Три дня его пытали с такой изощренной жестокостью, что он остался калекой по сей день.
Он обернулся, по-прежнему держа руки в карманах, и увидел, что Бернар сжимает в руке «смит-и-вессон».
– О! – удивился он. – Но дайте мне закончить, профессор. Самое интересное я приберег напоследок. Его пытал француз, а платили ему – гестаповцы. Один из тех фашистов, которых везде можно найти.
Бернар выкрикнул что-то нечленораздельное и выстрелил. Но Вильерс уже упал на одно колено и выхватил из кармана плаща «вальтер». Он попал Бернару точно в середину лба. Потом взял из руки мертвого профессора свой «смит-и-вессон», выключил свет и спустился по лестнице. Когда он вышел из склада, из-за угла вынырнул «ситроен», осветив фарами безлюдную улицу. За рулем был Джексон. Вильерс сел рядом с ним.
– Вы дали ему шанс? – осведомился Джексон.
– Конечно.
– Могу себе представить! Почему бы просто не пристрелить беднягу, да и дело с концом? К чему ковбойские штучки? Вам что, лучше от этого? Играете в честный поединок, как в каком-нибудь паршивом вестерне!
– Поехали, сержант-майор, – оборвал его Вильерс.
– Приношу свои глубочайшие извинения. Кажется, я задел ваши лучшие чувства, – язвительно пробормотал Джексон. – Я забыл, что майор у нас моралист.
* * *
Доннер заказал еще бутылку шампанского.
– Почему вы не пьете? – спросил он Монтеру, попытавшись наполнить его бокал.
Монтера накрыл бокал рукой.
– Нет, спасибо, Я плохо переношу шампанское.
– Ерунда! – возразил Доннер. – Человек, который устал от шампанского, устал от жизни. Вы со мной согласны, мадемуазель Легран?
– По-моему, вывод совершенно нелогичный. Я не вижу здесь никакой связи, – ответила Габриель.
Доннер рассмеялся.
– Вот это мне нравиться! Женщина, которая выкладывает что думает А вот Ванда никогда не говорит, что она думает, только то, что, как ей кажется, от нее хотят услышать. Правда, Ванда?
Молодая женщина явно почувствовала себя неловко. Она молчала и нервно сжимала в руках свою сумочку. Габриель рассердилась. Она хотела что-то сказать, но Монтера взял ее за руку и обратился к Ванде:
– Мисс Джонс, мне было бы очень приятно показать вам, как мы танцуем танго в Аргентине. Вы не возражаете?
Она удивленно взглянула на него, потом в замешательстве посмотрела на Доннера. Тот наливал себе шампанское и не обращал на нее никакого внимания. Ванда решилась и встала из-за стола.
– С удовольствием.
– Я скоро вернусь, – сказал Монтера Габриель и улыбнулся. – Если он станет тебе надоедать, скажи мне, и я сделаю с ним то, что с тем бородатым сегодня утром.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Монтера наклонился и поцеловал ее, как будто Доннера и вовсе не было рядом. Потом он повел Ванду танцевать.
– Красивая пара, – заметил Доннер, проводив их взглядом. – Я люблю красивые зрелища. Могу я также пригласить на танец и вас?
Габриель сделала небольшой глоток шампанского.
– Пожалуй, я не соглашусь танцевать с вами ни при каких обстоятельствах, мистер Доннер. Причина очень простая. Вы мне не нравитесь.
В глазах Доннера вспыхнули гневные искры, но он сумел овладеть собой.
– Я очень настойчив, мадемуазель Легран.
– Ох, эти мужчины! – Она сокрушенно покачала головой. – Какая самонадеянность! Глупая мужская самонадеянность. Вы относитесь к женщинам с презрением, вам это известно? Ваш интерес к женщине, по существу, является оскорблением для нее.
Доннер, несмотря на душившую его ярость, умудрялся сохранять шутливый тон.
– Так вы всех мужчин не любите, не только меня? А как же наш галантный полковник? Он из другого теста сделан, что ли?
– Он такой, какой есть. Он не берет, он дает. – При мысли о Монтере Габриель улыбнулась. Доннер ясно видел, что ей приятно даже думать об аргентинце. – Он – прямая противоположность вам, поэтому он мне нравится, а вы – нет.
Прежде чем Доннер успел ответить, рядом с ним появился официант.
– Мосье Доннер?
– Да.
– Вы оставили в баре свою визитную карточку на случай, если вам будут звонить. Кто-то просит вас к телефону.
Доннер последовал за ним к телефонной будке, которая находилась за баром, и взял трубку.
– Доннер слушает.
– Это Николай. Я встречался с Гарсией. Сегодня днем Бернар оставил ему график движения конвоев в Сен-Мартен на ближайшие четыре дня. Только один полностью отвечает твоим требованиям. Он будет рано утром двадцать девятого.
– Это послезавтра.
– Правильно. Справишься?
– Нет проблем. Мы вылетаем туда завтра утром. Полковника я беру с собой.
