Не отводя взгляда от Олуха, я сказал Чейду:
— С ним не нужно так разговаривать. Он не глуп. Он… — Я попытался отыскать подходящее слово, чтобы объяснить Чейду то, что вдруг почувствовал. — Он просто другой, — закончил я не слишком охотно.
Ну, например, как лошадь отличается от кошки, а животные не похожи на человека. Но он не хуже нас. Я почти чувствовал, как его сознание устремляется в сторону, противоположную той, в которой работало мое, придавая значение вещам, казавшимся мне неважными. Точно так же, наверное, я не видел ничего особенного в чем-то, что он считал значительным.
Олух некоторое время хмуро разглядывал меня и Чейда, а затем взял метлу, ведро с пеплом и углями из очага и вышел из комнаты. Когда он скрылся в одном из потайных ходов, я успел уловить его последнюю мысль:
Песья вонючка.
— Я ему не нравлюсь. И он знает, что я обладаю Уитом, — пожаловался я Чейду, усаживаясь на другой стул, а потом раздраженно добавил: — Принц Дьютифул не пришел на встречу со мной в башню Верити сегодня утром. А сказал, что придет.
Мне показалось, что старик не обратил ни малейшего внимания на мои слова.
— Королева хочет тебя видеть. Прямо сейчас. Сегодня Чейд надел простой, но очень элегантный голубой костюм, однако на ногах у него были мягкие меховые тапочки. Наверное, после танцев болят ноги, подумал я.
— Зачем? — спросил я, вставая, чтобы последовать за ним.
Мы подошли к стеллажу для вина и открыли потайную дверь.
— Олух, кажется, нисколько не удивился, увидев, как я здесь вошел, — заметил я.
Чейд пожал плечами.
— Вряд ли ему хватает ума удивляться подобным вещам. Думаю, он вообще не обратил на это внимания.
Я задумался над его словами и решил, что он, скорее всего, прав.
— А почему королева хочет меня видеть?
— Потому что она мне так сказала, — язвительно заметил Чейд.
Я больше не задавал вопросов, просто шел за ним и молчал. Я не сомневался, что у Чейда голова болит не меньше моего. Мне было известно, что он принял какое-то средство, чтобы справиться с похмельем, но еще я знал, насколько сложно такие средства составить. Иногда легче пережить страшную головную боль, чем пытаться создать лекарство.
Мы проникли в личные покои королевы, как делали это множество раз прежде. Чейд задержался на мгновение, чтобы убедиться, что там нет ненужных свидетелей, затем мы вошли в туалетную комнату и дальше в гостиную королевы, где нас ждала Кетриккен. Она встретила нас усталой улыбкой, а мы церемонно поклонились.
— Доброе утро, моя королева, — поприветствовал ее Чейд за нас обоих
Кетриккен жестом пригласила нас войти.
В последний раз, когда я здесь был, взволнованная Кетриккен ждала нас в скромной, я бы даже сказал, суровой комнате, и все ее мысли занимал пропавший сын. Сейчас же гостиную украшали ее работы. Посреди маленького стола на подносе со сверкающими речными камешками лежало шесть золотых листьев. Три горящие свечи источали аромат фиалок. Шерстяные ковры прогоняли зимний холод, а на стульях я заметил мягкие накидки из овчины. В камине ярко горел огонь и кипел чайник. Оглядевшись по сторонам, я сразу вспомнил родной дом
Кетриккен в горах. Она также приказала накрыть маленький столик с едой. В чайничке стоял горячий чай, но я заметил только две чашки.
— Спасибо, что привел Фитца Чивэла, Чейд.
Иными словами, она вежливо попросила Чейда оставить нас наедине. Он снова поклонился — пожалуй, немного более скованно, чем в первый раз, — и вышел тем же путем, что привел нас сюда. Я остался стоять перед королевой, пытаясь понять, что все это означает. Когда за Чейдом закрылась дверь, Кетриккен неожиданно тяжело вздохнула, села за стол и жестом показала мне на стул.
— Пожалуйста, Фитц, — она произнесла это так, словно приглашала меня отбросить в сторону формальности.
Я уселся напротив нее и принялся внимательно разглядывать мою королеву. Мы с ней были примерно ровесниками, но время обошлось с ней гораздо милосерднее, чем со мной. Прошедшие годы исполосовали мое лицо шрамами, а ее коснулись лишь мимолетно, оставив легкие морщинки около глаз и губ. Сегодня она надела простое зеленое платье, которое великолепно оттеняло ее бирюзовые глаза и золото волос, уложенных в незамысловатую прическу. Я не заметил ни украшений, ни косметики.
Забыв о церемониях, Кетриккен сама налила мне чай и поставила передо мной чашку.
— Если хочешь, бери печенье, — сказала она, и я с радостью воспользовался ее предложением, поскольку не успел поесть.
