо не приобрел невроза от того, что следовало отнести к простому невезению.
— У нас есть повод для тревоги, Келсо.
Он удивленно взглянул на нее.
— 79-й и 80-й принесли богатые уловы наркотиков. Наши совместные силы хорошо вычистили торговлю на юге Англии, но мы знаем, что товар по-прежнему поступает в страну. Мы остаемся перевалочным пунктом на пути в Штаты и Европу. Так как же он проникает?
— Все побережье Англии идеально приспособлено для этого. Он может проникать где угодно. И вероятно, проникает везде.
— Нет, восточное побережье удобнее всего. Загруженные корабельные пути, короткая переброска через Па-де-Кале, много пустынных районов для захода лодок и посадки легких самолетов.
— И много береговых патрулей.
— Но товар проходит. Пусть мы снизили поток, но это остается большой проблемой. И каждый выявленный случай говорит, что проблема только обостряется.
— Какое отношение к этому имеет мое расследование? Ты знаешь, это вроде бы глухое дело.
— Большинство наших нитей берет начало в малозначительных происшествиях: след перевозчика, информация с поп-концертов... или странное «отравление».
— Вроде того, что произошло в этом городишке? С семейством Присов?
— Именно.
— Слушай, я тоже могу тебе сказать кое-что: никто не ожидает, что из этого что-то выйдет. Меня сунули сюда, потому что у меня опыт агентурной работы, и нужно было на время удалить меня из Лондона.
Девушка задумалась, говорить ли ему, что она слышала о его репутации горевестника, и решила воздержаться. Если он захочет, то в свое время сам расскажет. А сейчас это может еще более омрачить их отношения.
— Как я сказала, малейшее происшествие, каким бы обособленным оно ни казалось, часто может вывести на нечто большее.
— Извини, я тебе не верю. Ты чего-то не договариваешь.
— Ладно, я и собираюсь. Это может не иметь отношения к твоему происшествию — скорее всего, и не имеет, — но нужно убедиться.
— Продолжай.
— Пять дней назад один А-10 с базы НАТО в Бентуотерсе утонул в Северном море.
— Я не слышал никаких сообщений.
— И не услышишь — власти молчат об этом. Официальная причина аварии — неисправность двигателя. Неофициальная — пилот спятил и направил самолет в море.
— Спятил?
— Накачался. До глюков. Словил кайф, страшный.
Келсо недоверчиво покачал головой.
— Два дня назад самолет подняли и нашли мертвого пилота, он плавал в море — видимо, выбросился, прежде чем самолет достиг воды. При вскрытии в организме нашли лизергиновую кислоту — столько, что убила бы десятерых.
Апрель 1953-го
Он растопчет долбаный приемник, если снова услышит это рычание Гая Митчелла — «На ней красные перья». Разве нет других песен, получше? Например, Фрэнк Лэйн очень неплох. А стоны старика Минни — Джонни Рея — напоминают приступ астмы. Пустили бы немного тихого пения, которое он так любит; в этом лучше всех старики Бинг и Перри. Засунув в рот сигарету, он с ворчанием оторвал кусок «Дейли Скетч», поднес бумагу к гаснущим углям камина и воспользовался огнем, чтобы закурить.
Сэмми Фиш вытянул ноги и уронил газету на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Оставив ее за столом, Келсо вернулся в спальную секцию, а девушка пригубила кофе и состроила гримасу. Он вернулся, нахмуренный, сосредоточенно изучая письмо у себя в руке.
— Твой кофе ужасный, — заметила девушка.
— Мой бюджет не позволяет лучшего, — рассеянно ответил Келсо, разворачивая письмо на столе перед собой. — Мне придется все это проверить по телефону.
— Конечно. Завтра я принесу кофе получше — наши командировочные побольше.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Ты это о чем?
— Я остаюсь.
— Здесь?
— Здесь.
— Совсем с ума сошла.
— Боже, не думала, что ты окажешься блюстителем нравов.
— Я не про то! Мне лучше работать одному, вот и все.
В его глазах девушка увидела что-то кроме раздражения. Опасение? Нет, что-то еще. В них был страх.
— Слушай, это прекрасное прикрытие, разве сам не видишь? Я твоя девушка. Приехала к тебе, пока ты работаешь над своей книгой.
— Это исключено.
Она перегнулась через стол, глядя на него:
— Почему? Потому что я женщина? Думаешь, я буду мешать?
— Дело не в том...
— Помнишь операцию «Джулия» несколько лет назад? Наркотический синдикат, взятый с поличным в Уэллсе? Двое сыщиков жили в коттедже в Бленкароне и никак не могли войти в контакт с местными жителями, пока не обнаружили, что их принимают за пару гомосексуалистов. И все быстро переменилось, когда к ним направили агента-женщину, якобы секретаршу одного из них. Нужно, чтобы напарник была женщина, как ты не понимаешь?
Он молчал.
— Значит, ты считаешь, что я недостаточно компетентна.
Он по-прежнему ничего не говорил.
— Я из отряда Браво.
Между подразделениями таможенной и налоговой службы и отрядами по борьбе с наркотиками не было большой любви — обе организации слишком стремились завоевать всю славу себе — но были две таможенные команды, которых уважали все полицейские подразделения в стране: отряд Браво и отряд Чарли.