– Прекрасно. Как тебе нравится мадемуазель Легран?
– Очень впечатляющая особа. Пожалуй, и ее стоит прихватить с с нами.
– Думаешь, она согласится?
– Возможно. Они без ума друг от друга.
– Знаешь, совсем неплохая идея.
– Почему?
– Не знаю. Что-то в ней меня настораживает. У меня уже выработался инстинкт на такие вещи.
– Тогда тебе лучше проверить ее как следует.
– Само собой. Завтра позвоню тебе в Мезон-Блан.
Доннер повесил трубку, вышел из будки и остановился, чтобы закурить сигарету. Он посмотрел на Габриель, размышляя о том, что сказал ему Белов. Красивая женщина, но в ней есть что-то большее, чем просто красота. Доннер привык небрежно обращаться с женщинами, и до сих пор у него не возникало с ними никаких затруднений. Теперь, к своему собственному удивлению, он понял, что Габриель вызывает у него восхищение и что он никогда еще не желал ни одну женщину так сильно, как ее.
Ванда, танцуя с Раулем, перехватила взгляд Доннера. Она все поняла и тихо спросила аргентинца:
– Она много значит для вас, эта леди?
– Она значит для меня все, – просто ответил Монтера.
– Тогда берегитесь его. Он привык получать то, что хочет.
Музыка смолкла. Монтера улыбнулся и поцеловал Ванде руку.
– Вы слишком хороши для него.
– Вы ошибаетесь, – грустно ответила она. – Я только для него и гожусь.
Они вернулись к столу. Подошел и Доннер.
– Я только что говорил по телефону, – сказал он, обращаясь к Монтере. – Это касается нашего с вами дела. Акция состоится в субботу, значит, завтра утром нам придется вылететь в Ланей. Я снял там старинный особняк, Мезон-Блан. Прекрасное место – тихое, спокойное.
У Монтеры упало сердце.
– Что же, если надо...
Доннер повернулся к Габриель.
– Не хотите провести пару дней на природе?
– Нет, спасибо, – ответила она.
Взглянув в лицо Монтеры, она вдруг поняла, как мало времени им осталось быть вместе. Задание, полученное от Фергюсона, совершенно вылетело у нее из головы.
Она поднялась.
– А теперь, прошу извинить нас. Я очень устала.
– Очень жаль, что вы нас покидаете, – сказал Доннер.
Слегка нахмурясь, он смотрел, как они выходят из ресторана. Потом расплатился и тоже направился к выходу, не говоря ни слова Ванде. Она поспешила за ним, едва не падая на своих высоких каблуках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Он обернулся, по-прежнему держа руки в карманах, и увидел, что Бернар сжимает в руке «смит-и-вессон».
– О! – удивился он. – Но дайте мне закончить, профессор. Самое интересное я приберег напоследок. Его пытал француз, а платили ему – гестаповцы. Один из тех фашистов, которых везде можно найти.
Бернар выкрикнул что-то нечленораздельное и выстрелил. Но Вильерс уже упал на одно колено и выхватил из кармана плаща «вальтер». Он попал Бернару точно в середину лба. Потом взял из руки мертвого профессора свой «смит-и-вессон», выключил свет и спустился по лестнице. Когда он вышел из склада, из-за угла вынырнул «ситроен», осветив фарами безлюдную улицу. За рулем был Джексон. Вильерс сел рядом с ним.
– Вы дали ему шанс? – осведомился Джексон.
– Конечно.
– Могу себе представить! Почему бы просто не пристрелить беднягу, да и дело с концом? К чему ковбойские штучки? Вам что, лучше от этого? Играете в честный поединок, как в каком-нибудь паршивом вестерне!
– Поехали, сержант-майор, – оборвал его Вильерс.
– Приношу свои глубочайшие извинения. Кажется, я задел ваши лучшие чувства, – язвительно пробормотал Джексон. – Я забыл, что майор у нас моралист.
* * *
Доннер заказал еще бутылку шампанского.
– Почему вы не пьете? – спросил он Монтеру, попытавшись наполнить его бокал.
Монтера накрыл бокал рукой.
– Нет, спасибо, Я плохо переношу шампанское.
– Ерунда! – возразил Доннер. – Человек, который устал от шампанского, устал от жизни. Вы со мной согласны, мадемуазель Легран?
– По-моему, вывод совершенно нелогичный. Я не вижу здесь никакой связи, – ответила Габриель.
Доннер рассмеялся.
– Вот это мне нравиться! Женщина, которая выкладывает что думает А вот Ванда никогда не говорит, что она думает, только то, что, как ей кажется, от нее хотят услышать. Правда, Ванда?
Молодая женщина явно почувствовала себя неловко. Она молчала и нервно сжимала в руках свою сумочку. Габриель рассердилась. Она хотела что-то сказать, но Монтера взял ее за руку и обратился к Ванде:
– Мисс Джонс, мне было бы очень приятно показать вам, как мы танцуем танго в Аргентине. Вы не возражаете?