Впрочем, необычная интонация и чуть хриплый голос встревожили меня, и я поставил на стол чашку, которую поднес к губам. Кетриккен отвернулась от меня, стараясь не смотреть мне в глаза. Я заметил, как взволнованно трепещут ее ресницы, и вдруг по щеке скатилась одинокая слеза.
— Кетриккен? — встревоженно спросил я. Неужели случилось что-то такое, о чем я не знаю?
Может быть, ей стало известно, что нарческа не хочет выходить замуж за ее сына? Или она получила очередную угрозу, связанную с Уитом?
Кетриккен вздохнула и неожиданно посмотрела мне в глаза.
— О, Фитц, я позвала тебя сюда вовсе не затем, чтобы… Я надеялась, что смогу сама справиться… но, мне так жаль. Всех нас. Когда мне сообщили, я уже знала. Я проснулась на рассвете, потому что почувствовала… произошло что-то очень важное. Я поняла, что-то исчезло, разрушилось… — Кетриккен попыталась откашляться и не смогла. По ее лицу текли слезы, и она хрипло проговорила: — Я не могла понять, что случилось, но, когда Чейд рассказал мне о твоей потере, все сразу стало ясно. Я ощутила его уход, Фитц. Я поняла, что Ночной Волк нас покинул.
И тут Кетриккен всхлипнула, уронила голову на руки и разрыдалась, как ребенок, который больше не может сдерживаться.
А мне отчаянно захотелось бежать из ее комнаты. Я почти сумел справиться со своим горем, а она снова разбередила рану. Несколько мгновений я сидел, не в силах пошевелиться, окаменев от боли. Ну почему она не могла просто промолчать?
Но Кетриккен, похоже, не заметила, каково мне.
— Годы проходят, но такого друга забыть невозможно. Она слегка раскачивалась на своем стуле, но так и не подняла головы и говорила, казалось, обращаясь к самой себе. Я едва различал ее слова, невнятные из-за слез.
— Никогда в жизни я не испытывала такой привязанности к животному, только когда мы вместе покинули замок. Мы шли и шли вперед, а он всегда был рядом, убегал на разведку, потом возвращался и проверял, нет ли погони. Он стал для меня чем-то вроде живого доспеха: когда он появлялся, я знала, он проверил дорогу впереди и уверен, что нас не поджидает никакая опасность. Без него я не выдержала бы и не смогла бы быть такой храброй.
— Когда мы отправились в путь, он казался частью тебя. Но потом я узнала его по-настоящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
— С ним не нужно так разговаривать. Он не глуп. Он… — Я попытался отыскать подходящее слово, чтобы объяснить Чейду то, что вдруг почувствовал. — Он просто другой, — закончил я не слишком охотно.
Ну, например, как лошадь отличается от кошки, а животные не похожи на человека. Но он не хуже нас. Я почти чувствовал, как его сознание устремляется в сторону, противоположную той, в которой работало мое, придавая значение вещам, казавшимся мне неважными. Точно так же, наверное, я не видел ничего особенного в чем-то, что он считал значительным.
Олух некоторое время хмуро разглядывал меня и Чейда, а затем взял метлу, ведро с пеплом и углями из очага и вышел из комнаты. Когда он скрылся в одном из потайных ходов, я успел уловить его последнюю мысль:
Песья вонючка.
— Я ему не нравлюсь. И он знает, что я обладаю Уитом, — пожаловался я Чейду, усаживаясь на другой стул, а потом раздраженно добавил: — Принц Дьютифул не пришел на встречу со мной в башню Верити сегодня утром. А сказал, что придет.
Мне показалось, что старик не обратил ни малейшего внимания на мои слова.
— Королева хочет тебя видеть. Прямо сейчас. Сегодня Чейд надел простой, но очень элегантный голубой костюм, однако на ногах у него были мягкие меховые тапочки. Наверное, после танцев болят ноги, подумал я.
— Зачем? — спросил я, вставая, чтобы последовать за ним.
Мы подошли к стеллажу для вина и открыли потайную дверь.
— Олух, кажется, нисколько не удивился, увидев, как я здесь вошел, — заметил я.
Чейд пожал плечами.
— Вряд ли ему хватает ума удивляться подобным вещам. Думаю, он вообще не обратил на это внимания.
Я задумался над его словами и решил, что он, скорее всего, прав.
— А почему королева хочет меня видеть?
— Потому что она мне так сказала, — язвительно заметил Чейд.
Я больше не задавал вопросов, просто шел за ним и молчал. Я не сомневался, что у Чейда голова болит не меньше моего. Мне было известно, что он принял какое-то средство, чтобы справиться с похмельем, но еще я знал, насколько сложно такие средства составить. Иногда легче пережить страшную головную боль, чем пытаться создать лекарство.