Если девушка из отряда Браво, это свидетельствовало о ее высоком профессионализме.
— Я участвовала в операции «Мародер».
Она была компетентна. В 1979 году после восемнадцатимесячного расследования таможенная служба и гемпширская полиция захватили партию гашиша на миллион фунтов и произвели на юге двадцать три ареста.
— И я была там, когда взяли «Ведущий огонь».
Его грузом было полторы тонны гашиша на два миллиона фунтов стерлингов. Дополнительные рейды в разных районах — снова на юге — выловили гашиша еще примерно на десять миллионов фунтов.
— А когда я говорю «участвовала», я имею в виду, что действительно участвовала, а не заваривала чай и вела записи.
Он протянул ей руку:
— Ладно, ты знаешь свое дело.
— И не просто знаю.
— Я тебе верю. — Он отхлебнул кофе. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто хотел сказать... — Он обвел рукой фургончик. — Это не место для женщины. Не следовало посылать...
— Ты ведь не боишься, что я соблазню тебя нет? Если да, то можешь не беспокоиться. Ты не в моем вкусе.
— Но это не значит, что ты не в моем.
Раздражение немного оставило ее:
— Ну, о себе я сама позабочусь.
— Хотел бы то же сказать о себе. Видишь, как тут тесно. Мы будем мешать друг другу.
— Постараюсь отгонять нескромные мысли.
Келсо усмехнулся, но девушка по-прежнему чувствовала его тревогу. Его что-то беспокоило, и не просто отношения между мужчиной и женщиной или между полицией и таможней. Может быть, это связано с его репутацией? Верит ли он сам, что о нем говорят? У нее не было времени много узнать про него, кроме основных сведений, полученных в Скотланд-Ярде. Она отмела все домыслы, сочтя их ерундой. Полная чепуха. Но на него они влияли? Девушка надеялась, что Келсо не приобрел невроза от того, что следовало отнести к простому невезению.
— У нас есть повод для тревоги, Келсо.
Он удивленно взглянул на нее.
— 79-й и 80-й принесли богатые уловы наркотиков. Наши совместные силы хорошо вычистили торговлю на юге Англии, но мы знаем, что товар по-прежнему поступает в страну. Мы остаемся перевалочным пунктом на пути в Штаты и Европу. Так как же он проникает?
— Все побережье Англии идеально приспособлено для этого. Он может проникать где угодно. И вероятно, проникает везде.
— Нет, восточное побережье удобнее всего. Загруженные корабельные пути, короткая переброска через Па-де-Кале, много пустынных районов для захода лодок и посадки легких самолетов.
— И много береговых патрулей.
— Но товар проходит. Пусть мы снизили поток, но это остается большой проблемой. И каждый выявленный случай говорит, что проблема только обостряется.
— Какое отношение к этому имеет мое расследование? Ты знаешь, это вроде бы глухое дело.
— Большинство наших нитей берет начало в малозначительных происшествиях: след перевозчика, информация с поп-концертов... или странное «отравление».
— Вроде того, что произошло в этом городишке? С семейством Присов?
— Именно.
— Слушай, я тоже могу тебе сказать кое-что: никто не ожидает, что из этого что-то выйдет. Меня сунули сюда, потому что у меня опыт агентурной работы, и нужно было на время удалить меня из Лондона.
Девушка задумалась, говорить ли ему, что она слышала о его репутации горевестника, и решила воздержаться. Если он захочет, то в свое время сам расскажет. А сейчас это может еще более омрачить их отношения.
— Как я сказала, малейшее происшествие, каким бы обособленным оно ни казалось, часто может вывести на нечто большее.
— Извини, я тебе не верю. Ты чего-то не договариваешь.
— Ладно, я и собираюсь. Это может не иметь отношения к твоему происшествию — скорее всего, и не имеет, — но нужно убедиться.
— Продолжай.
— Пять дней назад один А-10 с базы НАТО в Бентуотерсе утонул в Северном море.
— Я не слышал никаких сообщений.
— И не услышишь — власти молчат об этом. Официальная причина аварии — неисправность двигателя. Неофициальная — пилот спятил и направил самолет в море.
— Спятил?
— Накачался. До глюков. Словил кайф, страшный.
Келсо недоверчиво покачал головой.
— Два дня назад самолет подняли и нашли мертвого пилота, он плавал в море — видимо, выбросился, прежде чем самолет достиг воды. При вскрытии в организме нашли лизергиновую кислоту — столько, что убила бы десятерых.
Апрель 1953-го
Он растопчет долбаный приемник, если снова услышит это рычание Гая Митчелла — «На ней красные перья». Разве нет других песен, получше? Например, Фрэнк Лэйн очень неплох. А стоны старика Минни — Джонни Рея — напоминают приступ астмы. Пустили бы немного тихого пения, которое он так любит; в этом лучше всех старики Бинг и Перри. Засунув в рот сигарету, он с ворчанием оторвал кусок «Дейли Скетч», поднес бумагу к гаснущим углям камина и воспользовался огнем, чтобы закурить.
Сэмми Фиш вытянул ноги и уронил газету на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64