- Тереса, скажи им все! Нечего жалеть эту... эту...
- ...потаскуху! - подсказала Люцина.
- ...потаскуху! - с разгону выпалила культурная тетя Ядя. - Ой, что я говорю! Эту мерзавку без стыда и совести. Скажи им наконец, чем занималась эта Эдита!
Не веря ушам своим, слушала ошеломленная Тереса взрыв столь эмоционального негодования всегда такой спокойной и деликатной подруги. Люцина у холодильника тихо злорадствовала.
Поскольку Тереса все еще не решалась произнести последнего слова, я решила ее спровоцировать.
- Не хочет - пусть не говорит. Я скажу! Эдита была шпионкой!
- Кем?! - изумилась мамуля.
- Шпионкой! Обыкновенной немецкой шпионкой!
- Какой шпионкой! - не выдержала Тереса. - Шлюхой она была! Обыкновенной немецкой шлюхой!
- Не могла бы ты выражаться покультурнее? - одернула ее старшая сестра.
Тересу теперь было не унять:
- Не желаю покультурнее! Не заслуживает она культурного отношения! И вообще не желаю с этой паршивой Эдитой иметь ничего общего! Она спала с немцами! За деньги! Все гестапо обслуживала! Но не шпионила! Отвяжитесь вы все от меня! Была той самой... как я некультурно выразилась!
- Врешь! - не поверила Люцина.
В ярости схватила Тереса доску, на которой лежали разрезанные на куски и обвалянные в муке два крупных карпа, и запустила ее в сестру. Карпы в муке попали в отца, доску в последний момент успел перехватить Марек. Тереса оглянулась в поисках другого метательного снаряда.
- Ну что ты ее злишь! - упрекнула Люцину тетя Ядя. - Ведь прекрасно знаешь, почему она так нервничает. Тогда, в тридцать девятом году, Тадеуш немного увлекся Эдитой, а та его напропалую охмуряла. Тогда говорили обольщала. Выходит, он тоже мог быть замешан в шпионаже, а шпионажем Эдита и в самом деле не занималась. Занималась другим...
- Нет! - Громкий крик Лильки заставил ее замолчать. А Лилька наступала на Тересу:
- Брось нож! Если уж обязательно хочешь зарезать сестру - только не в моем доме! Выйдите хоть на лестницу!
- Надо же, какая дрянь! - удивлялась мамуля. - А я еще удивлялась, с чего это вдруг Тереса на нее так взъелась! А она, оказывается, еще и с Тадеушем...
Тереса глотнула воды, успокоилась немного и положила нож на место, ограничившись тем, что погрозила Люцине кулаком.
- Заставила-таки меня все рассказать! В самое больное место забралась! У Тадеуша из-за этой Эдиты после войны были крупные неприятности, она его оговорила, так беднягу затаскали по инстанциям. А после войны, сами знаете, как было. Попробуй, докажи, что ты не виновен. А эта... эта... с самого начала с немцами снюхалась, я ни о чем не знала, еще помогала подруге спрятать ребенка. Обвела меня вокруг пальца как последнюю дуру, лучшая подруга называется! Ну и когда я все про нее узнала - не хотела больше вообще о ней слышать.
- И почему сразу нам ничего не сказала! - упрекнула я Тересу. - Эдиту покрываешь, Доробека не могла припомнить, а в результате... погляди на отца!
Отец пытался смахнуть с лица и одежды следы карпа в муке. Тереса сорвала с него пиджак и направилась в ванную. Задержавшись в дверях, она с достоинством произнесла:
- О Доробеке я ничего не знала. В те времена, когда мы еще дружили, никакого Доробека в ее жизни не было. Я знала только о Войдарском. О Доробеке знала Ядя.
Глядя вслед пиджаку и Тересе, отец робко предложил:
- Может, рыбой займется кто-нибудь другой? Тереске, видимо, не приходилось ее жарить, не очень умело она с ней обращается...
И переключившись на Марека и Лильку, заметавших пол в кухне, стал высказывать им свои соображения о том, что, сколько он Тересу помнит, она вообще не отличалась кулинарными способностями.
За рыбу принялась Люцина, самая большая ее любительница. Поставив на газ сковородку, она только отмахивалась от упреков тети Яди:
- А если бы я не поддразнивала Тересу, та бы до сих пор не разродилась! Сама же видела, никакими силами невозможно было из нее вытянуть сведения о бывшей подружке! Скажи пожалуйста, какие секреты! Тоже мне, благородство развели, а мы тут ломай голову, за что теперь на Тереску охотятся! Интересно все-таки, что эта гадюка спрятала в нашей Тоньче? Даже если она и не была шпионкой, ведь ясно - хочет оттуда что-то забрать.
- Так чего же мы ждем? - удивилась мамуля. - Кто нам мешает немедленно отправиться самим в Тоньчу? Может, там, на месте, во всем и разберемся...
