Он опустил бинокль.
– Ну хорошо, поехали.
Они вернулись в «ситроен». Ставру завел мотор, и они покатили обратно в город.
* * *
На обратном пути они снова проехали мимо Мезон-Блана, и через сотню ярдов свернули на дорогу, ведущую в Ланей. Доннер вдруг тронул Ставру за плечо.
– Останови-ка на минутку. Что у нас здесь такое?
На лужайке под деревьями полукругом стояли три фургона. В центре горел костер. Фургоны были старые и разбитые, брезентовые тенты на них пестрели заплатками. Возле костра на корточках сидели женщины и пили кофе из кружек, сделанных из консервных банок. У ручья возились оборванные ребятишки, рядом с ними паслись три тощие лошади. Над всем лагерем витал угнетающий дух бедности.
– Цыгане? – спросил Доннер.
– Да, агент говорил, что в окрестностях есть цыгане. Он сказал, что они никому не причиняют никакого вреда.
– А что он еще мог сказать? Идем, Янни, поговорим с ними.
Доннер и Ставру вышли из машины и приблизились к костру. Женщины смотрели на них, не говоря ни слова. Доннер остановился, сунув руки в карманы брюк, и спросил по-французски:
– Где ваш вожак?
– Здесь, мосье.
Из-за деревьев появился старик лет семидесяти в старом, заплатанном во многих местах твидовом костюме. Из-под синего берета выбивались белые волосы. На сгибе правой руки у него лежало дробовое ружье.
– Ну, и кто же ты такой? – поинтересовался Доннер.
– Я – Морис Губер, мосье. Могу я задать тот же вопрос и вам?
– Меня зовут Доннер. Я снял Мезон-Блан. Кажется, я не ошибусь, если скажу, что вы устроили свой лагерь на моей земле.
– Но, мосье, мы останавливаемся здесь каждый год в это время. Раньше никогда никаких проблем не возникало.
Откуда-то из кустов выступил молодой человек с худым лицом, покрытым густой черной щетиной. Из-под твидовой кепки во все стороны торчали черные космы. Его одежда была такая же ветхая, как и у старика. В правой руке он тоже держал ружье, а в левой – несколько убитых зайцев. Доннер оглядел его с головы до ног, а Губер торопливо сказал:
– Мой сын, Поль.
– И, как я вижу, с моими зайцами? Интересно, что скажут в жандармерии Сен-Мартена?
Старый Губер развел руками.
– Пожалуйста, мосье, не надо ходить в жандармерию. Куда бы мы ни поехали, везде одно и то же. Все называют нас «грязные цыгане», и никто не жалеет. На нас все плюют, а наши дети ходят голодные.
– Ну ладно, ладно, – оборвал его Доннер, доставая бумажник. – Не надо рассказывать мне, какие вы несчастные. Оставайтесь. – Он вынул из бумажника банкноты по тысяче франков. – Держи. Посматривайте тут, понятно?
Старик взял деньги, осмотрел их и улыбнулся.
– Понятно, мосье.
– Следите, чтобы никто чужой здесь не шлялся, пока не приеду я или вот мосье Ставру.
– На меня можете положиться, мосье, – заверил Губер и толкнул сына, который уставился на Ванду, стоявшую возле машины.
Когда они вернулись к «ситроену», Ванда спросила:
– Что теперь?
– Теперь – в Париж. Надо встретить этого аргентинского летчика, Монтеру. Гарсиа сказал мне, что он совершил двенадцать боевых вылетов за одну неделю – и остался жив!
– Настоящий герой, – заметила Ванда. – А я думала, что такие уже вышли из моды.
– Я тоже, но этот парень действительно герой, и он как нельзя лучше подходит для моих замыслов. Когда я с ним покончу, он станет знаменит на весь мир.
Доннер обнял Ванду одной рукой и откинулся на спинку сиденья.
Глава 8
Из-за ситуации на Фолклендских островах на Даунинг-стрит стали собираться большие толпы народа, и полиции пришлось оцепить большую часть улицы.
Фергюсон показал свой пропуск, и его машину пропустили. Он остановился напротив дома номер десять за пять минут до назначенного времени. Дежурный полицейский лихо отдал честь и распахнул дверцу машины раньше, чем Фергюсон успел дотронуться до ручки. Фергюсон вышел на тротуар.
Его встретил молодой секретарь.
– Здравствуйте, бригадир, премьер-министр ждет вас. Сюда, пожалуйста.
Фергюсон поднялся следом за ним по лестнице, мимо портретов бывших премьер-министров – Пила, Веллингтона, Дизраели, Глэдстона. Он был здесь не в первый раз, и эти портреты всегда наполняли его обостренным чувством истории. Он подумал, испытывает ли та женщина, которая занимает этот ответственный пост сейчас, то же самое, что и он, когда проходит по этой лестнице. Наверное, испытывает. Если у кого-то есть чувство истории и ответственности перед ней, так это у нее. Без ее целеустремленности и мужества они, пожалуй, уже давно потеряли бы Фолкленды.
Поднявшись на верхний этаж, молодой человек постучал в одну из дверей, открыл ее и пригласил Фергюсона войти.
– Бригадир Фергюсон, – доложил секретарь и вышел, закрыв за собой дверь.
В кабинете премьер-министра ничего не изменилось с тех пор, как Фергюсон был здесь в последний раз. Те же бледно-зеленые стены, золотистые шторы, удобная, со вкусом подобранная мебель. За большим письменным столом сидела женщина в элегантном голубом костюме и в белой блузке. Ее светлые волосы были тщательно уложены в аккуратную прическу.
Она спокойно смотрела на него.
– Кажется, когда мы с вами виделись в последний раз, бригадир, наш разговор касался возможного покушения на мою жизнь?
– Да, мэм.
– И ваши усилия по обеспечению моей безопасности оказались не совсем успешны. Если бы покушавшийся не передумал в последний момент вот в этой самой комнате... – Она не закончила фразу, помолчала немного, потом продолжала: – Я вижу, что директор «Интеллидженс Сервис» оказался достаточно мудр и назначил вас ответственным за операцию «Экзосет».
– Да, мэм.
– Если не ошибаюсь, ливийцы намеревались снабдить Аргентину этими ракетами, но, благодаря давлению наших друзей в арабском мире, отказались от этой мысли?
– Совершенно верно.
– Есть ли вероятность, что Аргентина получит помощь со стороны Перу?
– Мы уже приняли меры, чтобы воспрепятствовать этому. Мы...
– Не надо подробностей, бригадир. Значит, остаются одни французы. Но мосье Миттеран лично заверил меня, что эмбарго на поставки оружия останутся в силе.
– Рад это слышать, мэм.
Она встала из-за стола и подошла к окну.
– Бригадир, если хотя бы одна ракета «Экзосет» попадет в «Гермес» или в «Неуязвимый», ход конфликта изменится коренным образом. Тогда, по всей вероятности, нам придется убрать флот и все войска. Вы можете гарантировать, что Аргентина не получит больше ракет из какого бы то ни было источника?
– Боюсь, что нет, мэм, не могу.
– Тогда, полагаю, вам придется поработать, чтобы этого не случилось, – спокойно сказала она. – Четвертая группа получила от меня все полномочия. Пользуйтесь ими, бригадир, как хотите или как можете, ради наших людей в Южной Атлантике, ради нас всех.
– Благодарю вас, премьер-министр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51