Мне бы в жизни не понять, что за всем этим кроется, что такое отмочила Тереса, если бы не случай, который часто приходит на помощь таким, как я, недотепам.
Перед тем как покинуть здание комендатуры, я решила воспользоваться наверняка имеющимися здесь удобствами. Здание капитальное, удобства должны быть приличные. Поэтому, расставшись с суровым капралом, я не сразу пошла вон, а попыталась, по возможности без расспросов, отыскать дамский туалет. Покидая его, я приоткрыла было дверь, но вдруг услышала разговор двух мужских голосов у самой двери и не стала выходить в коридор. Разговаривал мой капрал с кем-то из коллег.
- Ну и люди у нас! - в раздражении говорил капрал. - Если уж у кого заведется родственник в Америке - на клочки готовы его разорвать! Бедная женщина с трудом убежала от них, не выдержала.
Так сразу шум на все воеводство - розыск! Наверняка хочет спокойно поездить по стране, посмотреть, что ей нравится, пожить, как ей хочется. А эти... На цепь готовы посадить и держать при себе, пока не оберут до нитки!
Коллега всецело разделял его возмущение и прибавил свои соображения:
- А может, они ее у других родичей отобрали и теперь стерегут, чтобы тем ничего не обломилось. Бывает - чуть не подерутся между собой из-за валютного родственника.
- И не говори, жадность такая, сами себя не помнят! Пусть поищут, поездят, ни за что не скажу им, где она.
- А ты знаешь?
- Знаю, ездит себе, раз туда, раз сюда. Нервничает женщина, ее можно понять. А в остальном с ней все в порядке, пусть отдохнет от этих пиявок, я им не помощник.
Понятно, я подождала, пока они не уйдут, потом покинула помещение. Пришлось немного задержаться, теперь жаловался коллега капрала. У него были свои проблемы: сбежал единственный трезвый свидетель автопроисшествия, а без него обстоятельств дела не прояснить. Капрал высказал свое мнение о таких свидетелях, а кстати и вообще обо всех свидетелях как таковых. Мнение было отрицательное.
- Пиявицы алчные, - сказала я, садясь в машину. - Кровопийцы!
- Что ты говоришь! - удивилась мамуля. - Так они тебя там приняли, в этой твоей хваленой милиции?
- Нет, не они кровопийцы, а мы. Может, оставим наконец в покое несчастную женщину, которая не могла больше вынести нашего преследования и сбежала куда глаза глядят?
- Тебе плохо? - встревожилась Люцина. - Может, жар?
- Милиция убеждена - мы вцепились в валютную родственницу и разыскиваем лишь для того, чтобы продолжать доить несчастную. Они прекрасно знают, где она и что делает, но нам не скажут. Тереса совершеннолетняя и в здравом уме. С ней все в порядке, она жива и здорова и имеет полное право делать все, что ей заблагорассудится. И нечего держать ее на цепи!
Нелегко было пережить столь неожиданный оборот дела, но Люцина так просто не сдавалась.
- Неужели там не было никого, с кем ты могла бы нормально поговорить? - допытывалась она.
- Не было. Коменданта вообще нет, его заместитель при виде меня сразу же скрылся, а капрал получил четкие инструкции - изо всех сил ограждать несчастных от ненасытной алчности их польских родичей. Вот если бы я могла в подробностях рассказать им все, описать все подозрительные события... Но сама понимаю - это невозможно, ведь мы и сами не знаем, в чем дело, и, действительно, подключать сейчас компетентные органы было бы опрометчиво. Тут требуется согласие Тересы. В Варшаве я бы нашла среди компетентных таких знакомых, которым можно все рассказать, а тут нет, тут знакомых не имеется.
До глубины души возмущенная необоснованными подозрениями в жадности, Люцина принялась интенсивно размышлять, и мы еще не доехали до Пончкова, а у нее уже появилась идея. Подключить к делу одного человека. Люцина не очень близко была с ним знакома, но знала, что работает он то ли в МВД, то ли в контрразведке, то ли еще в чем-то в этом роде, занимает большую должность и располагает неограниченными возможностями. Его должен хорошо знать Збышек, Лилькин муж. В свое время этот, на должности, то ли играл в волейбол, то ли был судьей в волейбольных соревнованиях, в которых Збышек тоже участвовал. А может, оба играют и до сих пор, но Збышек хоть и хорошо знаком с этим человеком, может и не знать, кем он является. А она, Люцина, знает, потому что пятнадцать лет назад тот, можно сказать, на ее глазах начинал свою головокружительную карьеру. Короче, надо с ним связаться и попросить помочь. Раз я говорю, что дело можно иметь только со знакомыми...
- Сначала надо убедиться, что они со Збышеком играли в одной команде, а не в соперничающих, - предостерегла я. - А то ведь такое знакомство может боком выйти!
- Значит, теперь наша главная задача - понравиться этому человеку, сказала Люцина, развивая идею. - Надо добиться его расположения.
- А чем можно добиться? - подключилась мамуля.
У Люцины уже был готов план:
- Думаю - хорошим угощением. Насколько я помню, он всегда любил хорошо поесть, а после еды приходил в благодушное настроение.
- Так надо знать его вкусы!
- Насколько я помню, - продолжала Люцина, - он больше всего любил блюда из субпродуктов.
- Из чего?
- Господи, ну разную там печенку, языки, почки и все такое.
Разговоров о субпродуктах нам хватило до самого Чешина. Беседа, подслушанная мною в комендатуре милиции, ясно свидетельствовала о том, что Тереса находится на свободе, она жива и здорова, о ней можно пока не очень беспокоиться, и в то же время лишала всякой надежды на официальную помощь властей. Совершенно неопровержимым фактом являлось преследование Тересы членами какой-то преступной шайки, своими силами нам с ними не справиться. Значит, помощь властей необходима, хотя бы неофициальная. В данной ситуации компетентная помощь в лице любителя субпродуктов представлялась нам единственным выходом.
Приобретение субпродуктов вызывало озабоченность, но я утешала своих это еще ничего, а вот если бы он признавал только лангусты, омары и отбивные из вырезки...
Одновременно с нами к Лилькиному дому подъехала и сама Лилька, которая только что возвратилась с работы. Мы вместе вошли в дом. Никаких признаков Тересы в доме, не было обнаружено.
- Господи, неужто и в самом деле двинула в Щецин? - ужаснулась Люцина.
Лилька, единственная из нас, не переживала события последних дней, сохранила способность рассуждать здраво и решительно отвергла подобную возможность:
- Каждый дурак сообразит - речь шла о Чешине, а не о Щецине.
- Значит, из Поляницы она идет пешком, ведь у нее нет денег на дорогу, - высказала предположение мамуля.
- Ну ты скажешь! - не поверила я. - Уж зайцем могла бы поехать, на это особого ума не надо.
- На почтовую марку денег у нее хватило бы, - заметила Лилька. - Могла бы прислать открытку.
- Ладно, давайте решать, что нам теперь делать, - прервала бесполезную дискуссию Люцина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70