Отложить хотя бы на два дня наш фамильный наезд на Тоньчу стоило мне нечеловеческих сил. Помогли Збышек и рыба. Удалось как-то убедить жаждущую деятельности мамулю, что рыбу надо съесть на месте, она, рыба, не вынесет дороги в летнюю жару. Двадцать одна штука могучих карпов - это не шуточки, потребовалось время, чтобы их съесть, хотя в наших рядах и была Люцина. Збышек только что вернулся из служебной командировки и, поскольку находился на большом расстоянии от нас, сохранил способность трезво мыслить. Узнав, что Лилька вместе с нами уезжает в Тоньчу, причем на их машине, примирился с временной потерей и той, и другой, но настоял на непременном техосмотре последней. Как я была ему признательна!
Задержать семейку в Чешине потребовал Марек. Я отвозила его к поезду в Зебжидовице, и по дороге он обратился ко мне с просьбой:
- Постарайтесь задержаться в Чешине как можно дольше. Мне совершенно необходима свобода действий, а они обязательно такой шум там поднимут, что сбежится вся округа! И попробуй им втолковать, обе с Лилькой попытайтесь им втолковать, чтобы ни о чем не болтали. У меня есть все основания полагать Люцина права, там спрятано что-то очень важное.
- А как ты думаешь, что именно? - с волнением допытывалась я.
- Думаю, документы. Если она и в самом деле была связана с немцами, то могла припрятать там какие-нибудь важные документы, чтобы потом выгодно продать или с какой другой целью. И мне вовсе не улыбается, чтобы весть о спрятанных ценностях разнеслась по округе до того, как я узнаю, в чем дело.
- Ты отказался взять от нас рекомендательное письмо к Марыське и Хенрику. Как же собираешься действовать?
- Не волнуйся, я уже все продумал.
- А если на тебя там нападут все эти Доробеки вместе с панной Эдитой?
- Во-первых, Доробеки ждут, пока уедут обитатели фургона. А во-вторых, я намного больше боюсь твоих родичей. И представить невозможно, что эти люди способны отколоть, когда свалятся кучей на бедную Тоньчу!..
Теперь я уже и сама не пойму, как мне удалось проехать из Чешина в Тоньчу через Гарволин и Седльце. Чтобы как можно дольше растянуть время в пути, мы с Лилькой выбирали самые что ни на есть проселочные дороги, старательно избегая всех мало-мальски приличных. Неимоверно извилистая трасса отняла у нас весь день, и только поздним вечером я остановила машину у исторического треугольника, образованного развилкой двух дорог, перед лужей, увековеченной ездой мамули на кабанчике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
- ...потаскуху! - подсказала Люцина.
- ...потаскуху! - с разгону выпалила культурная тетя Ядя. - Ой, что я говорю! Эту мерзавку без стыда и совести. Скажи им наконец, чем занималась эта Эдита!
Не веря ушам своим, слушала ошеломленная Тереса взрыв столь эмоционального негодования всегда такой спокойной и деликатной подруги. Люцина у холодильника тихо злорадствовала.
Поскольку Тереса все еще не решалась произнести последнего слова, я решила ее спровоцировать.
- Не хочет - пусть не говорит. Я скажу! Эдита была шпионкой!
- Кем?! - изумилась мамуля.
- Шпионкой! Обыкновенной немецкой шпионкой!
- Какой шпионкой! - не выдержала Тереса. - Шлюхой она была! Обыкновенной немецкой шлюхой!
- Не могла бы ты выражаться покультурнее? - одернула ее старшая сестра.
Тересу теперь было не унять:
- Не желаю покультурнее! Не заслуживает она культурного отношения! И вообще не желаю с этой паршивой Эдитой иметь ничего общего! Она спала с немцами! За деньги! Все гестапо обслуживала! Но не шпионила! Отвяжитесь вы все от меня! Была той самой... как я некультурно выразилась!
- Врешь! - не поверила Люцина.
В ярости схватила Тереса доску, на которой лежали разрезанные на куски и обвалянные в муке два крупных карпа, и запустила ее в сестру. Карпы в муке попали в отца, доску в последний момент успел перехватить Марек. Тереса оглянулась в поисках другого метательного снаряда.
- Ну что ты ее злишь! - упрекнула Люцину тетя Ядя. - Ведь прекрасно знаешь, почему она так нервничает. Тогда, в тридцать девятом году, Тадеуш немного увлекся Эдитой, а та его напропалую охмуряла. Тогда говорили обольщала. Выходит, он тоже мог быть замешан в шпионаже, а шпионажем Эдита и в самом деле не занималась. Занималась другим...
- Нет! - Громкий крик Лильки заставил ее замолчать. А Лилька наступала на Тересу:
- Брось нож! Если уж обязательно хочешь зарезать сестру - только не в моем доме! Выйдите хоть на лестницу!
- Надо же, какая дрянь! - удивлялась мамуля. - А я еще удивлялась, с чего это вдруг Тереса на нее так взъелась! А она, оказывается, еще и с Тадеушем...