Она удивленно взглянула на него, потом в замешательстве посмотрела на Доннера. Тот наливал себе шампанское и не обращал на нее никакого внимания. Ванда решилась и встала из-за стола.
– С удовольствием.
– Я скоро вернусь, – сказал Монтера Габриель и улыбнулся. – Если он станет тебе надоедать, скажи мне, и я сделаю с ним то, что с тем бородатым сегодня утром.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Монтера наклонился и поцеловал ее, как будто Доннера и вовсе не было рядом. Потом он повел Ванду танцевать.
– Красивая пара, – заметил Доннер, проводив их взглядом. – Я люблю красивые зрелища. Могу я также пригласить на танец и вас?
Габриель сделала небольшой глоток шампанского.
– Пожалуй, я не соглашусь танцевать с вами ни при каких обстоятельствах, мистер Доннер. Причина очень простая. Вы мне не нравитесь.
В глазах Доннера вспыхнули гневные искры, но он сумел овладеть собой.
– Я очень настойчив, мадемуазель Легран.
– Ох, эти мужчины! – Она сокрушенно покачала головой. – Какая самонадеянность! Глупая мужская самонадеянность. Вы относитесь к женщинам с презрением, вам это известно? Ваш интерес к женщине, по существу, является оскорблением для нее.
Доннер, несмотря на душившую его ярость, умудрялся сохранять шутливый тон.
– Так вы всех мужчин не любите, не только меня? А как же наш галантный полковник? Он из другого теста сделан, что ли?
– Он такой, какой есть. Он не берет, он дает. – При мысли о Монтере Габриель улыбнулась. Доннер ясно видел, что ей приятно даже думать об аргентинце. – Он – прямая противоположность вам, поэтому он мне нравится, а вы – нет.
Прежде чем Доннер успел ответить, рядом с ним появился официант.
– Мосье Доннер?
– Да.
– Вы оставили в баре свою визитную карточку на случай, если вам будут звонить. Кто-то просит вас к телефону.
Доннер последовал за ним к телефонной будке, которая находилась за баром, и взял трубку.
– Доннер слушает.
– Это Николай. Я встречался с Гарсией. Сегодня днем Бернар оставил ему график движения конвоев в Сен-Мартен на ближайшие четыре дня. Только один полностью отвечает твоим требованиям. Он будет рано утром двадцать девятого.
– Это послезавтра.
– Правильно. Справишься?
– Нет проблем. Мы вылетаем туда завтра утром. Полковника я беру с собой.
– Прекрасно. Как тебе нравится мадемуазель Легран?
– Очень впечатляющая особа. Пожалуй, и ее стоит прихватить с с нами.
– Думаешь, она согласится?
– Возможно. Они без ума друг от друга.
– Знаешь, совсем неплохая идея.
– Почему?
– Не знаю. Что-то в ней меня настораживает. У меня уже выработался инстинкт на такие вещи.
– Тогда тебе лучше проверить ее как следует.
– Само собой. Завтра позвоню тебе в Мезон-Блан.
Доннер повесил трубку, вышел из будки и остановился, чтобы закурить сигарету. Он посмотрел на Габриель, размышляя о том, что сказал ему Белов. Красивая женщина, но в ней есть что-то большее, чем просто красота. Доннер привык небрежно обращаться с женщинами, и до сих пор у него не возникало с ними никаких затруднений. Теперь, к своему собственному удивлению, он понял, что Габриель вызывает у него восхищение и что он никогда еще не желал ни одну женщину так сильно, как ее.
Ванда, танцуя с Раулем, перехватила взгляд Доннера. Она все поняла и тихо спросила аргентинца:
– Она много значит для вас, эта леди?
– Она значит для меня все, – просто ответил Монтера.
– Тогда берегитесь его. Он привык получать то, что хочет.
Музыка смолкла. Монтера улыбнулся и поцеловал Ванде руку.
– Вы слишком хороши для него.
– Вы ошибаетесь, – грустно ответила она. – Я только для него и гожусь.
Они вернулись к столу. Подошел и Доннер.
– Я только что говорил по телефону, – сказал он, обращаясь к Монтере. – Это касается нашего с вами дела. Акция состоится в субботу, значит, завтра утром нам придется вылететь в Ланей. Я снял там старинный особняк, Мезон-Блан. Прекрасное место – тихое, спокойное.
У Монтеры упало сердце.
– Что же, если надо...
Доннер повернулся к Габриель.
– Не хотите провести пару дней на природе?
– Нет, спасибо, – ответила она.
Взглянув в лицо Монтеры, она вдруг поняла, как мало времени им осталось быть вместе. Задание, полученное от Фергюсона, совершенно вылетело у нее из головы.
Она поднялась.
– А теперь, прошу извинить нас. Я очень устала.
– Очень жаль, что вы нас покидаете, – сказал Доннер.
Слегка нахмурясь, он смотрел, как они выходят из ресторана. Потом расплатился и тоже направился к выходу, не говоря ни слова Ванде. Она поспешила за ним, едва не падая на своих высоких каблуках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51