Мы проникли в личные покои королевы, как делали это множество раз прежде. Чейд задержался на мгновение, чтобы убедиться, что там нет ненужных свидетелей, затем мы вошли в туалетную комнату и дальше в гостиную королевы, где нас ждала Кетриккен. Она встретила нас усталой улыбкой, а мы церемонно поклонились.
— Доброе утро, моя королева, — поприветствовал ее Чейд за нас обоих
Кетриккен жестом пригласила нас войти.
В последний раз, когда я здесь был, взволнованная Кетриккен ждала нас в скромной, я бы даже сказал, суровой комнате, и все ее мысли занимал пропавший сын. Сейчас же гостиную украшали ее работы. Посреди маленького стола на подносе со сверкающими речными камешками лежало шесть золотых листьев. Три горящие свечи источали аромат фиалок. Шерстяные ковры прогоняли зимний холод, а на стульях я заметил мягкие накидки из овчины. В камине ярко горел огонь и кипел чайник. Оглядевшись по сторонам, я сразу вспомнил родной дом
Кетриккен в горах. Она также приказала накрыть маленький столик с едой. В чайничке стоял горячий чай, но я заметил только две чашки.
— Спасибо, что привел Фитца Чивэла, Чейд.
Иными словами, она вежливо попросила Чейда оставить нас наедине. Он снова поклонился — пожалуй, немного более скованно, чем в первый раз, — и вышел тем же путем, что привел нас сюда. Я остался стоять перед королевой, пытаясь понять, что все это означает. Когда за Чейдом закрылась дверь, Кетриккен неожиданно тяжело вздохнула, села за стол и жестом показала мне на стул.
— Пожалуйста, Фитц, — она произнесла это так, словно приглашала меня отбросить в сторону формальности.
Я уселся напротив нее и принялся внимательно разглядывать мою королеву. Мы с ней были примерно ровесниками, но время обошлось с ней гораздо милосерднее, чем со мной. Прошедшие годы исполосовали мое лицо шрамами, а ее коснулись лишь мимолетно, оставив легкие морщинки около глаз и губ. Сегодня она надела простое зеленое платье, которое великолепно оттеняло ее бирюзовые глаза и золото волос, уложенных в незамысловатую прическу. Я не заметил ни украшений, ни косметики.
Забыв о церемониях, Кетриккен сама налила мне чай и поставила передо мной чашку.
— Если хочешь, бери печенье, — сказала она, и я с радостью воспользовался ее предложением, поскольку не успел поесть.
Впрочем, необычная интонация и чуть хриплый голос встревожили меня, и я поставил на стол чашку, которую поднес к губам. Кетриккен отвернулась от меня, стараясь не смотреть мне в глаза. Я заметил, как взволнованно трепещут ее ресницы, и вдруг по щеке скатилась одинокая слеза.
— Кетриккен? — встревоженно спросил я. Неужели случилось что-то такое, о чем я не знаю?
Может быть, ей стало известно, что нарческа не хочет выходить замуж за ее сына? Или она получила очередную угрозу, связанную с Уитом?
Кетриккен вздохнула и неожиданно посмотрела мне в глаза.
— О, Фитц, я позвала тебя сюда вовсе не затем, чтобы… Я надеялась, что смогу сама справиться… но, мне так жаль. Всех нас. Когда мне сообщили, я уже знала. Я проснулась на рассвете, потому что почувствовала… произошло что-то очень важное. Я поняла, что-то исчезло, разрушилось… — Кетриккен попыталась откашляться и не смогла. По ее лицу текли слезы, и она хрипло проговорила: — Я не могла понять, что случилось, но, когда Чейд рассказал мне о твоей потере, все сразу стало ясно. Я ощутила его уход, Фитц. Я поняла, что Ночной Волк нас покинул.
И тут Кетриккен всхлипнула, уронила голову на руки и разрыдалась, как ребенок, который больше не может сдерживаться.
А мне отчаянно захотелось бежать из ее комнаты. Я почти сумел справиться со своим горем, а она снова разбередила рану. Несколько мгновений я сидел, не в силах пошевелиться, окаменев от боли. Ну почему она не могла просто промолчать?
Но Кетриккен, похоже, не заметила, каково мне.
— Годы проходят, но такого друга забыть невозможно. Она слегка раскачивалась на своем стуле, но так и не подняла головы и говорила, казалось, обращаясь к самой себе. Я едва различал ее слова, невнятные из-за слез.
— Никогда в жизни я не испытывала такой привязанности к животному, только когда мы вместе покинули замок. Мы шли и шли вперед, а он всегда был рядом, убегал на разведку, потом возвращался и проверял, нет ли погони. Он стал для меня чем-то вроде живого доспеха: когда он появлялся, я знала, он проверил дорогу впереди и уверен, что нас не поджидает никакая опасность. Без него я не выдержала бы и не смогла бы быть такой храброй.
— Когда мы отправились в путь, он казался частью тебя. Но потом я узнала его по-настоящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202