Тереса глотнула воды, успокоилась немного и положила нож на место, ограничившись тем, что погрозила Люцине кулаком.
- Заставила-таки меня все рассказать! В самое больное место забралась! У Тадеуша из-за этой Эдиты после войны были крупные неприятности, она его оговорила, так беднягу затаскали по инстанциям. А после войны, сами знаете, как было. Попробуй, докажи, что ты не виновен. А эта... эта... с самого начала с немцами снюхалась, я ни о чем не знала, еще помогала подруге спрятать ребенка. Обвела меня вокруг пальца как последнюю дуру, лучшая подруга называется! Ну и когда я все про нее узнала - не хотела больше вообще о ней слышать.
- И почему сразу нам ничего не сказала! - упрекнула я Тересу. - Эдиту покрываешь, Доробека не могла припомнить, а в результате... погляди на отца!
Отец пытался смахнуть с лица и одежды следы карпа в муке. Тереса сорвала с него пиджак и направилась в ванную. Задержавшись в дверях, она с достоинством произнесла:
- О Доробеке я ничего не знала. В те времена, когда мы еще дружили, никакого Доробека в ее жизни не было. Я знала только о Войдарском. О Доробеке знала Ядя.
Глядя вслед пиджаку и Тересе, отец робко предложил:
- Может, рыбой займется кто-нибудь другой? Тереске, видимо, не приходилось ее жарить, не очень умело она с ней обращается...
И переключившись на Марека и Лильку, заметавших пол в кухне, стал высказывать им свои соображения о том, что, сколько он Тересу помнит, она вообще не отличалась кулинарными способностями.
За рыбу принялась Люцина, самая большая ее любительница. Поставив на газ сковородку, она только отмахивалась от упреков тети Яди:
- А если бы я не поддразнивала Тересу, та бы до сих пор не разродилась! Сама же видела, никакими силами невозможно было из нее вытянуть сведения о бывшей подружке! Скажи пожалуйста, какие секреты! Тоже мне, благородство развели, а мы тут ломай голову, за что теперь на Тереску охотятся! Интересно все-таки, что эта гадюка спрятала в нашей Тоньче? Даже если она и не была шпионкой, ведь ясно - хочет оттуда что-то забрать.
- Так чего же мы ждем? - удивилась мамуля. - Кто нам мешает немедленно отправиться самим в Тоньчу? Может, там, на месте, во всем и разберемся...
Отложить хотя бы на два дня наш фамильный наезд на Тоньчу стоило мне нечеловеческих сил. Помогли Збышек и рыба. Удалось как-то убедить жаждущую деятельности мамулю, что рыбу надо съесть на месте, она, рыба, не вынесет дороги в летнюю жару. Двадцать одна штука могучих карпов - это не шуточки, потребовалось время, чтобы их съесть, хотя в наших рядах и была Люцина. Збышек только что вернулся из служебной командировки и, поскольку находился на большом расстоянии от нас, сохранил способность трезво мыслить. Узнав, что Лилька вместе с нами уезжает в Тоньчу, причем на их машине, примирился с временной потерей и той, и другой, но настоял на непременном техосмотре последней. Как я была ему признательна!
Задержать семейку в Чешине потребовал Марек. Я отвозила его к поезду в Зебжидовице, и по дороге он обратился ко мне с просьбой:
- Постарайтесь задержаться в Чешине как можно дольше. Мне совершенно необходима свобода действий, а они обязательно такой шум там поднимут, что сбежится вся округа! И попробуй им втолковать, обе с Лилькой попытайтесь им втолковать, чтобы ни о чем не болтали. У меня есть все основания полагать Люцина права, там спрятано что-то очень важное.
- А как ты думаешь, что именно? - с волнением допытывалась я.
- Думаю, документы. Если она и в самом деле была связана с немцами, то могла припрятать там какие-нибудь важные документы, чтобы потом выгодно продать или с какой другой целью. И мне вовсе не улыбается, чтобы весть о спрятанных ценностях разнеслась по округе до того, как я узнаю, в чем дело.
- Ты отказался взять от нас рекомендательное письмо к Марыське и Хенрику. Как же собираешься действовать?
- Не волнуйся, я уже все продумал.
- А если на тебя там нападут все эти Доробеки вместе с панной Эдитой?
- Во-первых, Доробеки ждут, пока уедут обитатели фургона. А во-вторых, я намного больше боюсь твоих родичей. И представить невозможно, что эти люди способны отколоть, когда свалятся кучей на бедную Тоньчу!..
Теперь я уже и сама не пойму, как мне удалось проехать из Чешина в Тоньчу через Гарволин и Седльце. Чтобы как можно дольше растянуть время в пути, мы с Лилькой выбирали самые что ни на есть проселочные дороги, старательно избегая всех мало-мальски приличных. Неимоверно извилистая трасса отняла у нас весь день, и только поздним вечером я остановила машину у исторического треугольника, образованного развилкой двух дорог, перед лужей, увековеченной ездой мамули на кабанчике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70