Он снова стал подозрительным и начал бочком от меня отодвигаться.
Я сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться и проявить терпение.
— Значит, увидимся завтра, когда ты придешь на урок. Олух мрачно кивнул и вышел из комнаты Чейда.
Я подобрал с пола его мокрые штаны и снова повесил на спинку стула. Интересно, обратит ли кто-нибудь внимание на новую одежду Олуха. Фасон туники давно вышел из моды, а в замке хозяева частенько отдают слугам, стоящим на самой нижней ступени социальной лестницы, свою одежду. Я вздохнул и, усевшись на стул, стал смотреть в огонь. Что же делать?
Я жалел, что мне не удалось узнать у Олуха, где поселился Лодвайн или, по крайней мере, кто отводит его туда. Я не мог силой заставить его рассказать мне об этом, не напугав и не разрушив хрупкое доверие, возникшее между нами сегодня. Завтра можно проследить за Олухом, когда его поведут в город, но мне очень не хотелось этого делать. Ему будет угрожать опасность, если Лодвайн или кто-нибудь из его людей меня узнает. Кроме того, если я увижу, что он встречается с Лодвайном, как поступить дальше? Предстать перед Лодвайном или послушать, как он станет расспрашивать Олуха и получит от него очередные сведения о нас? Я решил следить за
Олухом, пока за ним не придет шпион Полукровок, живущий в замке, чтобы отвести его в город, и схватить связного.
Я мог бы заставить его сказать, где поселился Лодвайн, но понимал, что если он не придет в назначенное время, то у Лодвайна возникнут подозрения. А мне не хотелось вспугнуть птичку до того, как мы будем готовы поймать ее в силки. В конце концов, я остановился на самом простом решении: нужно придумать что-нибудь, чтобы помешать Олуху покинуть завтра замок. Отвлечь его игрушками или занять работой в таком месте, откуда его никто не сможет увести незаметно. Однако такой путь не поможет мне поймать Лодвайна.
А мне отчаянно хотелось его прикончить. Я знал, что самый опасный враг — это тот, кого ты серьезно ранил. А я отнял у Лодвайна не только руку, но и жизнь его сестры, и помешал им захватить власть. Возможно, когда-то он мечтал о власти для Полукровок, теперь же, без сомнения, его толкает вперед лишь ненависть ко мне и жажда отомстить Видящим. Причем самым жестоким образом.
Я скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула, хмуро глядя в огонь. Может быть, я ошибаюсь. А если Лодвайн прибыл в город, чтобы выступить в роли посла представителей Древней Крови и встретиться с Кетриккен? Шпионы же — лишь дань осторожности. Впрочем, я очень сильно в этом сомневался.
Мне совсем не хотелось обсуждать новости с Чейдом. Ведь это мое имя стало известно Лодвайну, это моему ребенку грозит опасность. Мне и решать, что делать. Возможно, потом Чейд будет отчаянно вопить и поносить меня ужасными словами, но это позже, когда Дьютифул и Неттл будут в безопасности.
Чем больше я раздумывал над сложившейся ситуацией, тем большее отчаяние меня охватывало. Я покинул комнату Чейда, спустился по потайной лестнице и прошел через свою каморку. Ни лорда Голдена, ни Шута внутри не оказалось. Спокойнее мне от этого не стало. Мне требовалось подумать, но я не мог усидеть на месте. Тогда я решил отправиться на заснеженную площадку для упражнений, прихватив с собой свой уродливый меч. Прекрасное оружие, подаренное мне Шутом, по-прежнему висело на стене — безмолвное укоризненное напоминание о моей собственной глупости.
Мне повезло, и Вим оказался на месте. Я немного потренировался с настоящим мечом, и вскоре мне стало жарко, несмотря на холодный день. Затем мы сменили оружие на тупые мечи, чтобы отработать кое-какие удары. Вим, похоже, почувствовал, что я хочу лишь одного — движения и не настроен ни разговаривать, ни думать о чем-то постороннем. Я заставил себя забыть о своих заботах и сосредоточился на единственной цели — прикончить его, когда Вим вдруг резко отступил на шаг назад и сказал:
— Хватит!
Я решил, что он объявляет перерыв, чтобы мы могли немного отдышаться, но он опустил кончик своего меча в землю и сказал:
— Мне кажется, ты снова стал прежним, Том. Кем бы ты ни был.
— Я не понимаю, — сказал я, глядя на то, как он пытается отдышаться.
Вим сделал глубокий вдох.
— Когда мы начали наши тренировки, я почувствовал, что ты воин, который пытается вспомнить, что значит быть воином. Теперь ты снова им стал. Ты стал тем, кем был, Том Баджерлок. Я могу лишь отражать твои удары, но не более того. И буду только рад, если мне еще представится возможность оттачивать свое мастерство в поединках с тобой. Но если тебе нужен настоящий противник или ты хочешь научиться чему-нибудь новому, тебе придется поискать другого наставника. Вима ты уже перерос.
Затем он переложил свое оружие в левую руку, сделал шаг ко мне и пожал мне руку. У меня вдруг потеплело на душе. Прошли многие годы с тех пор, как я испытывал гордость, подобную сегодняшней, но я гордился не собой, а тем, что воин-ветеран посчитал возможным произнести такие слова. Я покинул площадку, обремененный теми же проблемами, которые принес туда, но успокоенный мыслями о том, что, возможно, я смогу с ними справиться.
Я отправился в бани, по-прежнему стараясь не думать о том, что делать дальше. Вышел я оттуда, уже не сомневаясь в своем решении, и направился в город.
У меня было там несколько дел. Повидать Неда. Купить нож и красный шарф. И, если повезет, разыскать шумную улицу, где блеет коза, а издалека доносится звон кузнечного молота.
XIX
ЛОДВАЙН

Король Шилд Щитоносец был веселым человеком, и все это знали, он любил вино и шутки. Мастером Скилла во время его правления была Солем Сдержанная, и он частенько потешался над ней и говорил, что она такая же серьезная, как ее имя. А она, со своей стороны, считала, что король слишком много сил и времени тратит на развлечения и пустые разговоры. Он стал королем, когда ей исполнилось семьдесят лет, и вместе с короной унаследовал группу Скилла, которую она подготовила для королевы Персептив Чувствительной. Все члены отряда прекрасно служили его матери, но, как и мастер Скилла, были значительно старше короля. Он нередко жаловался, что Солем и ее ученики обращаются с ним, как с ребенком, а та, пользуясь своим возрастом, хладнокровно отвечала, что это потому, что он ведет себя, как ребенок.
Устав от своего стареющего двора и советников, король Шилд иногда тайно покидал замок Баккип и бродил по дорогам. Выдавая себя за бродячего лудильщика, он с удовольствием проводил время среди простого народа в дешевых тавернах и на постоялых дворах, где с наслаждением рассказывал непристойные истории или исполнял насмешливые песенки, чтобы развлечь постоянных посетителей. Как-то раз, когда он хорошенько выпил, король приступил к своим историям и начал задавать мало приличные загадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202